Красные нити - Александр Скок

— Долго не мог выкроить время заскочить к тебе. Сам понимаешь — дела.

— Понимаю.

Николай кивнул на мою загипсованную ногу:

— Ты легко отделался. Повезло. Вовремя вы ушли из НИИ. Промедли вы несколько секунд — и все.

— Чем там все закончилось? А то я очнулся, — палата, на соседней кровати София. Сначала подумал, мне все приснилось. Потом увидел, что нога в гипсе, слабость, голова трещит, и понял, что нифига не приснилось. Только половины не помню, видимо, хорошо башкой ударился, когда упал.

— Что врачи говорят про башку-то?

— Вроде ничего страшного, небольшое сотрясение. Да уже и прошло все. Ну, так чем все кончилось? Как Рита? Где она?

— Сотрясение — это не страшно. Это в нашей работе профессиональная травма. У меня знаешь, сколько сотрясений было? — усмехнулся Николай. — Может, тебе надо что? Я распоряжусь.

— Нет, не нужно. Здесь все есть. Как там Рита? Она меня вытащила оттуда. Но когда ракеты прилетели, нас ударная волна откинула.

Денисов перевел взгляд в окно.

— Цели были ликвидированы. Кочетков, установка, оборудование, в общем, нет их. Тебе повезло, что удалось экстренно доставить тебя в Москву санавиацией. Ты в следующий раз с телекинезом так не шути, рассчитывай силы.

— Ага, типа я решил там поиграться с ним, — усмехнулся я. — Да нас там чуть было не пришили! Еще и ракеты эти. Еле ноги унесли. Поэтому пришлось рисковать, применять телекинез на полную силу. Прорывались, в общем. Что с Ритой?

— Медаль тебе дали. За участие в контртеррористической операции. Запомни, если кто спросит, что случилось в НИИ, — это была контртеррористическая операция. Никаких установок передачи энергии и человека-ядерной бомбы там не было. Никаких ракет. Взрыв были из-за хранения там пиротехники. Запомнил?

— Коль! С Ритой что? — повысил я голос, раздраженный его увиливанием.

Он бросил на меня короткий взгляд и наконец, сказал:

— Тяжелая травма головы. Ударная волна здорово приложила. Амнезия. Не помнит ничего. Совсем. Прогноз плохой. Врачи пытаются, но гарантий нет.

— Что?! — я вскочил, и тут же боль пронзила голову, все поплыло перед глазами. — Где она?

— В реанимации.

— Где? Здесь?

— Нет, конечно! Это ведомственный госпиталь. В больнице она.

Я бухнулся обратно на спину и уставился в потолок. Скверно все как-то с Ритой получилось. Закрыл глаза, чтобы не видеть, как медленно крутится потолок, вызывая тошноту. Тяжело сглотнул и остался наедине с темнотой.

— Ты понимаешь, что мы теперь в другой вселенной? И что обратно не вернуться? — прозвучал голос Николая.

— Да.

— Как ты это воспринимаешь?

— Как-то пофиг. Никак не воспринимаю. А может, все-таки, это наша вселенная?

Помолчав, Денисов произнес:

— Все может быть… Это никак не перепроверить, может, и наша… Хорошо, что у тебя адекватная реакция. Опасался, что могло быть и хуже. Нам повезло, что эта вселенная мало чем отличается от нашей. Большой разницы мы не почувствуем. Когда выпишут, возвращайся в Таганрог. Отдохни. А насчет Риты… Не стоит за нее так переживать.

— Не могу. Она меня вытащила оттуда, понимаешь?

И тут до меня дошло. Как так возвращаться в Таганрог?! Я раскрыл глаза и бросил взгляд на Николая.

— Я уволен?

— Отправлен на больничный. После выписки у тебя есть две недели, чтобы оклематься. Но потом дуй обратно в Москву. Работы невпроворот.

— У меня к тебе серьезный вопрос. Почему так получилось, что ракеты полетели в НИИ именно тогда, когда я был там с Кочетковым?

— Ракеты полетели на НИИ, потому что Минобороны так решило. Им доложили про готовящийся эксперимент и какие угрозы он несет. Полагаю, информация, что по окончании эксперимента вся энергосистема может упасть, поступила к ним из Курчатовского института, то есть от Эммы. На кону стояла национальная безопасность.

Я взвесил в голове ответ Денисова. Вроде все складно. Тогда я решил спросить все прямо:

— Мне кажется, ФСБ меня использовала.

Денисов вздернул брови:

— Поясни.

— Я нужен был вам в роли приманки для Кочеткова. Чтобы он находился в определенное время в определенном месте. Только так можно было навести ракеты.

— Полнейшая чушь! — воскликнул Денисов и, посмотрев на меня со всей серьезностью, произнес:

— Выбрось эту дурь из головы! ФСБ своих не подставляет под ракеты. Не буду отрицать, что твоя роль была уничтожить Кочеткова, поэтому мы тебя взяли в Геленджик, проверить в деле перед основным этапом операции. Но подставлять тебя под ракеты никто не собирался. Просто обстоятельства поменялись, и в дело вмешалось Министерство обороны.

— Ладно, я понял. Ты знал, что Кочетков когда-то работал на ФСБ?

— Кто тебе такое сказал?

— Он и сказал.

— Он никогда с нами не работал. Нашел кому верить! — фыркнул Николай.

— Сорян, если обидел.

— Проехали.

Денисов бросил взгляд на кровать Софии и спросил:

— Как ее здесь зовут?

— София.

— Все помнит?

— Не интересовался. Но про историю с гулом вспоминала. У нее тут все было так же, как и у нас.

— Значит, нам крупно повезло, что эта вселенная почти не отличается от нашей.

— А что с Усинском? У нас получилось закрыть бреши?

— Туда вылетели Писарский с Эммой сделать замеры. По предварительной информации да, у нас получилось. Люди больше не перемещаются между вселенными.

— А в других местах? В мире?

— В мире ситуация прежняя. Дрейф магнитных полюсов продолжается. Следовательно, перемещения по-прежнему будут, но не так часто, как было в Усинске.

Денисов поднялся.

— Время. Поправляйся. Да, чуть не забыл, — он достал из кармана пиджака две небольшие золотистые звезды и положил на мою тумбочку.

— Это что? — спросил я.

— Тебе на погоны. Теперь ты оперативный сотрудник в звании младший лейтенант. Документы все готовы, как оклемаешься — подпишешь.

Я бросил взгляд на звезды. Испытывал двоякие чувства. Вроде было здорово, а вроде и нет. Не особо хотелось всерьез стать офицером ФСБ. Не нужно оно мне было.

— Не ожидал? — спросил Николай.

— Типа того.

— Оно так всегда. Звезды приходят, когда их не ждешь.

Денисов больше не сказал ни слова и вышел из палаты.

Меня выписали через три недели. Первым делом навестил Риту. Врачи чудом сумели вернуть ей часть памяти. Все оказалось не так уж и плохо. Она помнила меня и события, случившиеся с нами в НИИ, — тоже. Они нас сблизили еще сильней. Лежать ей в больнице предстояло еще недели две, и мы договорились, что я приду на ее выписку. К тому времени вернусь из Таганрога.

Спустя сутки я уже был в Таганроге. Повернул ключ в замке, открыл дверь и вошел внутрь. Тишина. Дом встретил меня, как старого знакомого, которого