Тропа Крысиного короля - Лариса Петровичева
Терри думал, что убийца собирает коллекцию – маниаки иногда так поступают.
Этот маниак, кстати, был далеко не бедным. Он не перерезал горло и запястья жертв, чтобы спустить кровь: анализатор чар показывал, что здесь в деле замешаны артефакты, и очень дорогие. Артефакты, серебряные пластинки с нанесенными рунами, нужно было часто обновлять, и стоило такое обновление минимум сотню крон: не каждый способен взять и выложить такую сумму.
Каков он, спрашивал призрак Сары, склоняясь над плечом Терри по вечерам. Расскажи мне, каков он.
Тогда Терри отодвигал книгу, откидывался на спинку стула, закрывал глаза и говорил так, будто Сара – живая, настоящая, родная, – все еще была рядом, словно это не он сам положил ее в гроб и вбил гвозди в крышку.
– Обеспеченный сильный мужчина. У него есть свой экипаж – просто так труп на руках по городу не потаскаешь. У него есть достаточно большой дом для того, чтобы оборудовать лабораторию. Я не понимаю только одного: зачем ему нужна их кровь. Зачем ему понадобилась твоя кровь, Сара.
Скорее всего, маниак считал себя кем-то вроде мифического вампира, кровососущего мертвеца, который поднимался из гроба и вредил живым. Значит, при всей своей благородной обеспеченности, он был безумен. Значит, его безумие могло выражаться не только в поисках крови. Терри отслеживал все, что происходило в среде столичной знати, искал хоть какую-то зацепку, хоть один случай, но ничего не находил.
Никто не истязал жен и детей. Никто не убивал животных. Никто не насиловал проституток до смерти. Все было тихо и спокойно.
Его убийца хорошо скрывал свою суть. Он не показывался, не выходил на свет, Терри видел лишь высокую фигуру в тени.
Как они пошли за ним, спрашивала Сара, гладя брата по плечу.
– Как ты за ним пошла? Почему вышла из школы и пошла не домой, а с этим человеком? – отвечал он вопросом на вопрос, и призрак таял за его спиной.
Терри надеялся, что Сара уходит навсегда, но она возвращалась.
* * *
– Слышь, рожа, ты ничего не забыл? Тут еду за «спасибо» не раздают.
– Хлеборезку завали. – Парняга, который хотел уйти из погребка, не расплатившись за несколько съеденных кусков скверной ветчины и поджаренного хлеба, даже не обернулся в сторону Клода Горбуна, хозяина заведения. Должно быть, решил, что Горбун слишком медлителен и слаб, чтобы бросаться в погоню и насовать тумаков.
Но Клод со вздохом махнул рукой, и из густой тьмы справа от двери выступил Эжен Подсвинок, здоровенный, лохматый охранник. Не тратя времени на разговоры, он пару раз сунул грязным кулаком парняге под ребра, и любитель бесплатной еды ссыпался по лестнице, прижимая руку к животу и беззвучно хватая воздух разинутым ртом. Эжен пошарил у него по карманам, выудил пару монет и швырнул в сторону стойки. Кабатчик поймал их на лету и попросил:
– Дружочек, выкинь мусор, будь так добр.
С помощниками и хорошими знакомыми он всегда был необыкновенно вежлив. Охранник кивнул, подхватил свою жертву, как малыш берет игрушку, с необыкновенной легкостью отправил за двери и снова скрылся в тени. Не сказал ни слова – он вообще был не болтлив. Кажется, Терри слышал его голос всего один или два раза.
Терри криво усмехнулся одной стороной рта и сделал глоток из своей кружки. Еда в погребке «У горбуна» была отвратительной, зато пиво никогда не разбавляли, а такие вот концерты скрашивали вечер для завсегдатаев заведения, повторяясь с завидной регулярностью.
В первый раз Терри пришел сюда после похорон Сары, допился до невменяемого состояния и очнулся от того, что лохмач с искренней заботой накрывал его какой-то ветошью, чтоб не замерз. Потом выяснилось, что Терри полностью расплатился по счету перед тем, как напиваться, оставил несколько крон на чай, и Клод Горбун решил: это хороший гость, а к хорошему гостю надо относиться с уважением.
С тех пор прошло несколько лет, Терри давно поднялся по службе от мальчишки на побегушках при полицейском отделении, который получал тумаки от всех и каждого просто так, для интереса, до старшего следователя особого отдела в королевском следственном комитете, которому бывшие раздаватели тумаков отдавали честь, встретив на улице, но по старой памяти заходил к Клоду Горбуну – тут его встречали как дорогого гостя, сажали за самый чистый стол и никому не позволяли докучать уважаемому человеку привычным в таких местах вопросом «Ты кто такой будешь?».
Пятую убитую девушку звали Савия Хоресет – она приехала в столицу из одного из бесчисленных южных поселков, сняла уголок на чердаке и пошла искать работу. Соседки, которых опросил Терри, рассказали, что позавчера Савия вернулась с улиц ни с чем и в отчаянии заявила:
– Что ты будешь делать, вот хоть иди и себя продавай!
К этому печальному виду заработка в итоге приходили почти все девушки, которые приезжали в столицу в поисках лучшей доли. Но вчера вечером Савия появилась очень довольная и сказала, что нашла работу, да такую, что всем на зависть. На все вопросы соседок Савия ничего не ответила, лишь загадочно улыбалась, и одна из девушек сказала Терри так:
– Вот точно вам говорю, она мужика нашла. И мужик, видно, при рыжье. Потому нам и не сказала, чтоб делиться не пришлось.
Терри понимающе кивнул.
Клод Горбун протянул очередную кружку пива кому-то из страждущих, посмотрел в сторону следователя: не нужно ли еще выпивки или закуски? Терри отрицательно мотнул головой – на сегодня с него достаточно. Пиво не принесло ни хмеля, ни облегчения. Допить его – и домой, в тоскливую тишину квартиры на третьем этаже: когда Терри покупал ее после пяти лет беспорочной службы, то подумал, что Саре она бы понравилась.
Хлопнула дверь – в погребок вошел Дюбуа: потоптался на верхней ступеньке лестницы, словно сомневался, туда ли пришел, и Терри увидел, как в тени шевельнулся охранник. Посторонних в заведении не любили, с посторонними всегда приходили проблемы, а их лучше избегать сразу, чем потом решать, сбиваясь с ног. Терри поднял руку, махнул – Дюбуа улыбнулся, помахал в ответ, и здоровяк убрался во тьму.
Все в порядке. У достойного гостя свой гость.
– Ну и местечко, – негромко произнес Дюбуа, усаживаясь на скамью напротив Терри. Кепка легла на стол
