Зиновий Юрьев - Иск

— Тогда вы поднимаете телефонную трубку и звоните в фонд Калеба Людвига. И рассказываете им, что завтра, скажем, в семь часов вечера, в вашу загородную резиденцию должен приехать некий Николас Карсон.

— А почему я звоню им?

— Потому что этот Карсон утверждает, что фонд Калеба Людвига сделал из него искусственного человека. Мало того, намекнул по телефону, что располагает чрезвычайно важными сведениями. История эта настолько необычна, что как главный редактор серьезной газеты, вы не можете довериться одному только человеку и хотите, чтобы при разговоре присутствовал и представитель фонда. Логично?

— Как будто.

— В таком случае можете не сомневаться, что Людвиг и К° сделают все, чтобы не допустить моего приезда к вам.

— Каким образом?

— О, это уже детали. Они пошлют своих людей со строжайшим приказом во что бы то ни стало перехватить меня на пути к вам и уничтожить. Но они не знают, где я скрываюсь. Они не могут знать, в какой машине я поеду. Поэтому их люди будут поджидать меня где-нибудь около вашего дома.

— Но… увидев, что машины с вами нет, они догадаются, что это ловушка. Так?

— Безусловно. Поэтому охотники на меня должны одновременно быть дичью, за которой будут охотиться другие. Можете вы найти специалистов? Только бойтесь любителей. Та сторона настроена серьезно, и это будет меньше всего походить на показательную схватку дзюдо.

— Гм… я думаю, это возможно. Наша газета много лет пользуется услугами частного сыскного бюро. Там есть неплохие люди. Во всяком случае, более надежные, чем наша славная полиция. Но… я только что подумал, а не вызовет подозрений то, что я намереваюсь побеседовать с вами не в газете, а у себя дома? В общем, это довольно необычно.

— Я сам подумал об этом. Поэтому в разговоре с представителем Фонда дайте понять, что история, на которую намекал по телефону этот Николас Карсон, совершенно необычна. Что вы, как главный редактор, решили принять все меры безопасности. В наши дни никогда не знаешь, где и кто тебя подслушивает. А упустить из рук такую сенсацию… и так далее.

— Гм, вполне убедительно. Еще вопрос. Где будете вы?

— К сожалению, я должен напроситься к вам в гости, — сухо сказал я. — Я, мой сын и моя приятельница. Еще до звонка, сейчас же, мы поедем с вашим сыном к вам и будем скрываться там.

— Хорошо, — решительно сказал редактор, — я согласен. — Он направился к своему трону, и как только между нами опять оказался гигантский его стол, я почувствовал себя жалким пигмеем…

Он молча смотрел перед собой, и не нужно было быть великим физиономистом, чтобы понять, о чем он сейчас думает. Величайшая сенсация всех времен. Он, Мэтью Брюгге, входит в историю. Властно и решительно, как в свой кабинет, и так же властно занимает в ней выдающееся место. Словно в истории уже приготовили для него огромный стол.

Может быть, он даже закажет себе визитные карточки: «Мэтью Брюгге, владелец и редактор „Шервуд Икзэминер“, спаситель человечества». Скромно и со вкусом.

Самое смешное было в том, что этот розовощекий человечек действительно сейчас держал в своих ручонках историю. Черт с ним, пусть зарабатывает миллионы или миллиарды на спасении человечества, пусть считает себя хоть господом богом, лишь бы он помог.

Он должен это сделать. Слишком фантастична была наживка, чтобы он мог выплюнуть ее в последнюю секунду. Тем более, он всю жизнь заглатывал все, что мог, от конкурентов до сенсаций.

Музыка плыла по комнате. Нет, не плыла, она то сворачивалась в плотный, упругий вихрь, то расслаблялась и нежно овевала его.

Генерал Иджер погрузился в кресло и весь отдался Моцарту. Генерала не было. Не было комнаты, не было глубокого кресла, обтянутого старой, чуть потрескавшейся коричневой кожей, не было вытянутых ног и не было свалившихся с них шлепанцев. Он ни о чем не думал. Он растворился в музыке, и она прекрасно и грустно несла его куда-то…

Телефонный звонок ворвался в музыку, варварски взорвал ее, и генерал, лишенный поддержки божественных звуков, со вздохом вернулся в свое усталое тело.

— Добрый вечер, — послышался голос Калеба Людвига. — Только что мне звонил главный редактор «Шервуд Икзэминер». С ним вступил в контакт наш общий друг…

— Они уже виделись?

— Нет, завтра в семь часов он должен приехать в загородный дом Мэтью Брюгге. Надеюсь, вы понимаете…

— Я понимаю, — вздохнул генерал. — Я понимаю. Я понимаю, что это вполне может быть ловушкой.

— Ловушкой? Что вы хотите сказать?

— Может быть, я ошибаюсь. Мне очень хотелось бы ошибаться. Но меня всегда настораживают чересчур благоприятные возможности. Мы повсюду ищем нашего друга и вдруг узнаем, что он будет завтра проезжать тогда-то и тогда-то по такой-то дороге. К тому же загородной. Слишком хорошо, чтобы быть правдой…

— Так что же вы предлагаете? Сидеть и ждать, пока он…

— Боже упаси! Ловушка, друг мой, — это взаимоострое оружие.

— Не понимаю.

— Если некто хочет заманить кого-то в западню, то этот некто будет прятаться около нее. А зная это, этот кто-то может стать уже не жертвой, но охотником.

— Это по вашей части. Ловушки, жертвы, охотники — меня это не интересует. Меня интересует, чтобы наш друг не попал завтра к Мэтью Брюгге.

— Меня это тоже интересует.

— Спокойной ночи.

Генерал вздохнул и посмотрел на проигрыватель. Увы, Моцарту придется подождать. Он поднял трубку, позвонил полковнику Ларру и попросил его немедленно приехать.

Владелец частного сыскного агентства «Констант Уотч» Гарольд Тун внимательно посмотрел на Уолтера Брюгге.

— А что это за люди, которые, по вашему мнению, могут попытаться перехватить посетителя вашего отца? Ну, если не фамилии, то хоть их профессия? Если не профессия, то хоть из каких они кругов?

Уолтер подозрительно посмотрел на Туна, пожал плечами.

— Скажем так: есть основания предполагать, что это профессионалы.

— В каком смысле профессионалы?

— В самом прямом, мистер Тун.

— К сожалению, мистер Брюгге, в таком случае я вынужден отказаться. Не могу же я…

— О, вы не совсем правильно поняли меня. Вам не придется действовать против какой-нибудь официальной организации. Мы бы никогда не пошли на это. Просто люди, с которыми вы столкнетесь, могут обладать выучкой профессионалов. Но они будут частными гражданами, не более. Вы понимаете меня?

Владелец «Констант Уотч» несколько раз медленно кивнул, словно подтверждал свои наихудшие опасения. За тридцать лет работы в полиции и частном сыске он привык быть недоверчивым. Если приходит сын главного редактора и говорит, что дело чрезвычайной важности, что вопрос гонорара имеет сугубо второстепенное значение, то должен быть подвох. Ах, не любил он иметь дело с профессионалами. То ли дело чьи-то жены, сошедшие с ума от любви, напившиеся политиканы или сбежавшие из родительского дома юнцы. С ними было все просто. Иногда хлопотно, но все равно просто. Вопрос времени и организации.