Ольга Романовская - Девятка мечей (СИ)

  Изумлённо уставилась на Лотеску. Тот только что попросил шпионить за Неврисом? В голове не укладывается!

  - Да кому поручишь-то, - вздохнул начальник. - Посвящать третьих лиц и вовсе... В гараж напрасно спускались. Что в лаборатории?

  И так, между делом, подсунул бумагу. Пробежала глазами и расписалась, обещая хранить тайну Итона ишт Невриса. За ним следили, диктино уже слушали.

  Письмо в Ведомство одобрили, но посоветовали сменить адресата и переделать под личное во избежание вмешательства того самого покровителя. На вопрос, кто он, Лотеску туманно ответил: 'Почитаете'.

  - А теперь обещанное сладкое, - впервые за всё это время улыбнулся начальник. - Рассказ о Дейве ишт Лагаре. И, Магдалена, пожалуйста, даже в лабораторию с Нару.

  Так, а не ниточка ли? Только как напрямую спросить? Ладно, хотя бы об Алерно.

  - Хассаби, раз уж вы хотите, чтобы я это всё распутала, мне надо знать... Не поймите превратно, я вовсе не желаю оскорбить... Какие у вас разногласия с семьёй Алерно?

  И замерла, ожидая расправы.

  В кабинете повисло гробовое молчание. Глаза Лотеску сузились, пальцы замерли на диктино. В итоге начальник передумал и положил руку на стол. Зато взгляд обратился на меня. Суженные глаза и едва заметные зрачки о многом говорили.

  Меня уволят по собственному или выгонят с позором?

  - Я не расслышал? - ледяным тоном осведомился Лотеску.

  Видимо, мне давали шанс солгать. Призрачный такой шанс, потому что мы оба знали правду.

  - Нет, хассаби, - как можно вежливее ответила я и виновато улыбнулась. - Я расследую дело некроманта, у меня возник ряд вопросов. Один из них к вам.

  - Госпожа ишт Мазера...

  Лотеску встал и опёрся ладонями о стол, словно бык, подавшись вперёд. Страшно, не то слово, хотя он не Алард, глаза кровью не налиты. А вот желваки вздулись. Ох, Лена, сейчас на тебя во второй раз в жизни наорут.

  - Госпожа ишт Мазера, - повторил начальник, - соблаговолите напомнить вашу должность и границу ваших полномочий.

  - Хассаби, я...

  - Молчать! - вот и голос прорезался, хороший такой, знакомый. - Или вы сейчас обоснуете причину своего неподобающего поведения, или лично подпишу приказ об увольнении.

  - Я уже объяснила, - пробормотала я, гадая, стоит ли забирать папки. Если уволили, то нет. - Кому оставить материалы по делу некроманта? Место сегодня освободить?

  Лотеску задумался, уставившись в стену, а потом скупо извинился за проявленную грубость. Но гнев никуда не делся, как и желваки с узкими глазами.

  - Ишт Мазера, вы переходите все границы, - начальник наконец-то сел. - В частности, тайну личной жизни. Отчитываться перед вами я не стану. Увольнение же - вещь вполне реальная. Это не шутки.

  - Хассаби, мне же для дела! - взмолилась я. - Хотите, любую бумагу подпишу, в выходные подежурю с охраной, да что угодно, но мне нужно знать, иначе логическая цепочка не сойдётся. Не виновата я, что вы с Тайроном Эламару и Морисом Алерно связаны, сами ведь результаты спрашивать станете. А какие результаты, если свидетеля не допросить?

  - Что, простите, сделать?

  Лотеску посмотрел так нехорошо, что подурнело. Желваки улеглись, губы сложились в хищную усмешку.

  М-да, сморозила! Лена, голова дана человеку, чтобы думать, а не чтобы глупости молоть.

  Лотеску нарочито медленно вытащил увольнительный лист, искоса глянул на притихшую меня и, опробовав ручку на черновике, начал любовно заполнять. Именно любовно: начальник явно получал удовольствие от процесса.

  - Имя реальное, не меняли? Если да, продиктуйте, нужно точно, - не поднимая глаз, поинтересовался Лотеску.

  Внутри аж холодом обдало. До этого я ещё сомневалась, надеялась, но теперь поняла: кончено.

  Безусловно, потеря работы - это не смерть, но в моём случае равноценно. Без Марка некромант прирежет этим же вечером. Преступник зол, ему всё равно, работаю ли я ещё в Карательной инспекции.

  - Хассаби, пожалуйста! - взмолилась я. - Вы же понимаете, с вашим опытом... Это ведь убийство, хассаби!

  - Давайте, продолжайте занятный список. До чего вы ещё договоритесь?

  Росчерк ручки, и моя смерть подписана. Лотеску помахал увольнительным листом ею, подсушивая, а затем с вежливой официальной улыбкой протянул для ознакомления.

  С сегодняшнего дня, по статье, с взысканием... Взыскание-то за что?

  Возмущённо уставилась на начальника и заявила: не подпишусь в журнале.

  - Да на здоровье, хоть истерику закатите, - равнодушно пожал плечами Лотеску и махнул рукой на стол. - Бумаги тут оставьте, остальные передайте... Секретарю пока на хранение сдайте. Всего хорошего, госпожа ишт Мазера, и удачи.

  Он издевается?!

  Ладно, раз уж я всё равно уволена, выскажу в лицо всю правду. И про то, как некоторые требуют результатов и ставят палки в колёса, и про замалчивание фактов, и про странности поведения начальства, которое Невриса не уволило, зато меня - за милую душу. И Дейв подозрительно пропал, и с потенциалом Лотеску солгал, а я не слепая, хоть и видела ранки, прекрасно знаю, нельзя проводить ментальный допрос с уровнем две целых шесть десятых. Словом, наговорила много всего, после гордо забрала приказ об увольнении, заявив, что зарегистрирую его сама.

  После - к Марку. Объясню всё, попрощаюсь, со своими тоже и попытаюсь прорваться к Алине. Не с пустыми руками, разумеется, а с бутылкой. Отметим общее горе.

  - Характер свой засуньте куда-нибудь! - это в качестве ответа. - Приказ давайте.

  И не подумаю, обойдусь без позора.

  - Магдалена! - уже требовательнее.

  - А я уже не ваша подчинённая, - не выдержав, огрызнулась и с горечью добавила: - Жаль, вы были самым адекватным во всей инспекции.

  Лотеску склонил голову набок, разглядывая меня, как бабочку на булавке, затем позвонил секретарю и велел не регистрировать приказ, а положить в уничтожитель. Я это прекрасно слышала и так же хорошо понимала, для кого весь спектакль.

  Чудесный метод психологического воздействия! И отличное наказание. На место поставил.

  - Давайте, - начальник протянул руку. - В четвёртый раз не предложу.

  Он знал, я всё поняла. Уже успокоился, стал прежним, даже усмехался.

  Я понуро поплелась к столу и положила бумагу на самый край. После тихо спросила:

  - Можно идти?

  Лотеску промолчал и потянулся к уничтожителю. Вставать не стал, просто перегнулся через ручку кресла. Прибор с урчанием жадно проглотил приказ об увольнении. Затем начальник соизволил-таки встать и подошёл ко мне. Опустила голову ещё ниже, ощущая, как покраснели уши.