Маскарад - Валерий Пылаев
— Да не с ним, ваше преподобие! — Я махнул рукой. — С потрошителем… И что там вообще делал георгиевский полк?
— А вот тут, капитан, странное дело, — отозвался Дельвиг. — Никитин нашим, можно сказать, случайно попался. Ночью вызвали на Прорыв в ночлежку на Васильевском. И наши долго добирались — когда я приехал, Леший уже трех человек загрызть успел. А на втором этаже его какой-то мужик упокоил. Местные сказали — в одиночку, одним топором зарубил… Ты себе такое представляешь?
Вот как раз это я очень даже представлял: тот, кто в этом мире называл себя Игорем Никитиным, в моем родном справился бы не хуже. Силы ему хватало и на полдюжины Леших, да и опыт истребления нечисти холодным оружием имелся такой, что я иногда завидовал.
— Ну… представляю, пожалуй, — осторожно ответил я. — А вот вы, получается, не поверили? Или…
— Да я и разбираться не стал, — отмахнулся Дельвиг. — Не до того было. Отправил унтера мужика искать, а сам с солдатами по этажам пошел. Прорыв-то закрыть надо, а его никто из местных ни вокруг, ни в доме не видел.
— Значит, это Никитин Лешего топором порубил? — на всякий случай уточнил я. — А потом солдаты его узнали?
— Да откуда им?.. В такой темноте тем более. — Дельвиг мрачно вздохнул. — Виктор Давидович тогда уж подъехал со своими. Знали, где искать, сразу в комнату и пошли. А Никитин их будто ждал. Столько шуму было, что на весь квартал треск стоял. Один человек вроде, и роста не богатырского, а наружу рвался, как медведь. Сыскарей как щенков раскидал, а там уж и солдаты подоспели…
— Откуда ж сила такая? — спросил я. — Владеющий?
— Происхождения незнатного, всю войну в унтер-офицерах отходил. — Дельвиг пожал плечами. — Но, видать, Владеющий — если уж самого Виктора Давидовича об стену кинул. Солдаты потом рассказывали, что его и пуля не брала, и штык не колол… А наши стрелять, сам знаешь.
— А вы, получается, Никитина и не видели?
— И хорошо, что не видел. Бог миловал. — Дельвиг по привычке коснулся пальцами креста на вороте. — Иначе, может, сейчас бы с тобой тут и не сидел. Я уже на шум из подвала поднялся, а там…
— Трупы? — поморщился я.
— Трое или четверо — это считая сыскарей. Остальные раненые. Кому руку, кому ребра поломал, а кого просто в сторону откинул. — Дельвиг потер уже начавший зарастать редкой светлой щетиной подбородок. — Тоже странно, кстати. С его силищей, считай, мог всех на тот свет отправить, а он будто убивать-то и не хотел. Ломился, куда глаза глядят. Мы его до самого чердака гнали…
— А потом? — Я навострил уши. — Поймали?
— Нет. Не поймали, капитан. — Дельвиг отвел глаза, будто ему вдруг стало стыдно. — Когда я по лестнице наверх поднялся, там никого уже не было. Из живых, в смысле. Только Прорыв, два Упыря дохлых и унтер. С разбитой головой и переломанный весь… Видать, до последнего стоял.
— А сам Никитин? Удрал?
— Вот тут-то самое интересное и начинается. Его мы так и не нашли, хоть весь чердак облазили вдоль и поперек. Нету человека — и все тут. — Дельвиг чуть понизил голос. — Лестница туда всего одна, по которой я поднялся. Слуховые окна целые. И деваться Никитину, получается, и некуда было — а он как сквозь землю провалился!
— Провалился, ваше преподобие, — усмехнулся я. — Только не сквозь землю.
Куда человек может подеваться из здания, полностью окруженного сыскарями, городовыми и гвардейцами из Георгиевского полка? Очень-очень злыми гвардейцами, только что потерявшими боевых товарищей. И куда бежать, если обложены все выходы…
Все кроме одного — ведущего в никуда.
— Это что ж получается — он в Прорыв сиганул? — догадался Дельвиг. — Ты это хочешь сказать, капитан?
Я предпочел промолчать — слишком уж у его преподобия был обалдевший и встревоженный вид. Закрытое почти два года назад дело Муромского потрошителя внезапно обрело не только продолжение, но и весьма крутой оборот.
— Мы Никитина тогда мертвым объявили, — с явной неохотой признался Дельвиг. — Сначала так, чтобы народ не пугать, а потом как-то и сами уже не вспоминали. Больше его не и видели… А Виктору Давидовичу через полгода чин с орденом дали — на том все и закончилось.
Похоже, все-таки не закончилось — раз уж колдуну зачем-то понадобилось продолжить поиски спустя столько времени… Если он их вообще прекращал. И без того запутанная история оказалась еще сложнее, и мой многоопытный, но исключительно солдафонский разум решительно отказывался переваривать ее полностью. И даже чутье не слишком-то помогало — только тоскливо завывало где-то в груди, предупреждая обо всем разом: и об опасности, и об очередной развилке судьбы, которая могла завести совсем не туда, куда следует. О моих собственных ошибках, об упущенных деталях…
Нет, слишком сложно! Я уже видел картину целиком, от края до края, но посередине не хватало еще нескольких фрагментов, дорисовать которые никак не получалось. Я то ли еще не откопал что-то по-настоящему важное, то ли попросту не замесечал очевидного прямо у себя под носом.
— Может, и правда Никитин в Портал прыгнул… Да какая уж теперь разница — все одно оттуда никто не возвращался. — Дельвиг мрачно усмехнулся. — Кроме тебя, капитан.
Разговор явно норовил свернуть не в то русло. Его
