Ольга Новицкая - Две недели (СИ)

— И как к вам дела поступают?

Игорь всерьез заинтересовался. В самом деле, кто в здравом уме начнет звонить в полицию, с воплем, что увидел полузмею получеловека в сопровождении многоножки, а дел в этом кабинете, похоже, хватало.

— Как-как… Кто с подобным сталкивался, напрямую звонит, а так… ну, предупредили участковых, типа, если что странное, то это к нам. По началу ерунду всякую сливать пытались, например, если после бытовухи орудие преступления не найдено. Потом остепенились, конечно, а сперва ржали

— Чего ж перестали?

— Ты нашего Богдана видел? — усмехнулась Даня. — Давай, попробуй над ним посмеяться.

Такого желания у Игоря решительно не возникало. У Богданова, похоже, были свои понятия, что можно, а что нет, и смех над его отделом в понятие «можно» не входил.

— Ну его, еще морду набьет. Он боксом занимался?

— Самбо, — поправила Даня. — Кандидат в мастера. Ну еще служил в определенных местах, только это давно было.

Было у Игоря еще несколько вопросов, но задать их помешал Богданов. Он ввалился злой как собака и сходу заявил, что отправляется в Сосновку.

— Ты чего злой такой? — поинтересовалась Даня.

— Да Бес, зараза. Заявление еще нашлось, о краже трех браслетов из золота, теперь требует растрясти Ваню. Опять ползарплаты на шарики угроблю.

— Зачем? — уточнил Игорь, высунувшись из-за монитора.

— Чтобы Ваня эти долбанные браслеты нашел и спер! — рявкнул Богданов. — А нам виновного указал. И как я, спрашивается, потом все это оформлять буду?

— Чьи браслеты были? — уточнила Даня.

— Чьи… чьи надо. Из квартиры одной позавчера украли, и Косте уже всю плешь проели с расследованием. Нет, знать бы раньше! К Ване до пятницы заявишься — покусать может, не заявишься — Бес загрызет… Эй, боец, поспеши, не то опоздаешь, — последние слова относились к Игорю.

— Подожди! — воскликнула Даня. — Если Кучеров злой, то я лучше с вами поеду.

— С какого хрена? Сиди вон, работай, — осадил ее Богданов.

Но Даня, похоже, всерьез опасалась репрессий со стороны начальства.

— Саш, ты сам подумай, у тебя на руках молодой необстрелянный сотрудник. Вдруг напортачит, а я подстраховать могу.

Под весом аргументов Богданову пришлось сдаться. Заперев кабинет, все трое направились к машине.

— Даньку вперед, — осадил Богданов Игоря, — иначе она мне весь салон загадит.

— Укачивает, — печально согласилась Даня, влезая на переднее сиденье.

Дорога на Сосновку вела через полгорода и жиденький лесок. Ехать было минут сорок, и всю дорогу сотрудники отдела молчали, только радио играло попеременно то русский рок то шансон, в зависимости от того, чья была очередь выбирать волну, но Игорь, сидевший на заднем сиденье, одинаково ненавидел обе станции.

В Сосновке, аккуратной небольшой деревушке, где центральная улица даже была покрыта свежим асфальтом, они не остановились. Выехав за пределы сельскохозяйственного оазиса, и чуть не сбив по пути козу, Богданов взял вправо, и, через пятьсот метров резко затормозил. Игорь едва не ткнулся носом в переднее сиденье, а более опытная Даня успела откинуться назад.

— Прибыли, — бодро сообщила девушка. — Теперь прогулка по природе и мы на месте.

— Погоди. Вы же говорили, вызов был в Сосновку.

— Не «в», а «из», — строго поправила Даня. — Участковый местный звонил, а с ним связался Илья Егорович Ковров. Лесник местный. Вот к его сторожке мы и пойдем.

Тут оба сообразили, что Богданов давно ушел, и бросились догонять.

— Куда ж его несет, — простонал Игорь через полкилометра, едва успев увернуться от еловой ветки, выросшей поперек пути.

— Просто Богдан напрямик чешет, так короче, — пропыхтела сзади Даня.

— А по дороге, на машине, не дано?

— Нет. Можно по тропке, но там шагать версты три, а так мы почти пришли.

— Почти не считается, — возразил Игорь, и выскочил на поляну.

Дом на поляне стоял добротный, бревенчатый, со стороны, откуда пришли гости, виднелся вход с крыльцом на три ступеньки и под козырьком, а так же два оконца, с резными ставнями.

— Илью Егоровича не бойся, — быстро сказала Даня. — Хотя вид у него тот еще, конечно.

— А на самом деле он добрый, — нервно предположил Игорь.

— Кто? Ковров? Вот уж нет. Поймает на браконьерстве, запросто башку оторвет. На этой почве он, кстати, нам на глаза и попался. Самооборона, телесные повреждения средней тяжести, три года условки. Он браконьеров к мавкам приравнивает.

— К кому?

— Существа такие, мы с ними пока не сталкивались, — просветила Даня, аккуратно обходя очередной пень. — Да и вообще он людей не жалует.

Подумав, она добавила с легким удивлением.

— Он даже Богдана просто терпит.

Тем временем Богданов, прислонившись спиной к двери, колотил в нее каблуком.

— Ау, Егорыч, открывай!

— Ну, раз терпит, значит мужик сама доброта, — решил Игорь наблюдая эту сцену.

Дверь Богданову не открыли, зато из сарая, видневшегося позади дома, вышел сам хозяин — седой, бородатый мужик, что называется поперек себя шире, одетый в потрепанный комуфляж, и с дробовиком наперевес.

— Чего орешь? — поинтересовался он глубоким басом.

— Чего звал? — в тон отозвался Богданов.

— Надо было. Это кто с тобой? — Егорыч указал стволом дробовика на Игоря.

— Пополнение прибыло, — кратко пояснил Богданов, и позвал. — Игорек, иди сюда, будем тебя в курс дела вводить.

Нехотя приблизившись, Игорь встал чуть позади, оставляя начальника между собой и дробовиком.

— Странный какой-то, — подозрительно прищурился лесник.

— Стесняется, — чересчур серьезно пояснил Богданов, и толкнул Игоря в плечо. — Да не стой столбом, вот, знакомься, это Ковров Илья Егорович, местный лесник. Охраняет заповедник и все такое. Запомнил?

— Запомнил, — обреченно кивнул Игорь, и прикинул, человек перед ним, или очередной замаскированный персонаж страшной сказки.

— Я чугайстырь, — правильно истолковав его взгляд, солидно представился Илья Егорович. — Называть меня будешь по имени-отчеству, никакой фамильярности я не потерплю. Теперь идемте.

Едва миновав крохотные сени, все четверо оказались в комнате. Там пахло сосновой смолой, в углу стоял телевизор, перед ним продавленное кресло, в другом углу печка, призванная прогревать помещение в холода. У стены стояла кровать и массивный дубовый шкаф, еще одна стена знаменовала собой кухню, по крайней мере, именно возле нее, на столике, красовалась двукомфорочная электроплитка. Еще посередине комнаты стоял круглый обеденный стол с самоваром, блюдом с баранками и вазочкой с медом. Возле стола стоял самодельный табурет.