Нил Гейман - Сыновья Ананси

Ее мать бросила взгляд на часы.

– У нас еще девяносто минут, – сказала она. – А на то, чтобы вернуться в гавань, потребуется не больше четверти часа. Не будь неблагодарной, Рози. Мы с удовольствием посмотрим дом.

И Грэм Коутс показал им гостиную, рабочий кабинет, библиотеку, домашний кинотеатр, столовую, кухню и бассейн. Он открыл дверь под лестницей – эта дверь выглядела так, словно вела в кладовку для метел – и пригласил гостей спуститься по деревянным ступенькам в облицованный камнем винный погреб. Вина, которые он им показал, в большинстве своем достались ему вместе с домом. Он провел их в дальний угол погреба, к пустой комнате, в которой – в те дни, когда еще не было холодильников – хранили мясо. В мясной холодильне всегда было зябко, а с потолка свисали тяжелые цепи с крюками, на которых когда-то очень давно висели целые туши. Грэм Коутс вежливо придержал тяжелую железную дверь, пропустив женщин вперед.

– Знаете, – сказал он любезно, – я только сейчас сообразил. Выключатель там, откуда мы пришли. Погодите-ка.

И захлопнул за женщинами дверь, задвинув ее на задвижку.

Он достал из винной стойки пыльную бутылку шабли Премьер Крю урожая 1995 года.

Он взбежал по ступенькам и объявил трем своим работникам, что дает им недельный отпуск.

Когда Грэм Коутс поднимался в кабинет, ему показалось, что кто-то беззвучно следует за ним, однако когда он обернулся, никого на лестнице не было. Странно, но это его успокоило. Он нашел штопор, открыл бутылку и налил себе бокал вина. Выпив, он вдруг захотел чего-то более богатого и темного – хотя до этого уделял красным винам не слишком много внимания. Вино должно быть цвета крови, подумал он.

Покончив со вторым бокалом шабли, он понял, что обвинял во всем не того человека. Мэв Ливингстон, и теперь он это ясно видел, была просто дурой. Нет, обвинять, очевидно и бесспорно, следовало Толстяка Чарли. Если бы не его преступное проникновение в компьютерную систему Грэма Коутса, Грэм Коутс не оказался бы здесь, в изгнании, как блондинистый Наполеон на прекрасной солнечной Эльбе. Он бы не столкнулся с прискорбной необходимостью запереть двух дам в мясной холодильне. Был бы здесь Толстяк Чарли, подумал он, я бы ему глотку вот этими зубами разодрал, – и мысль эта одновременно шокировала и возбудила его. С Грэмом Коутсом шутки плохи.

Наступил вечер. Грэм Коутс наблюдал из окна, как «Скулящая атака» продрейфовала мимо его дома на горе и ушла в закат. Интересно, подумал он, когда на борту хватятся двух пассажирок. И даже помахал вослед.

Глава 12

в которой Толстяк Чарли делает несколько вещей впервые

Консьерж в отеле «Дельфин» – молодой очкарик с книжкой в мягкой обложке, на которой изображены роза и пистолет.

– Я тут ищу кое-кого, – сказал Толстяк Чарли. – На острове.

– Кого?

– Даму по имени Келлиэнн Хигглер. Она из Флориды. Старый друг семьи.

Молодой человек задумчиво закрыл книгу и, щурясь, посмотрел на Толстяка Чарли. Когда так поступают герои книжек в мягкой обложке, это дает немедленное ощущение опасной бдительности, но в реальности было похоже, что молодой человек просто борется со сном.

– Так это вы человек с лаймом? – спросил он.

– Что?

– Вы человек с лаймом?

– Да, думаю, да.

– Так п’кажите же.

– Мой лайм?

Консьерж важно кивнул.

– Не могу, он остался в номере.

– Но вы человек с лаймом?

– Вы поможете мне найти миссис Хигглер? На острове есть другие Хигглеры? У вас есть телефонная книга? Я надеялся, что у вас они лежат в каждом номере.

– Вообще имя-то нередкое, – ответил молодой человек. – От телефонной книги толку не будет.

– И насколько оно нередкое?

– Ну, – сказал молодой человек, – меня, к примеру, зовут Бенджамин Хигглер. А девушка у стойки – Америла Хигглер.

– А. Понятно. На острове куча Хигглеров. Ну-ну.

– Она приехала на музыкальный фестиваль?

– Что?

– Фестиваль на этой неделе. – Консьерж протянул Толстяку Чарли рекламку, из которой следовало, что хедлайнером Музыкального фестиваля Сент-Эндрюса будет Вилли Нельсон (выступление отменено).

– А почему он отменил выступление?

– По той же причине, что и Гарт Брукс. Их никто не предупредил, что они выступают.

– Не думаю, что она приехала на музыкальный фестиваль. И мне действительно нужно ее найти. У нее одна вещь, которую я ищу. Послушайте, если бы вы были на моем месте, как бы вы стали ее искать?

Бенджамин Хигглер вытащил из ящика стола карту острова.

– Мы вот здесь, чуть южнее Вильямстауна, – начал он, поставив фломастером крестик. И наметил для Толстяка Чарли план поисков: он разделил остров на сегменты, которые человек на велосипеде может обследовать за день, отметил крестиком каждый vагазинчик, торгующий ромом, и кафе. Туристские достопримечательности обвел кружочком.

После этого он выдал Толстяку Чарли велосипед напрокат, и Толстяк Чарли покрутил педали к югу.

На Сент-Эндрюсе обнаружились такие каналы передачи информации, которых Толстяк Чарли, в глубине души полагавший, что кокосовые пальмы и мобильные телефоны взаимно исключают друг друга, встретить не ожидал. С кем бы он ни говорил – со стариками, что в теньке играли в шашки, с женщинами, чьи груди походили на дыни, ягодицы на кресла, а смех – на хохот пересмешника; с благоразумной девушкой в туристском офисе; с бородатым растаманом в вязаной шапочке цветов ямайского флага и в чем-то вроде шерстяной мини-юбки – все отвечали одно и то же.

– Это вы человек с лаймом?

– Видимо, да.

– Покажите лайм.

– Я оставил его в отеле. Слушайте, я пытаюсь найти Келлиэнн Хигглер. Ей около шестидесяти. Американка. С большой кружкой кофе в руках.

– Никогда о такой не слышал.

Велосипедные прогулки по острову, как вскоре обнаружил Толстяк Чарли, были по-своему опасны. Главным средством передвижения здесь были микроавтобусы: всегда переполненные старенькие машины разъезжали по дорогам, сигналя и визжа тормозами, вставали на поворотах на два колеса, словно не имевшие лицензий водилы всерьез полагались на то, что под тяжестью пассажиров автобус не перевернется. В первое же утро поисков Толстяк Чарли раз десять чуть не попал под колеса, спас его лишь низкий глухой ритм «драм-энд-басс», который доносился из кабины водителя: он этот ритм чуял нутром до того, как его ушей достигал рев мотора, благодаря чему успевал вырулить на обочину.

Хотя ни один из разговоров ничего ему не дал, все, с кем он встречался, были с ним чрезвычайно дружелюбны. Несколько раз в течение своей дневной экспедиции на юг Толстяк Чарли останавливался и пополнял запас воды в кафе или частных домах. И все были очень рады его видеть, хотя и не могли ничего сообщить о миссис Хигглер. В отель «Дельфин» он успел к ужину.