Тень рока (СИ) - Таран Михаил

— Этот цех ведёт к металлургическому комплексу. Пройдя плавильни, мы попадём в цех номер семь и таким образом сможем добраться до расположенной там пожарной лестницы, что выведет нас на этаж выше. Пожалуй, это наш единственный путь, — заключил Златоликий, закончив изучать карту.

— Точно, как же я сама не догадалась! Пожарная лестница! — радостно воскликнула жрица, приободренная появившимся шансом на спасение.

Но радость её была не долгой. Прячущиеся во мраке «гиены» не хотели так просто отпускать долгожданную добычу.

— Контакт! — донёсся уверенный, прерывистый голос одного из неподвижных Либератту.

Эльза Рик взглянула вперёд, туда, куда устремлялись тонки лазерные линии прицелов Змееголовых диверсантов. Взглянула и чуть было не лишилась чувств от захлестнувшего её ужаса.

Тяжёлой и неуклюжей походкой, из-за станков, что рядами уходили вдаль, вышло нечто. Нечто высокое, не менее двух с половиной, а то и трёх метров ростом. Нечто тяжёлое и массивное. Сквозь мельтешащие красно-серые помехи режима ночного видения, Эльза старательно пыталась разглядеть это существо, что неподвижно застыло в пятидесяти метрах от них. Застыло, преградив тем самым путь вперёд, к самому центру заводского комплекса. Огромная несуразно ассиметричная фигура, по всей видимости, собранная из частей разных тел, обладала тремя парами верхних конечностей двумя парами нижних. Уродливая, практически полностью лишённая кожи голова, скалилась окровавленным черепом, в глазницах которого всё ещё имелись затянутые мертвенной плёнкой глаза. Глаза эти непрерывно двигались, не в силах надолго задержать взгляд на каком либо одном объекте. Во всех из шести своих рук, монстр сжимал оружие. В одной из них был исполинских размеров молот, в другой кирка, в третьей и четвёртой по огромному ножу, в пятой дубина, а в шестой имелся длинный стальной прут, концы которого были остро заточены на одном из местных станков. Бледная и местами мертвенно синюшная кожа этого ужасного создания была покрыта великим множеством швов соединяющих между собой кусочки тел, некогда принадлежащих разным людям, а ныне собранных, словно адская мозаика в единый конгломерат. Конгломерат, в который каким-то неведомым и совершенно противоестественным образом вдохнули жизнь. Нет, это не могло быть живым, но всё же было. Неуклюжа переваливаясь на своих четырёх, постоянно подгибающихся ногах, монстр походил на какую-то отвратительную личинку, вылезшую на свет из под гниющей коряги.

Тело этой «личинки» было закрыто тяжёлой кустарной бронёй, выполненной из сваренных между собой стальных листов, толщиной не менее пяти сантиметров. Сложно даже вообразить, сколько такая броня могла весить, и какой силой должна обладать эта «личинка», если она способна переносить на себе столь внушительный вес.

— Это ещё что за нахрен… — с трудом выдавила из себя жрица, невольно опустив винтовку.

— Приготовиться. Если оно приблизиться, хоть на шаг… — Ёрмунганд нервничал, его монотонный голос стал прерывистым и неуверенным. — Если оно приблизится, хоть на шаг, незамедлительно открыть огонь! — снова повторил Златоликий, но на этот раз строже и громче.

— Вас понял, Босс, — кивнул один из Либератту.

— Мать вашу, что там такое? Я ни черта не вижу! — возмущался Фирз, направляя свет своего фонарика туда, куда уже устремили свои взоры все остальные члены отряда.

Как только жёлтый круг осветил собой личинкаподобного монстра Франкенштейна, десятник Фирз побледнел ещё пуще прежнего, приоткрыв при этом от изумления рот. Фирз молчал, оцепенев от ужаса и не мигая следил за монстром-великаном, питая призрачную надежду на то, что тот уйдёт, решив не ввязываться в драку.

— Немыслимо… — выдохнул кто-то из поджигателей, узрев подсвеченное фонарем существо.

Вскоре, рядом с шестируким великаном показалась фигура поменьше. Человек или, во всяком случае, тот, кто использовал его оболочку, остановился чуть поодаль от ужасного монстра и наблюдал. На нём было подобие мантии, сшитой из разорванного тряпья, что некогда было заводской робой. На голове нахлобучен массивный капюшон. В руках трость. Человек улыбался звериной, хищной улыбкой. Однако его лицо не было изуродовано и искалечено как у остальных, напротив, оно было совершенно утончённым и даже красивым.

— Я есть Гилгамеш, жрец золотого Зиккурата Бога Астарота. — громким, надменным голосом начал человек. — Вы жалкие смертные, что не больше чем пыль на нашем вечном пути. Склонитесь и примите дар, которым вас удостоит мой повелитель. Склонитесь или умрите. — шумер улыбался и блестел своими бешенными глазами, ожидая ответа.

— Это некромантия. Запрещённые даже для ангелов знания, которыми во всю пользуется Пожиратель Миров. Выходит, что этот одержимый, каким-то образом контролирует мёртвую материю, — предположил Ёрмунганд, пристально уставившись своими зеленоватыми огоньками-визарами на безумного шумера.

