Алиса Одинцова - Любовь и мафия

Он придавил меня к полу, не обращая внимания на ставшие слабыми протесты. Горячие ладони проникли под рубашку, провели по животу снизу вверх, оставляя жаркий след, сжали грудь до боли, до исступления. Я вскрикнула, и Уэс рванул ткань. Черные пуговицы рассыпались по ковру и покатились в разные стороны, как и мое самообладание. Сладко тянуло низ живота, и кожа горела от ласк мужчины, который намеревался взять меня силой.

– Нет, Уэс, пожалуйста, не надо. – Голос звенел от слез и возбуждения.

– Скажи, что не хочешь, и я остановлюсь, – выдохнул ментал, с нажимом проведя рукой по внутренней стороне бедер. Другой он расстегнул свою ширинку.

– Не хочу! – Я замотала головой, уворачиваясь от его ищущих губ. Тогда он наклонился и легонько прихватил зубами сосок, вырывая у меня стон наслаждения.

Уэс тихо рассмеялся.

– Лгунья.

Он втиснул колено между моих сжатых ног. Я совсем растерялась. Извивалась под ним, пытаясь вывернуться или хотя бы отодвинуться. Молотила кулаками по спине, но недостаточно сильно, чтобы заставить отступить такого мужчину, как Уэс. В какой-то момент я обессилела, сдалась под напором его ласк. Он ненадолго отстранился, чтобы рывком стащить с меня форменные брюки.

– Не надо, – тихо попросила, зная, что он не послушает.

Уэс вдруг завис надо мной, тяжело дыша. Я заглянула в его глаза и провалилась в стремительно расширившихся зрачках ментала, будто сорвалась в пропасть с огромной высоты. Закружилась голова, мир вокруг завертелся, и я уже не разбирала, где верх, а где низ. Остался только Уэс, его обжигающие руки на моем теле и губы, опускавшиеся к низу живота. Пробудившийся Аспект стал второй кожей, чутко отзываясь на каждое прикосновение. Я задрожала и выгнулась, когда мужчина поцеловал меня там, не в силах сдержаться, простонала его имя.

– Уэс…

И в этот момент уловила отголосок эмоции, неоформившейся мысли: «Не могу больше ждать…» Меня накрыло волной чужого возбуждения, когда ментал склонился и захватил в плен мои запястья. Я испугалась, забилась в его руках, только бы вырваться, остановить это сильное и пугающее ощущение.

– Пожалуйста, – умоляюще прошептал он. – Позволь мне, Кати. Не бойся…

– Нет!

«Да!»

Уэс застонал и сжал меня сильнее, врываясь в мое тело, в разум, в сердце. Наши сознания переплелись, как сложная мелодия. Теперь мы звучали в унисон, двигались в унисон, растворяясь друг в друге, с жадностью поглощая и щедро отдавая без остатка. Я пробовала страсть Уэса на вкус, чувствовала на себе тяжесть его желания, слышала радость и нежность так же близко, как биение его сердца рядом с моим. Понимала, что в любое мгновение могу раствориться в нем, исчезнуть навсегда, но знала наверняка, что он меня держит. Это была близость на грани саморазрушения.

«Люблю!» – вспыхнуло в голове и отозвалось раскаленным жаром внизу живота, прокатилось по всему телу острой судорогой…

Мы лежали на полу в коридоре, приходя в себя от случившегося. Уэс не выпускал меня из объятий, его громкое дыхание щекотало шею.

– Ненавижу, – упрямо произнесла я через несколько минут.

– Нет. – Зеленые глаза ментала снова оказались напротив моих, такие же поглощающие и опасные, как болотная трясина. – Любишь.

Мертвая тишина, царившая в мотеле «Грин хауз», обволакивала и казалась осязаемой. Протяни руку – и она погрузится в вязкий кисель ожидания, такого же мерзкого, как и люди, которые скоро придут сюда. Или не совсем люди. Ризз-ша могли послать на такое задание личей, но тем приятнее будет покончить с ними.

