Светлана Зорина - Сказка о спящей красавице

– Терри! – Дион заметил меня и перестал играть. – Познакомься с моими друзьями. Это Кимр…

Старый кентавр слегка склонил свою большую, красивую голову.

– А это Хайро. Он учит меня играть на свирели.

– Говорят, это единственное, что мы, фавны, умеем делать хорошо, – улыбнулось золотое божество.

– Ещё они хорошо умеют соблазнять юных дев и красивых мальчиков, – промолвил кентавр низким, чуть гортанным голосом. – Поэтому я стараюсь не оставлять его наедине с принцем Дионом.

– Ну, это ты зря, – фавн притворился обиженным. – Принц ещё слишком юн для любовных забав. А я не сошёл с ума сердить королеву и её мрачную подругу со шрамом.

– Кстати, твоя наставница велела нам вернуться до полудня, – кентавр взглянул на солнце и медленно поднялся на ноги. В холке он был не выше, чем обычная скаковая лошадь, но мощный человеческий торс с широкими плечами превращал его чуть ли не в великана.

– Встретимся завтра тут же, – сказал Дион, надевая свой голубой хитон, на котором он, оказывается, сидел. – Кажется, высох…

– Мы купались, – пояснил он нам с Андой. – А потом встретили Итана. Он знает столько интересных историй! Сначала мы слушали его истории, потом он попросил Хайро сыграть на свирели. А потом Хайро сказал, что я уже играю почти так же хорошо… Итан, ты завтра сюда придёшь? В то же время.

– Я-то когда угодно могу сюда прийти. А вот тебя мама отпустит?

– Что будет завтра, решим завтра, – рассудительно заметил Кимр и преклонил колено, чтобы Дион мог взобраться ему на спину, что мальчишка и проделал с ловкостью циркового акробата.

– Не оставляйте своего друга с этим плутом, – добавил кентавр. – Хайро своей свирелью на кого угодно чары наведёт, даже на такого великого сказителя. Да поэты и сами любят поддаваться чарам. Рад видеть тебя здесь, Анда.

И чёрный кентавр лёгкой рысцой побежал прочь, унося на спине златокудрого мальчика. Мудрый Хирон[17], опекающий юного Ахилла[18].

– Пожалуй, мне тоже пора, – сказал фавн. – Не мне соблазнять великих сказителей и столь благородных дев. Наверняка, где-нибудь неподалёку скучает нимфа или ещё какая-нибудь юная особа из посёлка, которых тут так много. Здесь куда веселей, чем в Маатлане. До встречи!

Фавн скрылся среди серебристых деревьев, причём их листва осталась неподвижной, хотя роща была такой густой, что Хайро не мог не задеть ни одну ветку. Впрочем, что тут удивительного? У духов леса с лесом особые отношения.

– Он прав, этот мудрый кентавр, – усмехнулся писатель. – Некоторые люди охотно поддаются чарам и в итоге портят себе репутацию и вообще всю жизнь.

– И то, и другое можно исправить, – сказала я, понимая, что он имеет в виду.

– Ты так думаешь? Можно спасти репутацию продажного писателя? Кстати, не хотите присесть? Мне как-то неловко, что дамы беседуют со мной стоя. Анда, мне очень помогла мазь, которую ты прислала для меня из Маатлана. Ученик Селена оказался хорошим лекарем, но эта мазь… Это просто чудо. Тут все помнят, на что походила моя физиономия два дня назад.

– Рада, что мазь помогла, – улыбнулась Анда, усаживаясь на мягкую траву.

– Это не та, которой ты залечила мою рану? – спросила я, устроившись рядом с ней.

– Не совсем. Как ты догадался, кто я, сказитель Итан?

– Дион сообщил, что печальная темноволосая красавица отправилась на прогулку с Андой из Маатлана. Сказитель… Какое хорошее слово. Но мне оно не подходит. Продажный писатель – звучит нормально, но продажный сказитель…

– Вообще-то Дарт Мидон уже спас твою репутацию, Итан, – возразила я. – Джонни позаботился о том, чтобы добытая тобой информация распространилась по межпланетной сети. Благодаря ей многие мерзавцы, уверенные в своей безнаказанности, предстанут перед судом. Если доживут до него. Однако, быстро же они тебя выследили.

– Может, и не попался бы, если бы не выпендривался. А то взял псевдоним, прямо указывающий на автора «Хроник Дармидона».

– К сожалению, не читала. Но собираюсь.

– Не старайся быть любезной.

– Я и не стараюсь. Просто слышала об этой книге много хороших отзывов.

– А о других моих книгах?

– Хотелось бы, чтобы их не было, – с горечью произнёс писатель, не дожидаясь моего ответа. – Чтобы остались только «Хроники» да та моя ранняя повесть…

– «Беды прошлого и настоящего»? Читала. Мы её даже изучали в академии.

Кимбел ничего не сказал, но его угрюмое лицо немного прояснилось. Правда, тут же помрачнело вновь.

– Даже если благодаря моим материалам кое-кто предстанет перед Верховным судом за преступления против жителей вселенной, для меня это мало что изменит. Дурная слава прочнее.

– Да что ты такого сделал? – поинтересовалась Анда. – Несправедливо лишил кого-то жизни? Или из-за тебя погибло много невинных? Иные совершают роковые ошибки, из-за которых гибнут целые миры. Но даже в таких случаях не следует опускать руки, надо стараться хоть как-то исправить содеянное.

– Да не сделал он ничего ужасного, Анда, – сказала я. – Угодил в капкан, из которого еле выбрался. И нет у него на руках ничьей крови.

– Только это и утешает, – вздохнул Итан. – Я всего лишь продался за сладкую жизнь, как обо мне пишут некоторые…

– Да я просто хотел вырваться из ада, – заговорил он, немного помолчав. – И верил, что люди, которые меня из него вырвали, действительно создали разумное, справедливое общество, что суровость их законов оправдана. Ведь я-то жил в мире беззакония. Одни творили, что хотели, а других бросали в тюрьмы за ерунду. Других – это тех, кто жил в нищете, не имея денег не только на адвоката, но даже на продукты, на одежду… Знаете, что такое Стигма? Мир, где тебя могут избить или вообще прибить посреди улицы, а прохожие, увидев это, поскорее попрячутся в ближайшие подъезды. Вмешаешься – можешь только хуже сделать. И себе, и своим близким. А если окажется, что это развлекаются хозяева жизни, то их всё равно отмажут, и они потом с тобой счёты сведут. Моя знакомая покончила с собой, когда её изнасиловали подонки, у которых были покровители из местной мафии. Под ними вся полиция ходила. Я пытался правду найти, но мне дали понять, чтобы не нарывался. Самоубийство – оно, мол, и есть самоубийство. Человек сам принимает решение и делает то, что решил, и нечего тут виноватых искать. Если девушка впоследствии пожалела, что поехала с весёлой компанией и позволила кому-то лишнее, то об этом ей следовало раньше думать. Вообще-то были свидетели, которые видели, что Люси не сама поехала с той компанией, что её насильно в машину затащили, но я так и не уговорил никого из этих свидетелей пойти в полицию. Одни сказали, что не уверены, правильно ли истолковали увиденное, другие уговаривали меня смириться – мол, девушку всё равно не вернёшь, да ещё и себя погубишь, а третьи вообще избегали встречи со мной. А потом об этой истории узнал кое-кто из урмианского консульства. Через день твари, которые надругались над Люси, были найдены мёртвыми. Можете меня осуждать, но я до сих пор этому радуюсь.