Елена Клещенко - Файлы Сергея Островски

— Слушаю.

— Не говори в полиции, что летел со мной, скажи, что был один! Придумай что-нибудь, пожалуйста! — она шагнула к нему и даже сложила руки перед грудью, как ребенок, наряженный ангелочком. — Пожалуйста! Мне надо бежать, это очень срочно!

— Ладно. Все сделаем, не волнуйся. Да что за паника? Кто этот тип, за которым ты…

— Некогда! Я тебя найду потом, честное слово! Спасибо! — привстала на цыпочки, поцеловала его в щеку — по-настоящему коснулась губами, а не скользнула скулой о скулу. И тут же отпрыгнула, выскочила на тропинку, которая спускалась из парка на улицу, и скрылась за углом какого-то одноэтажного сарая между холмом и улицей.

Кто этот тип, кто ты сама? Точно ли ты хорошая девочка, Нора?.. Сергей вздохнул и принялся расстегивать пряжки летательной сбруи. Только он успел выбраться из нее, как с другой стороны, от библиотеки, на тропинке появились двое полицейских.

…Сергей Островски. Соединенные Штаты. Туризм и обучение, виза до пятнадцатого августа. Я очень сожалею, сам не знаю, как это вышло, клянусь! Хотел только проверить движки, выбрался на крышу, и вот… Должно быть, перепутал режимы. Да, сдавал тесты. Да, информационные письма получал. Я сожалею. Целиком моя вина. Второй человек? Какой второй человек? Офицер, ему показалось, этого не могло быть, движки рассчитаны на одного. Вижу помятые лопухи. И лопухи, пожухлые от горячего выхлопа, вижу. Понимаю. Очень сожалею. Хорошо. Я готов заплатить. Заблокировать сумму штрафа прямо сейчас? Как скажете.

В общем, Сергей догадывался, что полет над Вазастаном стоит дороже, чем неправильная парковка, но когда он увидел сумму на экране, у него вырвался звук, похожий на «хып». И ощущение было — как будто с размаху двинули под ложечку. Он заметил, что кормленые стокгольмские полисмены ухмыляются, потихоньку перевел дух и сам улыбнулся во все зубы, выражая удовольствие от благополучного разрешения конфликта. Ничего страшного. Минус поездка на острова, минус день на Готланде, минус маринованная лососина под полынную водку и концерты в клубах. В молодые годы бывало хуже. Жилье и обратный билет оплачены, на еду много не уйдет. А с развлечениями у меня и так все хорошо.

— Мы вынуждены забрать ваше техническое приспособление и вернуть его собственнику. Вопрос о возврате денег за аренду вы можете обсудить с представителями фирмы.

Еле удержавшись от «о, спасибо большое», Сергей со смиренным видом подал джет-белт полицейскому. Видеть он эту штуку больше не желал. Отныне только болдеринг.

Гордись, Островски. Самая дорогая женщина в твоей жизни. Тридцать секунд целомудренных объятий, и уже такие расходы. Может, стоило все-таки рассказать полиции и про Нору, и про того, кто сидит в соседней мансарде? Этот мысленный вопрос был чисто теоретическим. Пока он не мог бы сказать, верит Норе или нет, но знал, что называть ее имя не будет.

Термоустойчивые штаны от костюма для полетов были радикально серебряными, будто слеплены из фольги. Примерно в такой одежде просили подаяния ряженые у туристов в пешеходной зоне. Не то чтобы это было совсем неприемлемо на общем фоне стокгольмской уличной моды, но вопросы об адекватности, очевидно, вызывало. Напротив дома какие-то люди в оранжевых комбинезонах тащили в сторону тяжелый чугунный люк, кажется, собирались спуститься под землю. Двое тащили, а третий, видимо, их начальник, уставился на Сергея круглыми глазами, потом ухмыльнулся и вытащил мобильный телефон. Сергей поторопился зайти в подъезд.

Как и не уходил, только джет-белта на полу больше нет. За стеной тихо, ни шагов, ни разговоров, лишь гудит на одной ноте что-то вроде кондиционера. Сергею показалось, что он слышит какую-то возню: щелчок, звяканье стекла. Он побродил по комнате, выглянул в окно… так-так. Похоже, Нора оказалась хорошей девушкой.

У дома стояла группа полицейских. Один из них уже давал объяснения пожилой леди с голубыми волосами, делая указующие жесты прочь от подъезда. Неподалеку припарковался мультивэн, надпись на борту непонятная, зато устройство на крыше знакомое: внутри, значит, передвижная лаборатория с автономным кондиционированием.

Интересно, а работяги в оранжевом тоже их коллеги? Чтобы тот тип не убежал через подвал? Из мансарды? Или это обычные ремонтные службы именно сейчас занялись какими-то своими делами… Погоди, Островски: ты его слышишь, полиция готовится его брать, значит, уличные видеокамеры не зафиксировали его ухода, и он все еще здесь, за стенкой? А какого хрена он все еще здесь? Как только мы улетели, он должен был подхватиться и бежать, сейчас был бы уже в метро, например, и никто не знал бы, на какой ветке. Почему-то думал, что Нора не вызовет полицию? Но она сказала «преступление», уж в этом-то переводчик не мог ошибиться, и еще сказала, что за ним следят… А он ответил… что-то про «немного времени», про то, что ему что-то осталось доделать. И теперь он делает это, зная, что его сейчас будут брать. Что же такое у нас «это»?..

О-о черт.

Преступное дело, которое надо доделать хотя бы и под нацеленными стволами, кошечки, цветочки и старина Эрвин в интересах, детская студия внизу и даже квартира Оскара за стенкой — да все же сходится, кретин! Сергею показалось, будто он снова падает с высоты девятиэтажного дома, руки и ноги стали как чужие. Что же они тянут, здесь люди кругом, брать его надо прямо сейчас, всего-то одна хлипкая стенка… Ах да, это я за стенкой, а они внизу. Но раз уж я рядом, попробуем чем-нибудь его развлечь.

Резак в рюкзаке из-под джет-белта. Молекулярное лезвие, способное в долю секунды перехватить кевларовые ремни. Для нештатной ситуации, когда падение в море с высоты предпочтительнее дальнейшего полета. Оружием не считается, а зря.

Стена, отгораживающая его квартиру от соседней, не была капитальной, то-то и слышно через нее было хорошо. Обычные декоративные панели, закрепленные в балочных рамах от пола до потолка. Красивые панели, в нежный цветочек, на ощупь как шелковые, наверняка дорогие. Сергей аккуратно обвел лезвием одну панель, наклонил и вытащил. Под ней оказался ворсистый пласт грязно-белого цвета — звукоизолирующий материал, и сразу стало слышнее ровное гудение. Тут же были: электрический кабель, проложенный между панелями, сетевой кабель, еще какая-то требуха. Он прикинул, где находится источник звука, кивнул сам себе и ударил резаком по кабелю.

Гул затих.

За тонким листом пенокартона, прямо над ухом у Сергея, кто-то произнес несколько слов. По-щведски, но смысл понятен: что, мол, за внезапный и досадный непорядок?! Сергей ухмыльнулся и бесшумно ступил в сторону, на всякий случай держа резак наготове.