Инна Кублицкая - На тихом перекрестке

— Что-то с Анной? — повторила Шано вопрос, который недавно задавала доктору Маколи.

— Анна покончила с собой три часа назад, — сказал Мюллер. — Мне звонил Бернар. Он только что вернулся с вызова.

— О господи! — выдохнула Шано. — Куда же персонал смотрел?

— Ей всего несколько секунд понадобилось. Выбила стекло и прыгнула с восьмого этажа. Перелом позвоночника и прочее.

Шано промолчала. Она не знала, что сказать. В голове у нее крутился единственный вопрос: а сама ли Анна выбила стекло и прыгнула вниз? Не помогли ли ей… Но вслух она этот вопрос задавать не стала. Ясно же, что раз на место выезжал сам Коэн, то он уж проверил все от и до, и раз патрон не говорит об этом — значит, тут чисто.

— Алло, — вывел ее из задумчивости голос господина Мюллера, — ты еще слушаешь?

— Да, — медленно сказала Шано. — Не дай нам бог такой смерти.

— Не дай нам бог такой жизни, — в тон ответил господин Мюллер. — Ты представляешь, как она выглядела? На сколько лет?

Шано снова промолчала, она не хотела этого представлять.

— Ладно, — встряхнулась она. — А что еще?

— Только благие пожелания.

— И ничего существенного?

— За четыре дня много не раскопаешь, — ответил патрон. — Ты сама должна это понимать. Да еще в таком странном деле.

— Будем надеяться, хоть Сузи нас чем-то порадует, — вздохнула Шано и пояснила, уловив удивленное восклицание на том конце провода: — Она сегодня в свободном поиске.

— Будем надеяться, — согласился господин Мюллер, — больше ничего не остается. Наши методы тут бесполезны. Я заранее говорил, что мы с Бернаром вам здесь не помощники.

— Перестаньте, патрон. Пессимизм вам не идет.

— А это не пессимизм, это констатация фактов. — Господин Мюллер усмехнулся: — Давайте колдуйте там поактивнее. И поспешите.

— Мы поспешим, — сказала Шано. — Сузи уверена, что это где-то неподалеку.

— Вы там поаккуратнее, — привычным сварливым тоном предостерег господин Мюллер. — Знаю я тебя — хлебом не корми, дай только в какую-нибудь авантюру ввязаться.

— Ну, об этом можете не беспокоиться, патрон, — засмеялась Шано. — Я сегодня получила охранную грамоту от самого экс-короля, — и она коротко пересказала свое утреннее приключение.

— Я же говорю — авантюристка, — констатировал господин Мюллер и, сославшись на дороговизну международных разговоров, простился, попросив передать привет госпоже Героно.

Едва Шано опустила трубку, а Чарли открыл было рот, чтобы выведать новости из Европы, в номер вошла Сузи.

— Наконец-то! — приветствовала ее Шано. — Звонил патрон, — сообщила она. — Анна покончила с собой.

На Сузи, впрочем, известие не произвело особенного впечатления. Она рассеянно поинтересовалась, как это произошло, выслушала, кивнула и удалилась в ванную. Шано даже как-то обиделась такому безразличию подруги, поэтому она предложила Чарли сыграть партию в цзю-вэй, отчего он, естественно, не отказался в надежде несколько позже узнать подробности как похождений Сузи, так и северингийских новостей.

— Ох, и устала же я, — объявила Сузи, появляясь из ванной в купальном халате и с тюрбаном из махрового полотенца на голове.

Шано сделала вид, что не слышит, а Чарли, как всегда, вежливо улыбнулся.

— Не зря я провела сегодняшний день, — настойчиво продолжала Сузи, глядя только на Шано.

— Вы что-то обнаружили? — поинтересовался Чарли.

— Абсолютно тайных дел не бывает, — сказала Сузи удовлетворенно. — Всегда можно найти следы. Слухи есть всегда, их надо только уметь распознать.

— Слухи? — удивился Чарли. — Разве вы понимаете куфа-ран-танг? У нас ведь не сплетничают по-английски.

— Я не о сплетнях говорю, — поправила его Сузи, — а о слухах.

— А есть разница?

— Сплетни — это нечто личное, частное, даже интимное, — терпеливо объяснила Сузи. — Слухи же более глобальны, они обо всем и ни о чем. И, собственно, английским я пользовалась, только пока искала нужного человека.

— Колдуна? — наконец вступила в разговор Шано: обиды обидами, а Сузи, кажется, действительно что-то нашла.

— Нет, конечно, — улыбнулась Сузи. — Просто мне нужен был человек, хорошо разбирающийся в местных особенностях магии и ритуалов. И я его нашла. И разговаривала с ним на арабском.

— Он мусульманин? — снова удивился Чарли.

— Почему мусульманин? Просто хорошо образованный человек, хотя и не в европейском смысле.

— Вероятно, он из секты Бенг-Ди-Као, — предположил Чарли. — В Куфанге предпочитают образование на китайский манер. Он монах?

— Наверное, — пожала плечами Сузи. — Вы знаете, что такое храм Данг-Та-Со, Чарли?

— Данг-Та-Со? — переспросил тот. — Великие боги!

Девушки разом поглядели на него.

— Лично я туда — ни ногой! — произнес он резко. — И вам очень не советую.

— Почему? — спросила Сузи. — Он тоже это мне говорил, но я толком не поняла объяснений.

— Очень недоброе место, — сказал Чарли мрачно. — Самое недоброе место во всем Куфанге…

Храм секты Данг-Та-Со — Храм Божества С Двумя Ликами — в Куфанге издревле пользовался дурной славой. Кто и когда основал секту, было неведомо, но храм стоял на своем месте с незапамятных времен; казалось, он был здесь всегда. Поговаривали, что его поставили выходцы то ли из Тибета, то ли с Японских островов, откуда были изгнаны. К гонимым в Куфанге всегда были благосклонны, поэтому и дали пришельцам приют, выделили место для отправления своих не очень понятных, но поначалу не вызвавших тревоги обрядов. А когда поняли, что новая секта не так уж безобидна, как показалась сначала, было поздно: храм стал частью жизни Куфанга, обрел своих приверженцев. К нему привыкли, как к неизбежному злу; и куфангцы, философией которых было право каждого жить как ему заблагорассудится, в том числе и сходить с ума в соответствии со своими желаниями, перестали обращать на него внимание.

Сами местные жители если и посещали Храм Божества С Двумя Ликами, то тайком — признаваться в том, что ты приносишь жертву этому божеству, было не принято, хотя вряд ли кто мог поручиться, что его, к примеру, сосед или друг не делает этого. Так что храм жил неплохо, хотя и не особенно процветал: кормился милостыней, пожертвованиями — само собой тайными — да туристскими экскурсиями жадных до любой экзотики европейцев и американцев, для которых специально устраивались ежедневные службы, носившие скорее декоративный, нежели религиозный характер. Жрецы при храме состояли поколениями — сан передавался от отца к сыну; лишь изредка появлялся какой-нибудь новый священник из другого прихода, которых было несколько — в Рангуне, Сингапуре, на Филиппинах и еще где-то; случаев, чтобы служителем Божества С Двумя Ликами стал куфанжец, история не знала.