Качели времени. Мама! - Тамара Егоровна Кореневская
— Не все. Это Томас действительно показывал тебе определенные события, которые никогда бы не произошли. Например, в отношении твоей мамы и Евгения…
— Он что, больной?!
— Психически, но сдается мне, ты не про это. Он показывал тебе то, что показывал ему камень. Не вини парня слишком сильно, он действительно не виноват.
— Я его простил, но мне сложно будет поверить, что он тут не при чем. Ну и последний вопрос, Дан… Что за камень ты обнаружил в агате, и как он там оказался?
— О! — улыбнулся Хронос. — Это самое загадочное, самое удивительное и самое чудесное во всей этой истории. Разобравшись в природе происхождения этого камня, я в очередной раз восхитился нашим миром и тем, что самое чистое и светлое в нем никогда не пропадает бесследно.
Это вступление заинтриговало всех нас, и мы навострили уши. Оказывается, помимо зла было в камне и добро.
— И это в очередной раз доказывает двойственность всего сущего. — заливался соловьем Даниил. — Не бывает зла без добра, тьмы без света, плохого без хорошего… Если бы существовало что-то одно, мы бы не знали, что это — не с чем сравнить было бы.
Итак, внутри агата оказался горный хрусталь. Когда Гедеон выстрелил и пуля прошла сквозь камень, она нарушила его целостность, и внутри стал образовываться новый элемент. Но то, какова оказалась его природа, было более чем удивительно.
— То есть, если бы там вдруг выросла плесень или еще какая-нибудь гадость, я бы не был так изумлен. — улыбнулся Хронос. — Но это кварц, прозрачный, как слеза, чистый, как помыслы тех, кто его создал.
— Агат? — папа впился в мужчину глазами. — Мой несчастный друг?
— Он. — согласился наш рассказчик. — И ты. Я, увы, не имел чести быть с ним знакомым, но понимаю, что этот парень действительно абсолютно чист, без греха, как говорится. Уже одно его желание спасти совершенно чужого и незнакомого человека, жертвуя собственной жизнью, о многом говорит. И этот импульс, а еще отпечаток его души, в сочетании с твоей любовью и грустью по погибшему другу, совершили чудо и родили новый камень. Выражаясь более высокопарно, даже на черной почве зла может расцвести белый цветок добра.
Я записал последнее выражение в блокнот, потому что сейчас не слишком его понял. Дан, тем временем, подошел к комоду и достал оттуда коробочку.
— Я взял на себя смелость и решил немного поработать с камнем. Пусть у каждого из участников этой истории останется добрая о ней память. Никаких негативных видений и последствий, просто чистый камень, который будет приносить вам только радость — я проверял!
С этими словами он раздал отцу, маме, сестре, мне и Антею, а также Евгению по небольшой прозрачной бусине на шнурке. Я зажал ее в руке и улыбнулся. Действительно, от хрусталя не исходило того тягостного ощущения, которое бывало у меня от агата. Наоборот, стало легко и свободно. Отец, который уже завязывал шнурок, явно ощутил то же самое.
— Вот и память о друге сохранена. — погладил он бусину. — Но постой, Даниил! Как же Агат смог так запечататься душой в камне?
— А откуда у искусственно созданного человека вообще взялась душа? Откуда она берется у каждого из нас? Мне кажется, это загадка того же, самого высокого уровня. И, честно говоря, я даже не хочу ее разгадывать. В жизни должно оставаться место для светлой тайны.
Присутствующие разулыбались и согласились с нашим всем.
Эпилог
Когда еды на столе практически не осталось, а мы вели ленивые разговоры уже на отвлеченные темы, Даниил вдруг подмигнул мне и вышел в коридор. Я последовал за ним.
— Мой милый, я помню, что ты не хочешь иметь более дел с Томасом… — начал он. — Но есть один момент, в котором нужно поставить точку.
— О чем ты?
— Вам надо поговорить. Ты, конечно, можешь отказаться и я не буду тебя заставлять. Но он очень просил. И я надеюсь, ты поймешь, зачем это тебе надо.
— А точно надо? — тоскливо протянул я.
— Да. Но не бойся — я буду рядом. И я знаю, что тебя никто не обидит.
Его уверенность передалась и мне, так что я кивнул. Хотя в упор не представлял, что еще нужно от меня Тому. Может, он хочет лично попросить прощения? Ну ладно — несколько минут в его обществе я выдержу.
— Но после этого мы с ним больше не увидимся? — на всякий случай уточнил я.
— Больше никогда. Уж я прослежу.
— Хорошо.
— Тогда пойдем.
Мы пришли на балкон, где у всемогущих находится обозреватель галактик. Дан написал на черной грифельной доске мелом какую-то дату. Я глянул на нее — тридцать лет вперед после моего нынешнего времени. Так Томас меня обманул и живет гораздо ближе, чем я думал? Или он опять путешествует по времени? Или…
Даниил развернул в обозревателе Эдем, стал приближать наш город. А я почувствовал, как сердце вдруг забилось часто-часто.
— Теперь я вас оставлю. Но буду за стенкой. — улыбнувшись, мужчина вышел.
Я же уставился на гостиную, которая находилась — и я знал это точно, в нашем доме. Прошло много лет, но интерьер изменился несильно. А вот и я сам — такой же, как сейчас. Хотя что это? Почему у меня зеленые глаза?! Еще сегодня утром они были темными! Двойник с любопытством уставился на меня и разулыбался.
— Какой ты смешной, когда ребенок! — воскликнул он.
— На себя посмотри. — буркнул я в ответ своей зеленоглазой копии.
Сбоку, за пределами зоны видимости, раздался грохот, а потом знакомый голос Томаса.
— Он уже тут?
— Да, пап. — ответил паренек, а я ухватился за перила балкона.
Очень мне это знакомо: спешить куда-то со всех ног, не видя, собственно, что под этими самыми ногами находится. Сам такой же. Но не это, конечно, заставило меня сжать до побелевших пальцев фигурные перила. Мальчик, который так удивительно похож на меня, назвал Томаса папой! А вот и сам мужчина.
Выглядел мой недавний сообщник и одновременно враг, очень хорошо. Даже лучше, чем тогда в больнице. По его виду сразу стало понятно, что никаких крупных потрясений в жизни мужчина не переживал — исчезли морщинки, настороженность во взгляде, седые волоски в аккуратной прическе. Не было и той привычной черной одежды — сейчас он облачился в светлые футболку и шорты. Немыслимое дело! Томас, которого я знаю, всегда элегантен и застегнут на все пуговицы — я
