Глен Кук - Коварное бронзовое тщеславие

– Говорить меньше, – сказал Доллар Дэн. – Люди, кого заботить ваша проблема, здесь нет. Нам надо сейчас слушать темнота.

Усы Паленой дрогнули. Она втянула воздух маленькими порциями.

Мы с Тарой Чейн переглянулись. Должно быть, Дэн принял горсть таблеток храбрости. Он никогда прежде не проявлял такой убедительности, равно как и ответственности.

– Что-то вот-вот случится, – прошептал я.

Лунная Гниль кивнула.

– Дэн, что бы ни произошло, не дай никому уйти.

Доллар Дэн напыжился. Крупная шишка с Холма обратилась к нему по имени, словно он был настоящим человеком.

Что-то произошло – но не с нами. Световое шоу, с грохотом и ревом, разразилось над Холмом. Огненные плети и копья хлестали и пронзали мрак, и разрозненные дождевые капли блестели, словно падающие бриллианты. Каждый заряд, врезавшись во что-то, порождал россыпь тускнеющих осколков.

Потрясающе. Великолепно. Замечательный отвлекающий маневр, от которого все охают и ахают. Но полностью отвлечь нас не удалось. Мы были готовы к потоку серых крысюков.

Их оказалось не меньше сорока, возможно, большая часть клана. Атака не имела смысла. Я видел самцов и самок, детей и хромых стариков. Ни у кого не было ничего опасней палки. Я мог бы посочувствовать, напади они на кого-то другого. Попытка выглядела такой жалкой.

Я не дал озадаченности помешать мне проламывать головы. Не дал глазу и совести отличать взрослого самца с палкой от его подруги, или бабушки, или детеныша. Ничем хорошим это бы не кончилось.

А вот Тэд засомневался. Глупая врачебная идея «не навреди». Он поплатился кровью и синяками, а мы все – Маришкой Махткесс.

Численный перевес едва нас не уложил. К счастью, размеры серых крысюков невелики. Им не хватает массы.

Разумеется, мысль заключалась в том, чтобы ошеломить нас.

Суть атаки не сводилась к освобождению Маришки, просто таков был ее результат. Целью являлся наш серый пленник. Впоследствии мы узнали, что его зовут Злобный Пэт, и он выполняет у серых роль Джона Растяжки. Злобному Пэту хватило ума скрыть свое имя и избежать встречи с Дилом Релвеем.

Который определенно проявил бы к нему интерес.

А вот его друзьям и семье ума не хватило. В выигрыше осталась одна Маришка Махткесс.

Волна крысюков схлынула, наградив меня новыми ссадинами и синяками. Я стоял, пошатываясь, желая только лечь и пожалеть себя. Тэду пришлось хуже. У него не осталось сил помочь кому-либо, включая себя.

– Что мы будем с ними делать? – спросил он.

Имея в виду брошенных крысюков. Освещение было плохим. Я насчитал приблизительно восемнадцать слабоумных идиотов, раскиданных по улице, в сознании и без. Надеюсь, никто из них не погиб и не пострадал серьезно.

– Захватим парочку, чтобы мой партнер выяснил их мотивы. Прочих оставим, пусть лежат.

Паленая, Доллар Дэн и остальные тяжело дышали и отмалчивались. Барат стоял на одном колене, склонившись над лужицей ланча. Какой-то крысюк врезал ему по самому ценному. Тара Чейн, пыхтя, пыталась подавить хихиканье.

– Что с вами? – спросил я, отрываясь от обсасывания костяшек на левой руке. Я не помнил, когда их ободрал.

– Маришка. – Она втянула воздух. – Некоторое время назад я посадила на нее маячок. Не с того седла, а старый маячок Стражи. Подумала, будет забавно, если она сбежит и попадет в лапы к жестяным свисткам.

Да. Именно так и следует поступать с родственниками, смеха ради. И это забавно, пока не прикинешь возможные последствия.

От нас сбежала Лунная Плесень, одна из высших чародеек Холма. У нее почти не осталось ресурсов, но красные береты – простые смертные. Лунная Плесень ловка, а нехватка арсенала быстро поправима.

Генерал, не страдающий недостатком людей, отправил бы к дому Махткесс батальон с приказом затаиться и ждать. Маришка появится. У нее нет выбора.

Лунная Гниль не стала высказываться напрямую, но сочла ход моих мыслей упрощенным и наивным.

76

Мы находились на Дороге чародея, вне зоны охвата Покойника, и приближались к перекрестку с Макунадо с южной стороны. Паленая пребывала в мрачном настроении из-за поведения серых крысюков.

Я попытался отвлечь ее беседой. Она твердо намеревалась злиться и дальше. Ее влияния на Джона Растяжку хватило бы, чтобы развязать войну. И серым придется туго.

Крысюки брата Паленой были повсюду. В больших количествах. Люди их преимущественно не замечали, а вот они не постеснялись бы причинить нам вред, случись у главного крысюка приступ дурного настроения.

Однако в таком случае он мог спровоцировать Дила Релвея. У начальника Релвея и генерала Тупа имелась банда намного крупнее.

Я накручивал себя поныть по поводу того, что Джон Растяжка принимает недостаточно активное участие в нынешних событиях, но тут на меня снизошло озарение. Подобная жалоба была необоснованна до абсурдности. Растяжка не работал на меня и не являлся моим подданным. Он был другом, уделявшим мне часть своей жизни, поскольку его сестра связалась со мной. Проклятие, он велел своему первому помощнику бросить все дела и таскаться с нами. И более того, сегодня лишь второй день активных действий.

Казалось, прошло намного больше времени.

– Вроде бы, это не кончаться, – заметил Доллар Дэн, когда мы добрались до перекрестка.

Световое шоу эпизодически возобновлялось. Сверкающие бриллианты продолжали падать. Дождь не усиливался и не ослабевал. Капли оставались удивительно большими.

– Напоминает вынужденный конфликт между равными противниками, которые с самого начала не хотели драться, – заметила Тара Чейн.

Мы надеялись, что она разовьет тему, но добавить ей было нечего. На улицах хватало других зрителей.

Никому не следовало жаловаться, что это плохое шоу, однако личность определенного типа все же хотела приуменьшить его достоинства. Личность, побывавшая в Кантарде и оставшаяся в живых, должна была сообщить всем и каждому, что видала она представления масштабней, пышней, громче, зловонней и, определенно, опасней во время любой крупной битвы (на ваш выбор). И хотя эту идею породил ограниченный ум, в ней крылось рациональное зерно. Когда могучие волшебники бодались в Кантарде, кипела и визжала сама земля. Небо рвалось. Лохмотья реальности кружились, словно хрустящий черный снег.

– Начинаю подозревать, что мы видим именно то, что они хотят продемонстрировать. Шоу.

– Э?

– В свое время мы поступили точно так же. Мы с Констанцией отдали предпочтение дыму, грому и землетрясениям, но стратегия заключалась в том, что затянувшаяся драма может выманить Операторов туда, где нам удастся причинить им вред.

– Сработало? – поинтересовался Барат.