Андрей Бубнов - Атенрет

Все кто стояли на ногах медленно опустились на стулья…

И тут в столовую ворвался капитан Стаоал. По его лицу легко понять, началось нечто экстраординарное. Офицер пытался сказать хоть одно слово, но не мог, лишь хватал ртом воздух, будто рыба, выброшенная на песок из воды.

— Ну-ка сядь, — Амматаал поманил его пальцем, затем указал на пустой стул.

Стаоал подчинился.

Профессор налил в стакан прохладной воды из графина и подал капитану. Тот залпом выпил содержимое стакана, кивнул головой, и, наконец, обрел способность говорить:

— Идет! — вдруг выпалил он.

— Кто идет? — удивился Коллинз.

Археологи во все глаза смотрели на ошеломленного офицера ФСКР.

— Это он, — едва слышно пролепетала Анатэ и крепче прижалась к Умаалону.

— Да кто? — хрипло вопросила Кармен.

— Парламентер, — догадался Виктор. Вновь мурашки пробежали по спине…

— Точно, — согласился Стаоал. — Сначала пропала связь с материком, затем воздушные роботы-разведчики совершили коллективное самоубийство, бросившись в океан, а потом часовые доложили, что видят уродливого пучеглазого карлика, неторопливо бредущего в сторону лагеря…

24

— Долго собираешься выглядывать из-за угла? — хозяйка апартаментов явно надсмехалась над робким гостем.

Марпель вошел в распахнутую дверь и остановился на пороге. Небольшой холл затемнен. В нем нет ничего лишнего, только мягкий пуфик и огромный стенной шкаф. Освещение выключено. А в просторном светлом зале, в продолжение неширокого холла, называемом, кажется, гостиной или как-то еще (поди разбери городские обычаи) гостя с острова Борро дожидалась молодая темноволосая женщина. На вид очень даже привлекательная. И если хозяйка старше Марпеля, то не на много. Впрочем, судить о женщине по первому впечатлению, все равно что отправляться путешествовать по пустыне без глотка воды. Обстановка гостиной, обставленной мягкой мебелью совершенно невероятного дизайна и цвета, хоть и кажется удивительной и чуждой, но тем ни менее навивает уют, располагает к себе, даже заставляет путника воспользоваться гостеприимством и поскорее устроиться поудобнее в кресле, вытянуть ноги, расслабиться, отдохнуть после долгой, утомительной дороги и может быть даже задремать. А ноги пастуха действительно гудели и требовали отдыха несмотря на привычку с детства ходить пешком. Но одно дело бродить по родной и мягкой земле, другое дело топать по каменной мостовой в чужих, неудобных штиблетах.

Но парень, конечно, не стал торопиться, он застыл в холле, ожидая выхода хозяйки апартаментов, и не дождавшись последней с нескрываемым любопытством заглянул в гостиную, чем и вызвал ироничную улыбку на лице женщины.

— Проходи, не стесняйся.

— Доброе утро, — Марпель торопливо снял сырую обувь и постарался улыбнуться.

— Доброе утро. Присаживайся, — женщина легким взмахом руки указала на кресло. Сама устроилась напротив, неторопливо и плавно опустившись на диван, придерживая длинный подол синего домашнего платья.

Пастух не преминул воспользоваться предложением. Сидеть в кресле все-таки гораздо приятнее, чем топтаться на одном месте.

— Мне поведали твою печальную историю, — в голосе хозяйки больше не чувствовалось иронии, она даже перестала улыбаться, а ее сиреневые с задорной хитрецой глаза внимательно изучали гостя. — Вряд ли кому можно пожелать пережить подобное, даже недругу. Но хвала Великому Варату, все обошлось.

— Благодарю за участие, — воспитание юноши не позволяло в данной ситуации просто кивать головой в знак согласия.

— Марпель, думаю нам следует познакомиться, меня зовут Ирнитра, но можешь называть меня Ирни, а друзья зовут еще проще — Ири. И давай обойдемся без официальных расшаркиваний. Будем считать, что мы с тобой уже давным-давно знакомы. Хорошо? Просто в Актовотконе несколько иные обычаи, в том числе и в общении между людьми. Все гораздо проще, без условностей. Тебе необходимо привыкнуть к новой обстановке. Осмотрись, вникни, а я подскажу, если что-то будет непонятно. Договорились?

На этот раз парень просто кивнул головой и тяжело вздохнул:

— О доме мне лучше забыть…

— К сожалению это так, — женщина тоже вздохнула и отвела взгляд. — Кто знает сколько еще продержится Атенрет… ты можешь не успеть добраться до дома. Тем более, что с островом Борро практически не поддерживается регулярных сообщений. Да и война…

— Видел последний выпуск новостей. Ничего хорошего, — взор пастуха окончательно потух.

— Там показывают лишь браваду. На самом деле ситуация на фронте наверняка еще хуже. Но впадать в отчаянье — это не по-нашему. Мы ведь с тобой одной веры, должны поддерживать друг друга. Нельзя падать духом. А укалагов не так много в Актовотконе. Вот потому я и решила тебе помочь.

— Заранее благодарен…

— Не благодари раньше времени. Итак, ты согласен начать новую жизнь?

— Слишком короткую…

— Марель, тут уж я ничего не могу изменить. Ни в твоей судьбе, ни в своей…

— Да. Понимаю. А чем вы здесь занимаетесь?

— Ты, — мягко поправила хозяйка. — Я потом скажу к кому следует обращаться только на вы, а кого можно называть на ты.

— Хорошо, — Марпель оказался послушным учеником. — Как же… ты… оказалась в этом городе?

Ири довольно долго сидела потупив взор. Вопрос гостя оказался неприятен для хозяйки. Но потом она все же взяла себя в руки и ответила:

— Видишь ли, думаю тебе не известно, что достаточно много укалагов жило не на Атенрете, а на внешних рубежах, коими привыкли называть колонии на спутниках газовых гигантов Тсога и Азпела. Это последние большие планеты нашей звездной системы. Прибавь к этому орбитальные станции. Так вот, я никогда не была на острове Борро, а родилась на огромной орбитальной станции, вращающейся вокруг синего исполина Тсога. Это космический континент колоссальных размеров с населением не меньше чем на Гзолу. Мои родители тоже дети космоса. В космосе жизнь устроена несколько иначе, — Ири сделала паузу, ее бездонные глаза смотрели сквозь Марпеля. Женщина погрузилась в воспоминания, причем против своей воли. — Первая атака итроников пришлась именно на колонии Тсога. Они напали неожиданно, вероломно и без предупреждения. Никаких требований и ультиматумов. Это сейчас много рассуждают о начальном периоде войны. Нет. Думаю, ничего наша разведка не знала. Телепаты лишь потом почувствовали присутствие чужого разума. Армия ни к чему не готовилась. В одночасье закончилась многовековая тишина… Мой муж был офицером и погиб в первом же бою, равно как и большая часть населения орбитальной станции. Мы даже не успели с ним завершить традиционный трехдневный обряд бракосочетания. В тот день я потеряла и родителей и дорого мне человека, так и не успев выйти замуж…