Одиссей Фокс - Антон Александрович Карелин
— А может, кто-то из фарейских фанатиков! — Ана с воодушевлением перечисляла тех, кто мог желать ей смерти. — Они нас очень ненавидят. Говорят, вступая в орден, каждый фареец приносит клятву наказать олимпиаров за гордыню. А меня достать всё-таки гораздо проще, чем братьев и сестёр.
Детектив понимал, о ком она говорит. Поклонники фатума с мёртвой планеты Фарей отказывали всем живым существам в праве улучшать себя, идти по пути технического прогресса и хоть как-то сопротивляться смерти. Фарейцам бы очень понравился неапгрейженный человек Одиссей Фокс, а вот Олимп и его техно-боги были для фанатиков воплощением греха.
— А если всё хуже, и меня ненавидит кто-то из ближнего круга? — развела руками девушка. — Затаился и ждёт подходящего момента, а причина может быть любой… И что с этим делать?
На мгновение в глазах Аны промелькнуло мучительное бессилие, и Фокс понял, что недооценил с одной стороны вакуум, а с другой стороны давление, в которых она живёт.
— Понимаете, сколько бы я не делала людям добра, на меня всегда смотрят тысячи ненавидящих глаз со всех уголков космоса, — с горечью объяснила принцесса. — Ну и ладно, я с детства к такому привыкла. Вот только как узнать, от кого из них исходит реальная угроза?
— Мы очертили рамки, в которых шарим, пытаясь ухватить невидимую лису за хвост, — ответил детектив. — Только я думаю, что не лиса придёт к тебе, а ты сама нагрянешь к ней в гости.
— Что? — девушка смотрела на него, лимонная и сбитая с толку. — Какая лиса?
— У опасности только два направления, Ана. Либо она придёт извне, либо ты сама шагнёшь в её логово. И если ваша великолепная служба безопасности проверила твои страхи и не нашла ни единой угрозы, значит, лиса не собирается нападать. Она затаилась и ждёт. А ты человек подневольный, жизнь принцессы подчинена протоколу. Ведь не на всех торжественных встречах выступает твой двойник? Есть что-то, что ты делаешь сама, верно?
— Верно, — сглотнула девушка.
— И что ближайшее по твоему королевскому расписанию? На каком роскошном балу, официальном приёме или скучном дипломатическом визите ты обязана быть?
Ана побледнела. Все её неуловимые страхи, беспричинные тревоги, странные совпадения, которые не поддавались разумному объяснению, весь медленно растущий хор панических голосов, липкий шёпот постоянной неуверенности в собственном здравомыслии, все сомнения, терзавшие её долгие месяцы, сейчас разом замолчали. И эта тишина отчётливо сказала Ане, что она впервые на верном пути.
— Есть одно мероприятие, которое я не могу и не хочу пропускать.
— Какое? — заинтересованно спросил Фокс.
— Совет целителей на моём Рассвете.
«Моём Рассвете»? Одиссей понятия не имел, что это за планета. Наверняка в галактике сотни Рассветов, ужасно шаблонное название. А принцесса ещё не привыкла, что неапгрейженный детектив не может, как все нормальные люди, свериться со своим нейром и моментально выяснить, о чём речь.
— Это планета-госпиталь, санаторий, — быстро пояснила Ана. — Я с детства её курирую. Ну, это официально так называется, на деле я просто одобряю всё, что решит совет целителей. Но официально планета принадлежит мне и работает на мои деньги. Да и неофициально… папа открыл её по моей просьбе, и позволяет воплощать там мои идеи.
Ну разумеется. Чтобы подданные запомнили добрый и человечный образ принцессы, даже когда его сменит безупречный сияющий лик техно-богини.
— У этого заседания совета есть конкретная цель? — поинтересовался Одиссей.
— Да, очень важная, — Ана встрепенулась и расцвела, волосы посветлели и даже немного заблестели мечтательным перламутровым отливом. — Мы оказали покровительство… вернее, заключили соглашение… это сложно объяснить, не вдаваясь в политические подробности! В общем, мы приняли одного экстремально-редкого специалиста. Его хотели заполучить буквально все, но мы всех опередили. Осталась последняя формальность: как только совет проголосует за резолюцию, и я её подтвержу, на Рассвете появится наш собственный теллари! И это будет настолько великоле…
— Что? — спросил Одиссей прежде, чем успел подумать и остановить себя. В горле пересохло.
— Теллари, — живо пояснила девушка, — такие сверхмолекулярные контроллеры, которые оперируют редчайшей субстанцией, на авирском языке она зовётся теллагерса, а по всей галактике больше известна как «грязь».
— Я знаю, — хрипло прервал её Фокс, — знаю, кто такие теллари.
— Но вряд ли вы знаете, — воодушевлённо тараторила Ана, которую было уже не остановить, — что невольным носителем этой паразитической массы может стать любое биологическое и даже не биологическое существо! Ведь «грязь» поразительно жизнестойка и способна инфузировать в любую материю. Редчайшие из её носителей способны контролировать грязь, но лишь единицы по всей галактике могут создавать из неё аспару. Уж про аспару-то вы точно слышали! «Капли жизни», эссенция абсолютного исцеления, лекарство от любой болезни или увечья. В авирском бакханате её называют «всезвёздный дар» или «слёзы богов».
Ана говорила настолько быстро и увлечённо, что было за десять парсеков очевидно, как её волнует эта тема и как восхищает чудесная целительная субстанция.
— Говорят, с помощью аспары можно даже оживлять умерших! — воскликнула девушка.
— Да, — помолчав, ответил Одиссей. — Я слышал.
— Вот и представьте, что в нашем госпитале появится абсолютный целитель, который может её создавать! Представьте, скольким несчастным мы сможем помочь с ресурсами, которые есть в моём распоряжении, и с его уникальным даром?
Принцесса сияла, напрочь забыв о том, что кто-то строит планы её убить. И, кажется, ей была неведома одна маленькая деталь: живительные капли аспары создаются только через страдание. Неподдельное страдание всего твоего существа.
— Так что там с быстренько?! — возмутилась Ана. — Я так и знала, что невозможно быстренько вычислить, что же мне угрожает!
— Тебя ждёт смертельная ловушка.
Девушка погасла так же резко, как и расцвела. Волосы посерели, лицо стало бледным.
— На Рассвете? — тихо спросила она.
— На Рассвете.
— Значит, мы нащупали хвост лисы?
Фокс смотрел на Ану двумя глазами: обычным человеческим и космическим, внутри которого мерцала звезда, меняющая свой цвет. Сайны создали этот навигационный узел, чтобы прокладывать путь в исследовательских полётах, которые длились десятки тысяч лет. Поэтому звездный глаз видел
