Лиз Уильямс - Расследование ведет в ад

Пока эти соображения крутились в голове Чэня, откуда-то слева донесся звук тяжелых шагов. Чжу Ирж схватил инспектора за руку и притянул к стене. Затаив дыхание в надежде, что от него не слишком предательски пахнет человеком, Чэнь прислушивался к звукам, которые создавали впечатление, что мимо марширует целый батальон. Он вспомнил, как выглядели императорские воины, и сердце у него упало. Чжу Ирж осторожно двинулся вперед. Чэнь тронул его за руку.

— Как насчет вентиляционных шахт? — тихо спросил он.

— Это одна из возможностей. Но раньше у меня все получилось потому, что они не предполагали, что кто-то может по ним ползать. Теперь же, когда они начеку, даже какому-нибудь бюрократу невысокого пошиба может прийти в голову, что неплохо бы проверить эти шахты. — Он помолчал. — Хотя я не уверен, есть ли у нас выбор.

— Шахты слишком легко продуть — газом или чем-то болезнетворным. Думаю, нам придется попытать судьбу здесь, в этих тоннелях.

Они осторожно двинулись дальше. Какое-то время больше патрулей не встречалось, хотя из окружающих проходов доносились звуки движения. Затем они вышли в узкий коридор, в конце которого располагался старомодный лифт. Свет падал из тусклых бледных ламп в форме горгулий. Чэнь с демоном переглянулись.

— Очень рискованно, — сказал Чэнь. — Лучше поискать лестницу.

Чжу Ирж кивнул.

— Согласен. Хотя жаль. Ноги начинают ныть.

Звук шагов сзади неожиданно стал громче. Кто-то выкрикивал команды на пронзительном и неразборчивом диалекте Императорского двора, который Чэнь понимал с трудом. Он огляделся вокруг. Спрятаться было негде. Демон прыгнул вперед и стал колотить по кнопкам лифта. После паузы, от которой уже останавливалось сердце, дверь открылась, и Чэнь с Чжу Иржем ввалились внутрь. После торопливого взгляда на панель управления стало ясно, что на этом лифте можно подняться на двадцать третий уровень. Чжу Ирж хлопнул по крайней кнопке, и кабина рванула вверх.

— А если они напустят чего-нибудь в шахту? — повернувшись к Чэню, прошептал демон. — Вы же врачеватель. У вас есть какая-нибудь защита от болезней?

— Ее недостаточно, — покачал головой Чэнь. — Но с какой стати им это делать? Они же не знают про нас, верно? И здесь нет никаких приборов наблюдения.

Он уже не первый раз призывал язвительное благословение на отсутствие сотрудничества и межведомственные разногласия, из-за которых программа модернизации Ада застопорилась и применяемые технологии остались на уровне советского блока двадцатого века, если не считать отдельных высокотехнологичных лабораторий. Вообще-то и Китай не так далеко ушел. Сравнения всегда пристрастны. Лифт, погромыхивая, шел вверх, и на пульте слабо вспыхивали кнопки, когда он проходил соответствующий этаж. Был момент, когда кабина, пошатнувшись, ненадолго остановилась, и Чэнь прижался к стенке, готовясь к возможной стычке, но механизм лишь зловеще заскрипел, и лифт последовал дальше. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он с лязгом остановился и двери открылись.

49

Увидев, кто перед ним, Цо в отчаянии задался вопросом: ну почему он когда-то считал себя значимой персоной? Что такое развернутые в другую сторону ноги по сравнению с таким великолепием, с таким величием? Надо сказать, высокопоставленная особа, судя по всему, действительно пребывала в продвинутой степени разложения, но это никак не приуменьшало ауру Императорского двора, витавшей над ней какими-то ощутимыми миазмами. Мелькнувшая в сознании Цо мысль «хватит ли у тебя духу» была тут же подавлена более консервативной частью его личности как непоправимо непочтительная. Достаточно впечатляющим было и одеяние этого демона: густая мантия из человеческих волос, мягкая и светлая, как рыльце кукурузного початка, она свисала поверх накидки из живой розовой плоти. Цо мог подсчитать каждый мельчайший капилляр и вену, которые извивались на этой накидке, как реки на карте.

— Тебе известно, кто я? — загремел голос, от которого задрожал воздух.

По сравнению с ним слова самого Цо прозвучали в его собственных ушах чуть слышно.

— Ваша светлость, я... прошу вас, не обвиняйте меня, недостойного, в невежестве, но...

— Значит, ты хочешь сказать, что не знаешь?

Цо только и смог, что слабо кивнуть. Вошедший плюнул себе под ноги, и это выглядело странно при всем великолепии одежды и величественной осанке. Плевок, бурля и корчась, исчез, и на его месте появилось нечто, похожее на клейкий черный стручок. Цо вытаращил на него глаза. Стручок раскололся на две половинки, оттуда выскочило продолговатое существо, похожее на двухвостого скорпиона, и забралось на ногу Цо. Тот с воплями сопротивлялся, но тщетно. Стражники крепко держали его за руки, и он был вынужден беспомощно стоять, в то время как это подобие скорпиона юркнуло ему под воротник и плотно обвилось вокруг горла. Он чувствовал легкое покалывание двойного жала под самой яремной веной.

— Ты действительно не имеешь представления, почему тебя доставили сюда, в Министерство эпидемий, да? — презрительно вопросила важная особа.

Мучительно чувствуя приставленное к горлу жало, Цо разразился многоречивой и страстной мольбой:

— При всем моем глубочайшем уважении, господин, не имею. Разве я не предоставлял важную помощь и поддержку Министерству эпидемий? Разве не моя компания снабжала ваше благородное учреждение нужным количеством человеческой крови высшего качества, самим двигателем жизни нескольких сотен молодых девушек, за очень короткий срок, следует отметить, и при максимуме издержек и трудностей, принимая во внимание, что в то время они были живы? Разве я не передал в ваши руки моего ненавистного зятя, протеже самой Гуаньинь, помешав, таким образом, попытке человеческих властей разрушить самые ценные и сложные планы Министерства? Разве я...

— Все это, — прервал его протяжный, как колокольный звон, голос высокопоставленной персоны, — сделано не более чем для твоей же осознанной личной выгоды и рассматривается лишь как отнюдь не достаточная расплата за смертельное оскорбление, нанесенное вашей семьей Императорскому двору. Разве твоя собственная сестра, несомненно, с твоего молчаливого согласия, не пыталась обмануть добропорядочного и достойного государственного служащего, который всего лишь желал сделать ее своей невестой, чтобы холить и лелеять ее вечно?

— Я не имею к этому никакого отношения! — вскричал Цо. — Она...

Однако безжалостный речитатив продолжался:

— И разве не при твоем пособничестве и одобрении она сбежала, когда твоя жалкая схема оказалась раскрыта, чтобы выйти замуж за человека — того самого протеже богини? Ты в курсе, как относится Императорский двор к смешанным бракам и к супружеским узам с Бессмертными? Если бы ты лучше присматривал за своими родственницами, мастер Цо, то не оказался бы в том жалком положении, в котором находишься сейчас. Неужели ты серьезно рассчитываешь на награду за то, что передал нам своего зятя, презренного Чэнь Вэя, — к тому же могу добавить, что выполнить это задание ты до конца не смог, исходя из того, что он до сих пор разгуливает на свободе.