Уэс ушел после нашей сумасшедшей близости, и, неожиданно для себя, я обиделась. Конечно, глупо было рассчитывать, что ментал задержится, но он смылся так быстро, будто его кто-то гнал в шею. Еще одно доказательство, что ему на меня плевать. А я ведь чуть не поверила, снова. То, как он смотрел, как целовал и что сделал потом… Никогда не чувствовала ничего подобного! Если не ошибаюсь, у менталов это называется «спайка» и возможна, только если оба партнера близки друг другу. Однако Уэсу как-то удалось обойти ограничение. Не знаю, зачем ему понадобилось взять меня, но больше этого не повторится! Это был наш последний раз. И, кто знает, может, это вообще последнее, что я сделала в своей жизни.

Почти полночь. Те, кого послали за нами, уже здесь. Я слышала, как открылась входная дверь, и чьи-то тяжелые шаги прошлепали внутрь. Бауэрман подобрался и ощетинился, положив руку на томмиган с неполной обоймой. Со второго этажа я не смогла определить, сколько пар ног обивает порог стойки регистрации. Минимум должно быть трое, по одному на каждого из нас – меня, Элиаса и Литтл Би. Но не больше пяти, чтобы не создавать толкучку в узком пространстве. Перед тем как установить растяжки в дверях номеров, я предупредила хозяина мотеля, что скоро здесь будет жарко. К счастью, других жильцов не было.

Минут пятнадцать ничего не происходило. Должно быть, наши посетители ждали, пока мы сами спустимся. Но мне было нужно, чтобы они выбрали номер, потому я велела курьеру надеть маску и считала секунды ожидания.

Постукивание каблуков. Скрип половиц. Первый этаж. Гетц, Страйтон, Лекс, Лизбет или Ларри. Чей номер они выберут? Я затаила дыхание, хоть в этом не было нужды: куда бы они не вошли, их ждет сюрприз. Звук взрыва уж точно не пропущу, но все равно прислушивалась к каждому шороху – стены тонкие. Гангстеры прошли мимо всех комнат и остановились напротив четырнадцатого номера, того самого, который знал Ларри… Господи! Они недолго посовещались вполголоса, кажется, даже спорили. Я приготовилась зажать уши и сделала знак Бауэрману поступить так же, но ночные гости проследовали к лестнице, поднялись на второй этаж! Номер «двадцать три», где затаились мы с Литтл Би, знал только Йори. Он меня предал. Из-за него убили брата.

Мы с Бауэрманом выставили стол, как щит, и спрятались за ним. За треском выбиваемой двери гангстеры не услышали щелчка и вошли в номер. Бах! На секунду мне показалось, что потолок обрушится прямо на нас, такое ветхое было строение мотеля. Мелкие гвозди, привязанные мной к газовой гранате, разлетелись в разные стороны, вонзились в столешницу и, судя по крикам, в тела противников. Густой едкий дым заполнил комнату и часть коридора. Маски с углем частично не позволяли газу проникнуть в горло и легкие, но глаза слезились немилосердно.

Кашель, стоны… Ганстеры, не разбираясь, начали палить в ту сторону, где предполагалось, должны находиться мы с курьером. Я отпустила Аспект и ориентировалась на ощущения, которые едва ли можно описать словами. Колебания, вибрации, запахи, вкусы – стреляла почти вслепую из-за жжения в глазах. Маги же оказались слишком дезориентированы, чтобы сформировать заклинания. Литтл Би, слава Богу, сразу отполз в угол и не путался под ногами, как было велено. Через полминуты наступило затишье. Дым опустился ближе к полу, и я поняла, что больше нет противников, стоящих на ногах. В горле першило, грудь немного сдавливало от боли, но все это не сравнится с чувствами тех, кто вдохнул газ на полные легкие.