— Значит если его грохнуть, то и эта уродливая туша упадёт? — уточнил Фирз, нервно поглядывая то на Златоликого то на Эльзу.

— Очевидно же, идиот… — недовольно буркнула жрица, покосившись на своего десятника.

Несколько долгих секунд загадочный мрачный некромант ждал ответа, очевидно надеясь на то, что охваченные ужасом люди сдадутся и подчинятся ему. Но ответа не было. Лишь молчание и безмолвное созерцание. И судя по меняющемуся выражению лица шумера-некроманта, ему это совершенно не нравилось.

— Что же, вы сами выбрали это, — рассмеявшись безумным хохотом, шумер исчез, скрывшись за бесконечными рядами цеховых механизмов и станков.

Шестирукий зверь же, разразившись нечеловеческим воплем, бросился вперёд на свою добычу. Это нелепое, ассиметричное существо двигалось на удивление проворно. Подпрыгивая и шатаясь из стороны в сторону, монстр стремительно приближался.

Ни секунды не колеблясь, Либератту встретили чудовище шквальным огнём из своих крупнокалиберных винтовок. Однако кустарная броня, что наскоро была примотана цепями к огромному уродливому телу, оказалась слишком прочной. Пробить пять сантиметров Иерихонской стали Доминионским винтовкам оказалось не по зубам. Снаряды со свистом рикошетировали в стороны, разбрасывая при этом сияющие во мраке искры. Существо ковыляло, подпрыгивало и отталкивалось от стоящих по обе стороны от него станков, неумолимо приближаясь к своей цели. Те немногочисленные снаряды, которым всё же удавалось пробить безжизненную плоть безобразного чудища, не причиняли тем самым ему ни малейшего урона и не замедляли его ни на секунду. Казалось, что собранный из кусков разных тел монстр совершенно не уязвим.

— По ногам! — воскликнул Ёрмунганд. Златоликий уже установил свой посох-зонтик на специальную треногу и снял с плеча винтовку.

Либератту незамедлительно исполнили приказ. Вспышки выстрелов разрывали собой непроницаемую тьму. Гильзы непрерывно сыпались вниз, с елеразличимым бренчанием встречая пол. Грохот орудий оглушал и закладывал уши. Снаряды, устремившиеся к ногам ужасающего создания, не принесли желаемого результата. Ноги зверя, так же как и корпус, оказались закрыты листами брони. Единственное что удавалось, так это пробить в нескольких местах безжизненный мышечный массив, но едва ли это могло остановить монстра. Нужно было раздробит его кости и суставы, что бы лишить его опоры. Но броня не позволяла этого сделать.

Фирз и Эльза вскинули винтовки, намереваясь поддержать огнём Либератту, но были вынуждены переключиться на другие цели. Со всех сторон на попавший в западню отряд, ринулись одержимые. Те самые «гиены», что прятались всё это время во мраке. Толпы безумцев один за другим протискивались меж станков, направляясь к своим жертвам. Их душераздирающие вопли сводили с ума. Десятник и жрица, прислонившись спиной к спине, до упора вдавили свои спусковые крючки. Кровь алыми росчерками раскрасила серые станки. Тела одержимых снова и снова принимали в себя смертоносные снаряды. Их плоть рвалась в клочья, а кости крошились в труху, но безумцы и не думали отступать. Перепрыгивая трупы своих предшественников, появлялись всё новые и новые одержимые. Они прибывали со всех сторон, словно дикие, голодные звери. Ситуация стремительно выходила из под контроля. Индикатор боекомплекта, что имелся на каждом «разящем», судорожно мигал красным. Десятник понимал, что пора менять обойму, понимал, что скоро его винтовка замолкнет, но наступающие и лезущие из всех щелей безумцы не позволяли ему этого сделать. Каждый толчок приклада в плечо мог стать последним. Эти толчки были словно секундомер, отсчитывающий ничтожное время до необратимой и неизбежной гибели. Фирз смотрел им прямо в глаза. Смотрел в их безумные, лишённые век глаза, ожидая своей участи, что так отчаянно пытался отсрочить. Внезапная вспышка света заставила десятника прищуриться, а последующий за этой вспышкой жар, вынудил его торопливо прикрыть лицо ладонью. Разрывая мрак и озаряя всё вокруг, с жутким шипением, прямо перед ошеломленным десятником, пронеслась струя неистового всепожирающего пламени. Один из поджигателей выпустил на свободу томящийся в баллоне липтрион. Раздались невыносимые крики боли. Бесноватые одержимые, что только что так смело и нагло ломились вперёд, сейчас вопили и орали, пылая в праведном всеочищающем огне. Их одежда вспыхнула, а кожа обуглилась за считанные секунды, обрекая безбожников на мучительную смерть. Красно-жёлтые языки высвобождённого пламени жадно облизывали станки, стремительно перепрыгивая с одного устройства на другое. Не теряя времени десятник сменил обойму и удостоверившись что лампочка индикатора перестала мигать и вновь обрела зелёное свечение, продолжил палить по окружающим их «гиенам».