Дин Кунц - Самый темный вечер в году

Билли хотел, чтобы кризис среднего возраста настиг его после того, как позади осталась половина жизни, а не на ее исходе. Он не хотел погибнуть в маяке.

Вместо этого он собирался пойти в гараж и вывернуть свечи в обоих автомобилях Харроу, которые там стояли. Потом вернуться к своему взятому напрокат внедорожнику и уехать, обогнув ворота по полю и растворившись в тумане.

С Билли Пилгримом ему предстояло расстаться. Навсегда. Он намеревался пожить Тайроном Слотропом неделю, месяц, может, и до конца жизни.

Он понимал, что более не сможет заниматься преступной деятельностью в Калифорнии, Аризоне, Неваде или в некоторых южно-американских странах, потому что там его слишком хорошо знали как человека Харроу.

Всем нравился полноватый, лысеющий Билли, все хотели его обнять, но они боялись Харроу и использовали каждую возможность поцеловать ему зад. Страх всегда брал верх над привязанностью, и Билли прекрасно знал, что в большинстве своем человеческие существа предпочитали не обниматься, а лизать зад.

Как только стало бы известно, что Билли больше не пользуется благорасположением Харроу, каждый встреченный им давний друг захотел бы его убить, чтобы ублажить Харроу. Дружба в его бизнесе ничего не значила, он сам доказывал это много раз, к примеру, застрелив Джорджи Джоббса. Люди — это мясо, какие чувства могут быть у мяса? Разве телячья вырезка заботится о свиной отбивной? Конечно же, нет.

Будучи Тайроном Слотропом, он бы поехал туда, где никогда не появлялись ни Харроу, ни его команда. В Оклахому или в Южную Дакоту. Конечно, в одиночку пришлось бы нелегко, но он нашел бы массу возможностей совершать преступления и на новой территории. Люди, которых он мог убить, жили везде.

Он бы похудел, отрастил усы, отрезал ухо.

Любой из друзей Харроу, наткнувшись на Тайрона где-нибудь в Пьере, штат Южная Дакота, пристально бы посмотрел на него, может, и дважды, а потом бы сказал: «Нет, это точно не Билли. У Билли было два уха». По части маскировки отрезанное ухо эффективностью превосходило и тирольскую шляпу, и золотую фиксу.

И все бы точно образовалось. Жизнь вновь стала бы бессмысленной, жестокой и комичной, совсем как в романах, которыми он восхищался.

Он вышел из взятого напрокат внедорожника, держа «глок» в одной руке и пластиковый мешок с добычей из дома Редуинг в другой. Глушитель на «глок» не наворачивал. Босс хотел слышать грохот выстрелов.

Поднялся вверх по склону и занял позицию у самого гребня, на опушке маленькой рощицы.

Туман приятно холодил лицо и лысину, но при этом заглушал большую часть звуков. Он едва слышал прибой, который звучал так, будто десять тысяч людей шептались вдали.

Мыслить аналогиями и метафорами — вот оно, не слишком приятное следствие пристрастия к чтению.

«Как десять тысяч людей, шепчущихся вдали».

Не очень хорошая аналогия: чего шептаться десяти тысячам людей, собравшимся вместе?

Стоило этой аналогии засесть у него в голове, он уже не мог от нее отделаться, и она начала его раздражать. Раздражение нарастало, превратившись в беспокойство.

Мысль о десяти тысячах шепчущихся людей просто выводила его из себя.

Хватит, приказал он себе. Достаточно. Это всего лишь чертова аналогия. Она ничего не значит. Все у него хорошо. Прежняя жизнь вернулась. Он прекрасно себя чувствует. Ха-ха.

Глава 61

Они повернули к берегу, и вновь их встретил туман, только теперь он не полз к ним на маленьких кошачьих лапках, а мчался навстречу, грозный, как стая львов.

Ванесса звонила Брайану три раза, с интервалом в пятнадцать минут, чтобы передать новые указания: ее маниакально подозрительный богатый жених пытался сбить со следа команду телевизионщиков, которые могли следовать за ними и без их ведома.

Абсурдность такого подхода вроде бы подтверждала правдивость истории Ванессы, и к тому времени, когда они добрались до белых ворот, Эми уже хотелось верить, что подписание документов об опеке над ребенком — совсем не выдумка.

Даже с противотуманными фарами они едва не врезались в ворота. Туман практически полностью закрыл красные отражатели.

Когда Брайан, который сидел за рулем, нажал на кнопку аппарата внутренней связи, ему ответила Ванесса:

— От ворот вам ехать примерно полторы мили, Брай. Вещи Пигги упакованы, я поставила в ведерко со льдом бутылку «Дом Периньон». Давай поскорее с этим покончим. Я так рада долгожданному избавлению от этой маленькой уродины, что могу описаться.

Эми ранее не слышала голос этой женщины. Даже искаженный дешевым динамиком аппарата внутренней связи, он ее поразил: хрипловатый, сильный, невероятно соблазнительный.

Ворота распахнулись, они проехали, и ворота закрылись вновь. Никки зарычала.

Собака стояла позади них. Посмотрела налево, направо, потом уставилась в ветровое стекло. Зарычала вновь, тихо, горлом, словно давая понять, что не получила должной реакции, когда зарычала в первый раз.

Брайан нажал на педаль тормоза, остановил внедорожник.

— Может, ее пугает туман.

— Может, — не стала спорить Эми. — Но где же сотрудники службы безопасности, которые, по словам Ванессы, хотели просветить электроникой автомобиль, нас и Никки?

— Она ведь сказала, что до дома полторы мили. Вероятно, где-то впереди есть контрольно-пропускной пункт.

Автомобиль тронулся с места.

— Подожди, — вырвалось у Эми.

Брайан вновь нажал на педаль тормоза.

Эми повернулась, бросила Никки: «Отойди», — подтянула сумку, расстегнула «молнию», достала «СИГ П245».

— Если ты чувствуешь опасность, мы можем развернуться, — предложил Брайан. — Ворота объедем. Земля там вроде бы ровная.

— Я не знаю, что тут чувствуется. Вот и должна доверять нашей собаке.

При виде пистолета Никки перестала рычать.

— Мы знаем, что Ванесса психически нездорова. Как далеко зашла болезнь?

— Она слишком любит себя, чтобы совершить какую-нибудь глупость.

— Я исходила из того же, когда думала, брать ли с собой пистолет. Решила, что он мне не потребуется. И тем не менее держу в руке.

Он кивнул.

— Давай развернемся.

— Нет.

— Ты только что сказала…

— Что-то здесь есть. Какая-то закономерность. Я потеряла дочь, и ты потерял дочь. Моя ушла навсегда. Твоя — нет, но может уйти. Скоро.

Никки заскулила, как бы подчеркивая важность последнего произнесенного Эми слова.

— Но они хотят, чтобы мы ее забрали, — возразил Брайан.

— Что-то человеку дано увидеть, что-то — нет. В ту ночь Майкл оказался не в Аргентине, а в Коннектикуте, и я этого не знала. Охранную систему вроде бы включили, но, как выяснилось, имелась возможность ее нейтрализовать.