Гарри Тертлдав - В Низине

— Вы видели? Что это было?

— Это птичка-коприт. Быстрая, да? Она относится к роду сорокопутов, точнее, серых сорокопутов. Летать умеет, но практически не летает, предпочитает бегать. Птицы выделяют мочевину более или менее в твердом виде, а не в виде мочи, как млекопитающие, и потому лучше приспособлены к жизни в Низине. — Биолог указал на здание базового лагеря в нескольких сотнях кьюбитов впереди. — Смотрите, на крыше сидит еще один коприт, выискивает сверху, что бы ему поймать.

Навстречу группе вышли работники базового лагеря Парка. Они приветствовали Рэднала, помогли спешиться туристам, затем отвели ослов в хлев.

— Берите с собой в дом только самое необходимое, то, что вам понадобится сегодня вечером, — сказал один из них, Фер вез Кантал. — Остальное пусть остается в седельных сумках до завтра. К чему лишний раз распаковываться и упаковываться?

Некоторые туристы, бывалые путешественники, прислушались к доброму совету. Эвилия и Лофоса изумленно заахали. Рэднал неодобрительно нахмурился при виде такой капризной наивности и даже хотел отвернуться, но девушки были чересчур хорошенькими.

Мобли, сын Сопсирка, похоже, разделял его мнение. Когда группа направилась от хлева к дому, Мобли подошел сзади к Эвилии и обнял ее рукой за талию. В тот же миг он, очевидно споткнулся — Рэднал резко обернулся на крик бедняги.

Мобли лежал на грязном полу хлева. Эвилия пошатну­сь отчаянно замахала руками и рухнула прямо на него. Мобли снова вскрикнул — и тут же судорожно стал хватать ртом воздух, когда, вставая, девушка локтем угодила ему в солнечное сплетение.

Эвилия всплеснула руками, участливо глядя на молодого человека.

— О, я так сожалею! — воскликнула она. — Вы меня напугали!

Мобли не мог даже сразу сесть, не говоря уже о том, чтобы встать. Наконец он выдавил:

— Ну ладно, в жизни больше тебя не коснусь! — тоном давая понять, что ей же от этого будет хуже. Девушка высоко вздернула носик

— Не следует забывать, — произнес Рэднал, — что мы все из разных стран и имеем разные привычки. Осмотрительность и неторопливость помогут нам избежать возможных неловких ситуаций.

— Как, свободный, разве прошлой ночью вы попали в неловкую ситуацию? — невинно спросила Лофоса.

Рэднал закашлялся, а узко головые девушки, не обратив внимания на совет Фера вез Кантала, с веселым смехом принялись разгружать седельные сумки. Может, конечно, мозгов у них и мало, однако их тела… о, такие нежные обнаженные тела…

Базовый лагерь не отличался роскошью, но мог похвастаться противомоскитными сетками на окнах, электрическим освещением и даже вентиляторами, которые гоняли раскаленный воздух пустыни, пусть и не охлаждая его. А еще в доме был холодильник.

— Сегодня у нас настоящий ужин, — объявил Рэднал. — Никаких концентратов.

Туристы возликовали.

Плита располагалась снаружи; в доме стояла жара и без лишнего источника тепла. Фер вез Кантал и второй работник базового лагеря, Жозел вез Глезир, заправили плиту углем, полили топливо легковоспламеняемым маслом и подожгли. Затем насадили на вертел разделанную тушку ягненка и повесили ее над жаровней. Время от времени кто-из них поливал мясо острым чесночным соусом. Соус и жир попадали на угли, и с громким шипением рождались волны ароматнейшего запаха. Рэднал сглотнул слюну.

Также в холодильнике были медовуха, финиковое и виноградное вино и эль. Туристы немедленно принялись утолять жажду, не слишком задумываясь о норме. Дохнор из Келлефа удивил Рэднала, попросив холодной воды.

— Я дал обет Богине, — пояснил он.

— Как угодно, — ответил биолог, но его развеявшиеся было подозрения вспыхнули с новой силой. Богине, как идолу, поклонялась верхушка военной аристократии Моргафа. Не исключено, конечно, что в числе ее последователей будет и странствующий художник, но Рэдналу это казалось маловероятным.

Впрочем, времени размышлять над проблемой, которую поставил Дохнор, не было — Жозел вез Глезир позвал его исполнить почетную обязанность: разложить мясо по бумажным тарелкам.

Чета Мартос поглощала пищу как изголодавшиеся пещерные коты. Рэднал почувствовал себя виноватым — может быть, супругам действительно не хватало обычных рационов. Затем он обратил внимание на то, как натянута одежда на их вздувшихся животах, и чувство вины испарилось. Нет, они явно не похудели.

Эвилия и Лофоса приняли по несколько кружек финикового вина, и вскоре это сказалось. Крепалганцы обычно едят с помощью ножа и небольших шпажек; девушкам было вдвойне трудно пользоваться одноразовыми деревянными палочками. Порезав мясо на кусочки, Лофоса гоняла их по тарелке, но никак не могла подцепить. Эвилии это удавалось, но мясо то и дело срывалось и падало, так и не попав в рот. Захмелевшие девушки заразительно смеялись над своими неудачами, и даже высокомерный Дохнор снизошел до того, что показал им, как надо пользоваться палочками.

Впрочем, его урок не пошел на пользу, хотя девушки придвинулись к нему настолько, что Рэднал ощутил укол рев­ности.

— У вас так ловко получается! — воскликнула Эвилия. — Должно быть, моргафцы пользуются ими каждый день.

Дохнор помотал головой — знак отрицания у его народа.

— У нашего столового прибора есть зубцы, чашеобраз­ная часть и режущая кромка — все одновременно. Тартешцы говорят, что мы предпочитаем помалкивать, потому что боимся порезать язык, открывая рот. Просто я немало поез­дил по Тартешу и знаю, как обращаться с их палочками.

На этот раз кусочек ягнятины упал на бедро Дохнора. Она подняла его пальцами. Задержав руку на бедре моргафца — так что Рэднала опять кольнула ревность, — девушка отправила кусочек мяса себе в рот.

Мобли, сын Сопсирка, затянул песню на своем родном языке. Рэднал практически не понимал слов, но мелодия была несложная и очень приятная. Скоро вся группа дружно хлопала в ладоши. Последовали еще песни. У Фера вез Кантала оказался недурной баритон. Туристы говорили по-тартешски, но не все достаточно знали местные песни, чтобы подпевать. Те, кто не мог петь, хлопками отбивали ритм.

С наступлением сумерек появились тучи мошек, и группа ретировалась в дом, куда доступ кровососущим был закрыт противомоскитными сетками.

— Теперь мне ясно, почему вы носите так много одежд, — сказал Мобли. — Они защищают от гнуса.

— Ну разумеется, — кивнул Рэднал, удивляясь, что Мобли не сразу понял очевидное. — Если сможете несколько секунд простоять спокойно, у нас есть спрей — снимает раздражение от укусов.

Мобли вздохнул, когда гид его опрыскал.

— Петь еще будем? — спросил он.