Игра одиннадцати - Амалия Лик
Казалось, что воздуха в комнате становилось все меньше, и она начала задыхаться. Подошла к двери, но та была заперта. Ева положила руку на грудь и почувствовала, как та слабо поднимается и опускается. Она не могла сделать глубокий вдох и стала хватать ртом воздух. В груди что-то защемило, и Ева согнулась. Нужно было выпрямиться, расправить плечи, вобрать воздух, но ничего не получалось.
– Откройте! – прохрипела Ева. – Мне нужен кислород.
Но никто не ответил. Ева стала стучать в дверь, а в висках молотили абсурдные мысли:
«Я муравей, пойманный в банку. Беспомощный таракан».
Ева поддалась панике и все сильнее молотила по стеклу. С той стороны послышался глухой голос Гора:
– Ева, что происходит?
– Я задыхаюсь, – прошептала она.
– Ева? Что там? Что происходит?
Но она не могла кричать и только повторяла мольбу о помощи. Голос был хриплый, отрывистый, глухой. Ее никто не слышал. Она еще несколько раз ударила по плотному стеклу.
– Успокойся. Ты справишься. Выполни задание – и выйдешь. Дверь откроется, когда ты победишь своего врага! – крикнул он.
– Я не могу, не могу, – шептала Ева, осев на пол.
Она сосредоточилась на дыхании. Пыталась расслабить тело, но оно казалось сплошным клубком нервов, шматком стянутых проводов.
– Мне нужно только дышать.
На лбу выступила испарина, она стала оттягивать термофутболку. Стянула подошвы и носки, положила голые ступни на ледяной пол. Ева закрыла глаза, и нахлынули воспоминания о Марке. То, как он обнимал ее, гладил по волосам, успокаивал, когда она ругалась с мамой или у нее охрип голос перед выступлением.
– Ты лучшая, Ева, – говорил Марк. – Я верю, что совсем скоро ты будешь петь на Островах. А я в белом костюмчике буду стоять за сценой и ждать тебя. – Потом он добавил: – А пока помоги мне найти одного человека.
Ева усмехнулась.
«Какая же я дура… Все были правы, он меня использовал. Знал с первой встречи, что я хрома. Это и зацепило его. А я так хотела, чтобы меня любили, чтобы в меня верили, слышать сладкое вранье о поддержке. Как я могла так ослепнуть. А теперь сижу в этой комнате, рискуя жизнью, и все еще думаю о нем. Нет, Марк, – сказала Ева про себя. – Я никогда не буду петь на Островах. Я больше не пою. Мой голос сорвался, когда я звала тебя. Музыка во мне замолчала».
Напряжение отпускало. Ева наконец смогла сделать более глубокий вдох.
«Если я не удалю тебя, Марк, то погибну. И тогда все будет бессмысленно. Все мои жертвы. Все, что я делала и на что шла. А если я сотру папку… То поставлю точку. Нужно отпустить тебя и жить дальше. Как я и планировала…»
Ноги заледенели, и Ева натянула обувь. Она медленно встала и посмотрела на дверь.
– Выход есть всегда.
Ее мысли метнулись в другую сторону, и Ева стала мерить комнату шагами.
«Если организаторы знают про Марка, то, скорее всего, они знают и остальное. Я все исправлю. Исправлю, когда выберусь! Неужели кто-то действительно подослал Алекса, чтобы убить меня? То есть ловушек им показалось мало? Но они не учли случайности. Неконтролируемые обстоятельства. Они не могут просто убить меня на глазах у зрителей. Нет. Они хотят, чтобы это сделал кто-то другой или я сама. А я буду бороться. Если они рассчитывали, что я сдамся, не дождутся. Значит, единственная моя задача – выжить!»
Ева огляделась. Таймеры показывали, что осталась двадцать одна минута.
Если открыть файл, то у нее будет всего четыре минуты, чтобы выполнить задание. А может, и меньше.
«Ну и черт с ним. Успею. Как говорил Марк: “Кто не рискует, тот никогда не попадет на Остров”».
Ева хитро улыбнулась, включила портал и зашла в хранилище. Она взглянула на таймер, минуты летели молниеносно. Ева быстро прошлась по основным заметкам. Где Марка видели в день исчезновения, где зафиксирован последний сигнал его часов, с кем он встречался в тот день. Она вновь посмотрела на время – восемь минут. Зашла в настройки, и перед ней появилась кнопка «delete». Палец завис, она выдохнула, сжала губы и нажала. Взглянула на стены, таймер замедлился, но продолжал отсчитывать секунды.
Ева нервно рассмеялась. Зашла в корзину и нажала очистить. Она смотрела на картинку экрана, где больше не было имени «Марк». Это казалось дикостью.
Она продолжала ждать сигнала об окончании испытания, но время никак не останавливалось, а дверь не открывалась.
– Но я удалила. Удалила с концами! – крикнула Ева.
Ответа не последовало. Она быстро подошла к экрану в стене и еще раз прочитала задание.
«Урна. Зачем урна? Вытащи и избавься от лжи. Откуда вытащить?»
Ева стояла у стены и не знала, что ей делать. А красные цифры таймеров только нервировали ее, показывая, что она неумолимо движется к концу. Экран портала потух, и она увидела свое отражение. Ссадины и синяки, растрепанные волосы, грустные глаза. Больше той Евы, что была до игры, не существовало. В экране отражалась новая, разбитая Ева. И тогда она все поняла и с ужасом взглянула на урну.
«О нет. Нет! Я не могу. Тогда все узнают…»
Ева запустила в стену портал. Он с глухим звуком ударился о стекло и упал. А таймеры вокруг нее показывали три минуты. Ева схватилась за голову и не знала, как поступить. Она была не готова.
Когда же оставалась всего минута и каждая секунда приближала ее к смерти, Ева наконец вынула из глаз линзы. Подошла к урне, бросила их туда и нажала ногой кнопку перемолки. Послышался писк и жужжание – ее броня и прикрытие были уничтожены.
Таймеры на всех стенах пропали, раздался щелчок, и дверь отъехала в сторону. Еще один глухой звук, и крышка стеклянного ящика под экраном распахнулась. А Ева стояла посреди комнаты и не могла сдвинуться с места. Сейчас все узнают, что она хрома, и тут же проголосуют против нее. А если она выживет в игре, то ее все равно выследят и уничтожат, когда она вернется. Теперь ей не скрыться. Нигде и никогда.
В комнату заглянул Глеб.
– Ты как?
– Жива, – ответила Ева, не поворачиваясь.
– Давай выходи. Ты умница. Я рад, что ты справилась.
Она опустила голову,
