Эрве Жюбер - Кадриль убийц

— Я умер, — сообщил Мартино. — Рай.

— Хватит болтать, Мартино. Вставайте. Я потратила всю вторую половину дня, пытаясь вас разбудить.

Голос Моргенстерн:

— Они вас тоже схватили? Значит, мы здесь навечно?

Колдунья встала на колени рядом с лежащим в траве следователем.

— Пока вы еще живы, но так вечно не будет. Посмотрите налево.

Мартино повиновался. К столбику был привязан разложившийся труп козы. Голова и ноги не были тронуты, но остальное было истерзано когтями и клыками. Клеман сразу вскочил на ноги.

— Где мы?

— В зверинце. Вы разве ничего не видели?

— Нет, я проспал все время, если не считать беседы с Палладио. Хотя спрашиваю себя, не был ли это сон. Что произошло?

— После плота? У меня довольно смутные воспоминания. Знаю, что Палладио пытался усыпить меня, но это ему удалось только наполовину. В середине дня слуги перенесли нас на эту лужайку. Грубера я не видела.

— Говорите, в середине дня? Уже прошли целые сутки после расставания с родителями?

— Двое, Клеман. Вызов состоится завтра вечером.

— Чертовщина какая-то! — воскликнул Мартино. — Надо поскорее выбраться из этих джунглей.

Пучки древовидных папоротников указывали границу лужайки. Следователь выбрал направление наудачу и решительным шагом пересек растительное заграждение, чтобы появиться в том же месте. Он обалдел, увидев колдунью.

Сделал три шага назад и покинул лужайку, не сводя взгляда с Моргенстерн. Исчез в папоротниках и тут же вышел в том же месте, но на этот раз пятясь.

— Можете попробовать и на голове, я уже проверила. Лужайка находится под защитой того же заклинания, что и лабиринт. Но идеальных ловушек не бывает. Надо найти изъян до наступления ночи.

Лес подозрительно безмолвствовал. Мартино в детстве читал рассказы о путешествиях. И знал, что мелкие животные молчат, когда идет крупный хищник…

Моргенстерн была права: надо было быстрее найти решение, если они не желали разделить участь козы. Он принялся исследовать одну сторону лужайки, не зная, что ищет. Колдунья разглядывала вершины недостижимых деревьев. Если бы до них можно было добраться…

Позади нее раздался приглушенный шум. Роберта обернулась. Следователь исчез.

— Опять, — пробормотала она.

И направилась к месту, где минуту назад стоял молодой человек.

— Мартино!

— Роберта, — услышала она. — Я здесь!

— Где здесь? — нервно переспросила она, продвигаясь вперед.

И вдруг земля ушла из-под ее ног. Она последовала за напарником и оказалась в неглубоком рве, частично прикрытом листьями. Из рва уходил туннель. Мартино сидел на корточках и вглядывался в темноту.

— Лес у Монтесумы весь в дырах, — сказал он. — Похоже, здесь глубоко.

У колдуньи был отличный слух. Она ясно различала попискивания, потрескивания, шорохи, шажки и рыки в горниле дикой жизни, куда их забросил Палладио. И небо надо рвом почернело. Она заглянула в туннель.

— У нас нет иного выбора, — сказала она.

— И правда нет, — подтвердил Мартино. — Но мы не знаем, что там.

— Предпочитаете ждать зверушек Монтесумы на лужайке? Прикиньтесь козочкой. Кто знает. Быть может, в прошлый раз она им не понравилась. Поэтому они и не закончили обед.

Колдунья решительно углубилась в проход. Мартино неохотно последовал за ней. Но все же последовал.

Сюзи перебросила все воображаемые мостики между статьями этих чертовых договоров. Некоторые слова повторялись. Например, имя в статьях 1 и 4, право в статьях 2 и 3. Но это ничего не значило. Она даже попыталась переписать текст договора сзади наперед, произнести его вслух и прочесть в зеркале, надеясь, что отражение откроет ей тайный смысл оригинала.

Она уже часами ходила вокруг да около.

Ей никак не удавалось выработать достойную линию защиты. Дьявол был дураком. И вскоре заплатит за свою невероятную беспечность. Тем хуже для Него. И тем хуже для мира, если убийцы провозгласят себя его хозяевами.

— Проклятие! — выругалась она, встала и пересекла кабинет, направляясь в кухню.

Ей нужно было что-нибудь принять для успокоения нервов.

Она вернулась в кабинет с чашкой настойки и прошла мимо книжных полок. Справа налево. Колдовство — справа. Исследования Сюзи заставляли ее смешивать жанры. Мэтр Альбер и «Маленький иллюстрированный юрист» стояли на одной и той же полке из тополя. Она наугад взяла какую-то книгу и рухнула в кожаное кресло, которое отец подарил ей на восемнадцатилетие.

«Хороший выбор», — похвалила она себя. «Алхимия и Алхимики» Луи Фигье. Ашетт, 1860 г. Она перелистала пожелтевшее от времени издание и случайно остановилась на одной странице. «Под палингенезией понимается искусство возрождать растения из их пепла», — прочла она.

Палингенезия… она смутно помнила об этом трюке. Раздел алхимии, находящийся между поиском алькагеста, универсального растворителя, и созданием гомункула. Она хотела захлопнуть книгу и вернуться к работе, как вдруг сообразила, что прочла: «Возрождение растений из их пепла». Не пользовался ли Палладио тем же черным методом, возрождая убийц?

Она внимательно прочла продолжение. Речь шла о возрождении розы. Потом шла часть, посвященная возрождению человека. Были случаи возвращения тел, уже разложившихся в своих могилах. Главным образом тел убитых лиц, ибо убийца спешит похоронить свои жертвы и делает это небрежно. Воскрешение и убийство в одном параграфе случайно взятой и открытой наугад книги…

Дальше следовал длинный раздел, рассказывающий об опыте ботаника Кирхера перед королевой Швеции по воскрешению растения, обратившегося в пепел. Растительная фигура появлялась в виде кристаллического рисунка после нахождения стеклянного сосуда над открытым огнем. Это изображение потрясало воображение любопытствующих той эпохи. Вмешайся в это католики, заговорили бы о чуде.

А речь шла всего о кристаллизации хлоргидрата, сульфата или карбоната аммония, которые могли содержаться в растении, объяснял автор. Под воздействием тепла эти вещества конденсировались на холодных частях стеклянного сосуда и показывали убедительное изображение призрачного растения.

Сюзи вернулась к отрывку, который первым привлек ее внимание. Призраки там объяснялись в наивно-очаровательной манере: «Соли трупов, перешедшие в пары после ферментации, концентрируются на поверхности земли, образуя те призраки, которые ночью пугают прохожих, в которых последние верят. Так в первые ночи после сражения можно видеть множество призраков, стоящих на своих трупах».

Полено, которое догорало в калорифере у ног Сюзи, грохнуло в момент, когда она дочитала раздел до конца. Молодая девушка углубилась в созерцание уголька. Она осторожно закрыла книгу — ее мысли поплыли по поверхности сознания, — она спрашивала себя, на что намекал Фигье.