Константин Соловьёв - "Мерценарий"

Маадэр постарался не смотреть, как Велрод тычет стволом револьвера в рыхлые, но все еще вздымающиеся бока развешанных тел. Даже когда проработал в Конторе несколько лет, есть вещи, на которые не возникает желания смотреть лишний раз.

- Их уже не спасти?

- Этих-то? Ни единого шанса. Они давно разучились самостоятельно дышать или качать кровь, все это делают за них насосы. Они не вырабатывают кровяных клеток, они разучились поддерживать иммунную систему, черт возьми, у многих и костей-то не осталось! Мыслей у них не больше, чем у консервированного лосося. Поганая смерть…

«Маадэр!»

«Что?»

«Мы теряем время».

Маадэр вынырнул из воспоминания, как из мутной, с отвратительным запахом, жижи.

«Потерянное время иногда позволяет не потерять голову. Я думаю, червь».

«Тогда думай быстрее, до рассвета четыре часа».

«В двух кварталах отсюда есть проститутка, которая работает на коллекционеров. Помнишь ее?»

«Да. Но ты не уверен в этом полностью».

«Ей не нужна реклама. Мы можем попробовать».

«Тогда давай попробуем. Я теряю силы с каждым часом, ты знаешь это. А значит, вероятность того, что я смогу тебя вытащить, постоянно уменьшается».

Маадэр знал это. Время – это то, чего всегда не достает.

Дождь казался еще отвратительнее, чем получасом ранее. Он стегал Маадэра своими тяжелыми гудящими плетями, заставляя сутулиться и прятать лицо в насквозь мокром воротнике плаща. Лужи под ногами казались густыми и блестящими, как ртуть, они и выглядели ядовитыми. Колючий ветер пробирался за пазуху и теребил онемевшую от холода кожу, вызывая болезненную неприятную испарину.

Если тебе приходится идти под дождем ночными улицами Девятого – дела твои действительно плохи.

В это время он уже должен был быть на Ганимеде. Легкий ужин в пристойном ресторанчике, бокал хорошего, не местного, вина, таблетка эндорфина, теплая постель… Потом опять космопорт – и уже Марс. Или Венера. Маадэр не любил загадывать заранее. Главное – как можно дальше отсюда. От скверной, отвратительной, затерянной в космосе планеты с названием, которое оставляет на языке привкус чего-то омерзительного и несвежего.

На Марсе и Венере будет не в пример сложнее, он знал это. Нет чистых нормальных документов, нет настоящего имени, даже от оружия придется избавиться. Придется строить с нуля новую жизнь, находить наркотики, менять устоявшиеся привычки, которые в его мире были единственной постоянной вещью. В конце концов, придется менять и профессию – в теплых краях Солнечной системы давным-давно забыли о том, что такое мерценарии.

«Возможно, имя можно будет и оставить, - подумал Маадэр, - Только слегка изменить. К примеру, мсье Мартрэ. Звучит достаточно изящно. И, конечно, этот мсье Мартрэ уже не будет мерценарием, ему нужна будет какая-нибудь другая, более аккуратная и чистая профессия. Лицензия частного детектива, например. Конечно, быстро ее не получить, но имея в кармане тридцать тысяч, можно рассчитывать на успех. Вряд ли на Марсе деньги Консорциума любят меньше, чем на Пасифе…».

«Прибереги свои мечты на другой раз, - грубо прервал его мысли Вурм, - Мы уже пришли».

Мог бы промолчать – Маадэр и сам об этом знал.

6

Он оглянулся, пытаясь обнаружить хоть кого-то, но вокруг был только залитый ледяной водой камень да мертвые провалы окон, обрамленные торчащим в рамах стеклом. Все живое давно спряталось туда, где его не могла достать ядовитая влага, исторгаемая отравленным небом Пасифе.

«Пусто. Никого. Еще одна ошибка, мой верный червь, еще одна…»

«Заткнись. Вон она».

У Вурма не было пальцев, которым он мог бы указать направление, но он никогда и не испытывал в них необходимости. Маадэр почувствовал его мысль как стрелку на невидимом компасе и развернулся в указанном направлении. Сперва он ничего не мог разглядеть, слишком темно было вокруг, но потом Вурм немного повысил чувствительность сетчатки, и он заметил в щели между домами что-то маленькое и шевелящееся, льнущее к камню.

Он хотел подойти, но она успела раньше.

- Кого-то ищете?

Маадэр смерил ее взглядом. Молодая для проститутки, тридцать с небольшим. Лицо ее, вероятно, когда-то было симпатичным, но ветра Девятого обточили его, сделав пугающе худым, костистым. Глаза под набухшими, покрасневшими веками казались двумя испуганными черными насекомыми, бегающими в крохотном, ограниченном прозрачной преградой, пространстве. Платье с глубоким вырезом, не скрывающее острых, как рыбья кость, ключиц, рваные чулки, мокрые, когда-то бывшие каштановыми, волосы… Когда-то она знала лучшие времена. У нее не было привычных черт уроженцев Пасифе, значит, нездешняя, на планете пару лет.

- Ищу, - сказал Маадэр, рассматривая ее, - Может быть, даже тебя.

Она попыталась кокетливо улыбнуться. Зубы у нее были плохие, серые, точно выкрашивающиеся как древний камень. Маадэр подавил желание сплюнуть.

«Кажется, она сидит на тяжелом эфедроне».

«Скорей всего, - безразлично отозвался Вурм, - Через полгода или год ее мозг окончательно спечется и, если она не успела загадить все остальное за пару лет здесь, отправится к своим же работодателям. Будет пускать слюну, вися в коконе на стене, как скрученная паутиной муха. Но я не думаю, что тебя волнует ее судьба».

«Она мне безразлична».

- Десятка в час, - быстро сказала женщина, приблизившись вплотную к Маадэру, - Четвертак за ночь.

Цена была серьезно завышена, возможно ради приличия стоило поторговаться, но Маадэр собирался побыстрее убраться с улицы туда, где будет хотя бы сухо. Кроме того, оплата чьих бы то ни было услуг в его планы не входила.

- Пойдет. Есть, куда пойти? Я не собираюсь плескаться в этом дерьме.

Она улыбнулась.

- Есть.

Рядом с щелью, в которой она пряталась, обнаружилась ветхая деревянная лестница, ведущая вниз. Оттуда тянуло тягучим гнилостным и терпким запахом, как от старой пищевой свалки. Маадэр секунду помедлил, прежде чем спускаться вслед за женщиной.

«Может, отключишь мои обонятельные рецепторы сперва?»

«Потерпишь. Мне нужны все силы, помнишь?.. Придется тебе помучаться какое-то время».

Маадэр вздохнул и стал спускаться. Спорить с Вурмом было бесполезно, да на это и не было времени.

Он оказался в небольшой комнатушке без окон. Источник отвратительного запаха остался загадкой – весь интерьер составлял старый, застеленный несвежей простыней диван, несколько стульев и колченогий стол. Здесь явно никто не жил, эту комнату использовали только для дела. И не в первый раз.

«Интересно, где она прячет инъектор, - подумал Маадэр, неохотно снимая с себя тяжелый мокрый плащ, - из одежды на ней почти ничего нет. Как она надеется меня отрубить?»