Алисия Дин - Сердце ведьмы

Но не только ее поведение из-за его смерти привело к ее казни; был еще один мужчина. Этот мужчина непрерывно преследовал ее, а она всякий раз прогоняла его. Он пришел к ней после смерти ее возлюбленного, полагая, что она наконец уступит. Но она отказала ему и набросилась на него. Это он сдал ее властям. В самый разгар ее скорби, когда она насылала гром и молнии на безоблачное небо, набрасывала на солнце покрывало, так что на земле становилось темно, за ней пришли. Ее обвинили в колдовстве, а предатель наблюдал за всем в здании суда со злой усмешкой.

Это был Кейни.

Но Равин вспомнила кое-что еще. Не только ее повесили за подобное преступление. Казнь состоялась через три дня после суда; и ее мать была повешена на эшафоте вместе с ней. Не за колдовство, а за убийство доносчика. Восстановив в памяти любовь матери, Равин вздрогнула от невыносимого сожаления. Почему она не вспомнила этого раньше? А вдруг, если бы она знала, как мама когда-то любила ее, это помогло бы ей наладить их непростые отношения? Но сейчас уже слишком поздно. Она должна сосредоточиться еще на одной детали, которая, возможно, спасет жизнь Нику. Нужно вспомнить, как ее мать убила Кейни.

Равин открыла глаза и затаила дыхание. Ник лежал на полу лицом вниз. Он пытался оттолкнуться руками от земли и подняться, но поскальзывался в собственной крови. Мучительная боль тяжким грузом прошла от живота к сердцу и остановилась комком в горле Равин. Ей казалось, что петля только что затянулась вокруг ее шеи.

— Ник! — прошептала она.

Он не слышал ее, а она не могла ему помочь. До тех пор пока она не вспомнит — и даже тогда, будет ли у нее возможность его спасти? Будет ли в их распоряжении оружие, которое уничтожит Кейни?

Думай, Равин!

Ее мать стояла рядом с ней на эшафоте, ее серая юбка развевалась на ветру, прекрасные голубые глаза излучали любовь. Она улыбалась дочери, защитив которую погубила себя. Но Равин должна вспомнить больше, должна вспомнить все, должна узнать, каким образом был убит Кейни.

Сильный шум ворвался в ее мысли. Она открыла глаза и увидела, как Ник сползает по стене под разбитым окном. Кейни стоял над ним, сжимая и разжимая кулаки, дьявольская улыбка исказила его лицо. Затем перед мысленным взором Равин появился другой образ: Кейни лежит в луже крови, из его груди торчит длинный осколок стекла.

Она не могла этого видеть! Она была в тюрьме! И тем не менее она знала, как умер Кейни.

— Ник!

Теперь ее голос звучал сильнее, но ей показалось, что он ее не слышит. Ник сполз по стене на пол, голова упала на грудь, глаза были закрыты. Неужели он умер? Равин попыталась развязаться, но тщетно. Веревки были слишком туго затянуты. Она не могла освободиться сама, не могла ничего сделать, ей оставалось беспомощно наблюдать за…

Неожиданно она почувствовала, что действие наркотиков, которыми Кейни накачал ее, прошло. Каким-то образом они испарились! Может, это ее отношение к Нику, ее любовь к нему создали силу, преодолевшую все? Как и предполагала бабушка. А Кейни был настолько полон решимости уничтожить Ника, что не заметил этого.

Несмотря на то что ее руки все еще были связаны, Равин могла пошевелить пальцами настолько, чтобы прицелиться в разбитое окно над Ником. Сжав зубы и сконцентрировав всю свою энергию, она заставила поток силы пройти сквозь нее, заставила чары вернуться, хотя бы для одного этого действия. Она почувствовала покалывание и чуть не засмеялась от облегчения. Она может это сделать!

Кейни возвышался над Ником, уперев руки в бока и с наслаждением рассматривая его.

— Тебе конец, смертный. После переселения души ты умрешь. — Он откинул голову назад, закрыл глаза и начал что-то говорить. Слова вылетали из него безумной страстной молитвой: — О могучий Мрак, заклинаю тебя! Я нашел другую душу. Хочу, чтобы ты переселил ее из этой немощной оболочки…

Равин почувствовала, как в ее венах энергия сливается в большой поток, и наконец ее пальцы начали извергать синее пламя. Практически висящий на волоске осколок стекла в деревянной раме откололся и упал на пол возле раненой руки Ника.

— Ник! — крикнула она, надеясь, что он очнется и сможет продолжить борьбу, прикончить Кейни и спасти себе жизнь.

Но он не шевелился.

— Ник! — снова попыталась Равин.

На этот раз из ее груди вырвался пронзительный, отчаянный крик.

Кейни замолчал, открыл глаза и повернулся к ней.

— Все кончено. Скоро ты станешь моей, а он будет побежден. Смирись с этим, любимая. Ты моя.

— Надеюсь, ты сгниешь в преисподней, — бросила ему Равин.

Кейни начал что-то говорить, но замолчал, услышав стон Ника, и опустил глаза на соперника.

— Что это? Ты хочешь произнести прощальную речь? Думаю, я могу тебе это позволить.

Кейни присел рядом с Ником, засунув руки между колен. Набедренная повязка задралась. Он протянул руку и похлопал Ника по лицу, затем приставил ее к своему уху.

— Говори же, смертный. Это твой последний шанс.

Равин не могла расслышать слов, но увидела легкое замешательство на лице Кейни.

— Скажи еще раз, жалкое человечье отродье. А то я не расслышал.

Ник открыл глаза и поднял к Кейни окровавленное лицо.

— Я сказал, — его голос звучал на удивление громко и уверенно, — что тебе нужно носить больше одежды!

И с этими словами Ник вонзил свое оружие в незащищенный пах соперника. Когда он вытащил осколок, Кейни заорал и упал на спину. Его лицо исказилось от боли и удивления. И, хотя Равин видела, что осколок стекла порезал руку Ника, он не обратил на это внимания. С новой силой Ник схватил Кейни и вонзил острый осколок ему в грудь. Его враг что-то прохрипел и затих. Кейни был мертв.

Равин закрыла глаза и с облегчением опустила голову. Наконец-то все закончилось.

Тяжело дыша, Ник стоял над телом Кейни. Все его тело болело, но он ликовал и был полон жизни. Он выиграл! Равин свободна!

Он обернулся, и улыбка исчезла с его лица так же быстро, как и появилась. Веревки, как змеи, валялись на полу в том месте, где стояла Равин. Там никого не было.

Ник медленно подошел туда, где еще секунду назад находилась девушка, и подождал. Возможно, каким-нибудь чудесным образом, когда он дотронется до этого места, она вновь появится?

Но этого не произошло. Ее не было. Он опустился на колени и взял в руки веревки. Его физическая боль не шла ни в какое сравнение с душевными муками.

— Равин! — Его крик эхом разнесся по комнате.

Он дико оглянулся вокруг, словно надеясь, что она решила сыграть с ним в прятки. Но нет, она ушла безвозвратно.

Слезы, смешанные с кровью, розовыми струйками стекали по щекам. Его лучшая победа была напрасной. Он победил Кейни, только чтобы потерять женщину, которую любил.