Укус Милосердия - Харитон Байконурович Мамбурин
Затем случилось это. Гантрем Джоггер представил подробный доклад о завершении тестовой серии испытаний. Вскоре, в Омниполисе должны были появиться интернет, а потом, чуть позже, и мобильная связь.
Меня, признаться, сильно напрягал именно этот момент. Если посмотреть на ситуацию со стороны, то любители Матери-Магии, если верить бреду помирающего мозга арканы Тау, хотели убить моего «птенца» именно для предотвращения этого самого события. Но, то ли плохо старались, то ли банально опоздали — Алиса всё успела. Только не билось это с появлением самой Тау на пороге моего дома. Если даже она ошиблась, если её спугнула полиция, то она должна была бежать с волосиками назад, а никак не разыгрывать из себя штурмового шахида.
Те, кто получил сведения о самом существовании Алисы, обязаны были понимать, и на какой стадии проект этого «теневого интернета».
Но, тем не менее, все случилось так, как случилось.
Когда всё успокоилось, я зашел к себе в комнату с чашкой свежего горячего кофе, сел в кресло-качалку и достал нагло уворованную сумку Екатерины Тау, поверх которой лежали шесть разрядившихся кристаллов-накопителей. Внутри мной было обнаружена смена белья, три толстенькие пачки талеров, с десяток империалов, приятный мешочек с бижутерией ювелирного толка, смена одежды, билет до Магнум Мундуса и… ура-ура-ура! Аж два больших толстеньких блокнота для записей, исчерканных убористым женским почерком!
Какое счастье, что Екатерина Тау была главным врачом, а не обычным! Буковки-то различаю!
…правда, всё это дело оказалось зашифрованным.
— Чтоб тебя демоны Иерихона отымели! — в сердцах сказал я, отхлебнув остывший кофе.
Ну почему всё в этой жизни так сложно⁈
Эпилог
Оторвавшись от уймы исчерканных листков, я закатил глаза, откидывая голову назад. Потолок, как и всегда, был на моей стороне. Он просто был. Белый, ровный, совершенно невозмутимый, со своей прекрасной, чуть шершавой структурой. Потолок, в отличие от большинства смертных, гордо и неизменно выполнял все предназначенные ему функции. Не жаловался, не ныл, не крался по коридору вдоль моей двери, не шмыгал носом, не вздыхал горестно и нелепо, а что самое главное — НЕ ПРИНЮХИВАЛСЯ!
— Ты задолбала! — громко и отчетливо произнес я в воздух собственной комнаты, — Постучи в дверь, зайди, скажи че те надо! Может дам че ты хошь!
Нет, ну на самом деле задолбала! Сколько можно⁈
Стучать это невоспитанное существо, конечно же, не стало. Вместо этого, просунув внутрь свою лохматую голову, а следом и чересчур плоское тело, Алиса протащила свой хмурый вид до середины комнаты, а оттуда уставилась на меня, как Ленин на буржуазию. Молча.
— Алиса, — я нервно отхлебнул остывшего чаю, — Ты меня отвлекаешь от работы. Для этого есть существенная причина?
— Я хочу выйти из дому, — мрачно пробубнила девушка, — Погулять.
— Пока нельзя, — отрезал я, — Надо подождать. Слышишь — она еще орёт.
Она действительно еще орала. Третий час подряд. Парящий над домом полудемон с мегафоном — совсем не то, чего бы я хотел для этого понедельника. Ну, в сложившейся ситуации, если так подумать, мы виноваты практически не были, просто госпоже Старри приспичило неделю назад прилететь ко мне своим ходом, а приземлилась она аккурат возле таверны «Отвернувшийся Слон». В то время, как её бармен и владелец, стоял с утречка пораньше на крыльце. И, возможно, даже себе что-то чесал.
В общем, только отошедшая от наших обнимашек демоница снова отправилась домой на койку, но на этот раз с жесточайшим выговором от разъяренного её долгим отсутствием Оргара Волла-третьего. Карьеристская натура Старри такое не могла пережить без психических травм, так что я был ей обвинен во всех бедах, начиная с грехопадения Адама и заканчивая перестройкой Горбачева. Однако, вместе с неприятностями пришла и маленькая радость — у Эммы теперь была острая фобия на мой дом.
— Мне скучно, расскажи что-нибудь, — попросила нагло забравшаяся на мою кровать негодяйка.
Я рефлекторно плюнул холодным чаем на ковёр. Эту фразу надо женщинам запретить на законодательном уровне. Это какая-то женская магия, одним махом выдувающая из головы все мысли у мужика. Остается только спёртая пустота, в которой плавают бессилие и матюги. За что это мне?
— Алиса… — прокряхтел я, делая максимально выразительную рожу.
— Ну, я просто не знаю, с чего начать, — неожиданно повела она ладошками, — Давно хотела поговорить, а вот слов как-то… и нету.
— Изумительно. И о чем?
— О нас.
— Тебя что, какой-то деревяшкой у Шегги стукнуло? — устав удивляться, спросил я, — Или съела чего, что Шпилька готовит? Я же предупреждал…
— Да нет, я не о том! — на меня отчаянно замахали руками, — Просто… просто…
— Слушай, а может, ты все-таки у себя в комнате всё сформулируешь? — предложил я, — В воплях Старри больше смысла, а ведь она уже на пятый круг пошла. Скоро полицейский вертолет пришлют, её сбивать.
— Ну какой же ты… — на меня уставились с праведным возмущением. Почему праведное? Не знаю, я вампир, я так вижу.
— Да какой? Обычный, — я с сомнением покосился на исчерканные листы и пару учебников по криптографии, — Сижу вот, самообучаюсь.
Это невинное признание вызвало к жизни горячий монолог из ровной алисиной груди. Оказалось, что я хитрый, подлый, бесчувственный и гадкий чурбан, которому лишь бы поиздеваться над окружающими, надурить их, обвести вокруг пальца, поманипулировать, а потом сидеть довольным и смотреть, как они пытаются распутать то, что осталось от их жизни и чувства собственного достоинства. Так она, Алиса Тарасова, и считала поначалу. Теперь же, когда прошло две недели после того, как она закончила проект (ну и заодно те же две недели с тех пор, как у нас дома отбросила коньки аркана Екатерина Тау), у девушки было время подумать, посмотреть на ситуацию под разными углами…
Потолок — это мой брат. Братан, можно сказать. Даже круче, он старший брат, учитель, демонстрирующий, как надо сохранять невозмутимость
