Игорь Шенгальц - Сыщик Бреннер

– Хорошо, – согласился я. Мы как раз подъезжали к стадиону. Его массивные стены было видно издалека. До назначенного времени оставалась четверть часа, а от департамента до «Атлета» добраться в такую погоду можно не быстрее чем за полчаса. Как раз успеют к развязке. Если Кречетов обманет и я буду к тому времени мертв, то Семенов получит шанс на его поимку. Как и на то, чтобы спасти наследника.

– Что хорошо, Бреннер? Что хорошо? Все плохо, все очень плохо!

– Хватит истерить. Приезжай на стадион «Атлет», внутрь попадешь через седьмые ворота. Да, и захвати с собой всех, кто может держать оружие! Слышишь? Всех!

– Бреннер, что ты задумал? Бреннер…

Я разорвал связь. Экипаж остановился. Мы выбрались наружу, я расплатился, и извозчик тут же укатил прочь.

Редкие фонари едва освещали улицу, но яркая вспышка молнии высветила цифру семь на слегка приоткрытых створках тяжелых металлических ворот.

Мы прибыли на место.

XXXIII. Обмен

За воротами оказался небольшой дворик, который служил когда-то для погрузки-разгрузки, сейчас же использовался как склад для всякого хлама. Все его пространство занимали всевозможные ржавые конструкции, пустые бочки и ящики. Тусклая лампа на столбе в дальнем конце двора давала минимум света, но все же позволяла передвигаться, не боясь налететь в темноте на что-то острое. Чтобы попасть на поле, требовалось миновать двор и пройти сквозь дальние ворота.

Костаса я пустил перед собой, дабы не удрал ненароком в самый неподходящий момент. Ворота за спиной я слегка прикрыл, но запирать не стал. Тут еще Семенову с группой пробираться, да и путь для отступления всегда нужно оставлять, хотя я чувствовал, что просто так сбежать отсюда мне не дадут.

– Ох, Бреннер, зря это все… – негромко сказал Костас. Он послушно брел вперед, изредка спотыкаясь о железяки и ругаясь вполголоса. – Вы же теперь конченый человек. За вашу жизнь и полкопейки не дадут. Всеимперский розыск из-под земли достанет!

– Вам не обо мне надо думать, Константин, а о том, как пережить этот день. – Я опять стал вежлив с ним. – Вы сами виноваты. Зачем было сообщать о доме Шиллера? Сидели бы себе там спокойно, пока все не утихло бы само собой. А так из-за вас погибли два очень хороших человека, и еще два взяты в заложники. Мне бы попросту пристрелить вас и решить этим множество проблем. Может, так и сделать? Что скажете?

Костас промолчал.

Дальние ворота тоже оказались открытыми. Кречетов обо всем позаботился. Мы выбрались на стадион. Впереди чернело поле, за ним широким полукругом высились ряды для зрителей. Дождь лил не переставая, но здесь хотя бы порывы ветра, на улице почти сбивающие с ног, были слабее.

Газовые фонари не горели на всем стадионе, и только самый центр поля освещали три ярких электрических прожектора, отбирая у ночной тьмы небольшое пространство.

– Пойдемте, ваша светлость. Негоже заставлять себя ждать.

Я еще раз огляделся по сторонам, но так никого и не обнаружил. Казалось, на стадионе пусто. Но должен же был кто-то включить прожекторы?

Мы прошли по размякшей земле и остановились в ослепительных лучах, давая возможность всем желающим хорошо себя разглядеть. Мы походили на мотыльков у лампы: беззащитные и почти незрячие. Я прятал глаза от яркого света, но это не помогало. Прожекторы били во всю мощь и беспощадно слепили глаза.

Мы ждали не меньше трех минут. Я уже начал беспокоиться, не опоздал ли Кречетов на встречу, когда переговорник у меня в кармане заработал.

– Я рад, что вы оказались пунктуальны, Бреннер, – раздался уже знакомый голос Ястреба.

– Национальная черта характера. Люблю точность во всем.

– В этом мы с вами похожи. При других обстоятельствах мы могли бы стать хорошими приятелями. Мне импонирует ваше упорство в делах. Вы ничего не бросаете на полпути, не так ли?

– Всегда стараюсь доводить начатое до конца, – согласился я.

– Гибель Шалимова – ваших рук дело?

– Да, – не стал отпираться я. – И вас убью, если повезет.

Кречетов негромко рассмеялся. Наша беседа доставляла ему удовольствие.

– Все может быть, Бреннер, все может быть. А Шалимову я говорил, что захватывать цеппелин – плохая идея. Он не послушался, слишком уж спешил отомстить, боялся опоздать. В итоге сам погиб, а дело не сделал. Вы помешали. Но на этот раз ситуация складывается несколько не в вашу пользу, не так ли?

– Где девушки? С ними все в порядке?

– Они живы. И вы их получите сразу после того, как выполните наш договор.

– А разве я его не выполнил? – удивился я. – Товар на месте. Забирайте!

– Мы же договаривались, что вы убьете его, – вкрадчиво произнес Ястреб. – А пока я вижу, что Константин Платонович цел и невредим, хотя и несколько помят.

Он видит? Значит, Кречетов здесь, на стадионе, самолично явился, чтобы проконтролировать сделку. Что ж, тем лучше! Если даже мне не повезет до него добраться, то у Семенова будет шанс. Я пытался понять, откуда за мной мог наблюдать Кречетов, но прожекторы так слепили глаза, что я ничего не разобрал.

– Я не палач. Убивать безоружного человека я не буду.

– Да? – удивился Кречетов. – А если жизнь за жизнь? Поменяете?

Я немного привык к яркому свету, и мой взгляд выхватил из тьмы несколько человеческих фигур. Они двигались от трибун к центру поля, но замерли, не дойдя шагов двадцать до того места, где мы стояли. Один из прожекторов сместился на них, и я увидел Лизу и Петру со связанными впереди руками и повязками на глазах. Их придерживали под локти два высоких мужчины в уже привычных мне плащах и шляпах заокеанского фасона. Опять стрелки! Да сколько же их в городе? Неужели третья группа? Ведь первые две я, помнится, вырезал подчистую.

Один из стрелков демонстративно наставил на девушек «томми-ган».

– Мне отдать приказ стрелять или вы, Бреннер, все же выполните свою часть сделки? Кстати, чтобы вы меньше рефлексировали, скажу, что рядом с вами стоит не человек.

Я скептически оглядел Костаса. Нет, человеком я его и правда уже перестал считать, и все же что имел в виду Ястреб?

– Да-да, не удивляйтесь. Константин Платонович с некоторых пор перестал относиться к роду людскому, по крайней мере отчасти. Я лично помог ему в этом. Прощения не прошу, это война.

Мне показалось или Костас негромко зарычал?..

– Война? Между кем и кем?

– Между человечеством и чужаками. Неужели вы этого еще не поняли? Императорская фамилия по уши увязла в этом грязном деле. Они торгуют с чужаками, надеясь получить небывалую мощь. Но в итоге им достанется позорная смерть.

– Чужаки? – не понял я. – Кто они?

– Вы убили одного. Поздравляю! Мы на одной стороне, Бреннер. Стреляйте же! Перед вами такая же точно тварь, как и та, что мучила детей. Я сам принес ему слизня и соединил их организмы. Старика и его жену тоже убил он. Вы это знали? Впрочем, сейчас на долгие разговоры нет времени. Стреляйте же или выстрелят мои люди! У вас ровно минута на размышления. Уничтожьте тварь!