Авантюрист на поводке (СИ) - Лена Тулинова
Макс покосилась на Мильфея. Тот как раз отвёл взгляд от Блюма и встретился с детективом глазами. Слышал что-то или нет? Макс отчего-то смутилась и отвернулась, но комиссар ждал ответа и решил, что она отворачивается и от него. Поэтому добавил:
– Я могу обещать вам продвижение по службе, Максис.
– Я не могу, – сказала она. – Дело не только во мне. Знаете, пострадала репутация моего комиссара и наставника, а это даже хуже, чем то, что вынесла я. Он мой друг, и мне сложно вернуться туда, где мы работали вместе, служить в этом участке, видеть каждый день тех, кто охотно поддерживал эти слухи. В общем, нет. Я не вернусь. Извините, комиссар. Мне было бы неприятно продолжать службу после всего.
– Понимаю, – скривился Матьё. – Прошу прощения.
И взял под козырёк.
Все постепенно разъезжались, и в конце концов имение Ореховый ключ опустело. Остались там лишь Флобер и Мари-Жанна, которые явно никуда не собирались отсюда в ближайшее время. Орабель на прощание поцеловала Жерара, а Жильбер смерил Макс злобным взглядом.
Как ни крути, а они ведь выдали тайну семьи Соврю.
ГЛАВА 38. Поцелуй на прощание
В своей машине Жерар обычно чувствовал себя почти как дома. Не только из-за удобных сидений, а ещё и потому, что тут пахло как-то особенно уютно. Сейчас тут было как-то особенно спокойно, может быть, потому что Макс устроилась на сиденье рядом с ним и зевнула.
– Ну вот и всё, – сказала она. – Надеюсь, тебе было достаточно интересно.
– А как же, – протянул Жерар, трогая авто с места.
– Я так понимаю, тебя так просто не отпустят…
– А я так понимаю, тебе так просто не заплатят, – хмыкнул Мильфей. – Хочешь, я сделаю так, что Жильбер отдаст всё и ещё накинет сверху?
– Он, кстати, пытался, но твой посланник Люсьен так отчаянно что-то лепетал, что я забыла забрать деньги, – фыркнула Макс. – Что ж, я не считаю, что отработала всю сумму, в конце концов, бабулю Орабель нашёл ты.
– Мы нашли её вместе, – пожал плечами Жерар.
– Ты догадался про метаморфов, а дальше всё пошло само.
– Ты здорово опоздала меня освободить, а дальше…
Макс вдруг расхохоталась. Жерар удивлённо на неё покосился. В ней что-то переменилось, как будто из раковины показалась не улитка, а красивая бабочка.
– Мы как будто пытаемся свалить друг на друга вину, а не заслуги, – пояснила Макс.
Жерар тоже улыбнулся.
– Знаешь, вся эта история здорово меня встряхнула, – призналась Макс, отсмеявшись. – Я только не поняла, как мать близнецов так просчиталась перед смертью. Могла бы получше защитить своих детей и сделать завещание так, чтобы никто у них не отнял месторождение. Хотя, понятное дело, это незаконно – держать такие места в частной собственности.
– Было письмо, а не завещание, – ответил Жерар. – Она оставила только письмо. Если б нотариус Блюм не дружил с Венсаном или не получал от него значительные суммы… Впрочем, одно не исключает другого… И если бы он был чуточку честнее со своими клиентами, надо полагать… То он бы мог показать Констанс и Константэну письмо еще после смерти Венсана Соврю. А может, и раньше, по достижении близнецами совершеннолетия. Но увы, мсье Соврю уговорил нотариуса этого не делать. Копию письма Блюм, однако же, зачем-то сохранил. Знаешь, бывают такие люди, которые не выбрасывают никаких бумаг. У них хранятся товарные чеки, погашенные векселя из прошлого столетия, трамвайные билеты, даже счастливые, и я уже молчу о курортных открытках, телеграммах и письмах. Письма у них особенно тщательно сберегаются.
– Это очень удобно для полиции, – сказала Макс. – Потому что всё это может оказаться не просто бумажками, а уликами и доказательствами вины или невиновности. Бумаги гораздо ценнее показаний, а если будет установлена подлинность…
– Именно поэтому, Макс, я совершил преступление, в котором тебе сейчас признаюсь. Я украл письмо и два копировальных листка.
– Ты тащил такой туго набитый саквояж, – заметила Макс, – в жизни не поверю, что там была только пара листочков.
– Ну, это был саквояж мэтра Блюма, – засмеялся Жерар.
Но дело, конечно, было в том, что из этого саквояжа в Ореховом ключе он переложил не только «пару листочков». Выпросив у слуг небольшую полотняную сумку, авантюрист потихоньку набил её своей добычей. Там, у стены, где их чуть не расстреляли, пуля одного из полицейских, а может, и мордоворотов, углубила трещину. У самого основания, там, где высохшая от холода земля и без того потрескалась… Именно в этом месте Жерар увидел своё сокровище: целую друзу кристаллов, отсвечивающих приятным желтоватым светом. Магические минералы, не самые крупные – самый большой был с указательный палец величиной. Но зато, стоило только поддеть щебень пальцем, трещина подалась вглубь и обнажила ещё минералы – видимо-невидимо. Жерар собрал столько, сколько смог – и тех, что длиной с палец, и тех, что чуть больше ногтя. Получилось не так уж мало. И сейчас он охотно поделился со своим детективом половиной добычи.
– Ты что… украл это? – удивилась Макс, перебирая лежащие на коленях минералы. – Это же такая ценность, что…
– Давай считать, что мы это заработали, а? – предложил Жерар. – Думаю, что даже когда у Соврю заберут их драгоценное месторождение, они не сильно обеднеют. Наверняка ведь выработали там целую кучу и целых минералов, и отходов, еще лет на десять хватит. А нам даже не заплатили под предлогом, что мы плохо справились с работой! Между прочим, если бы не мы, ещё б неизвестно, чем бы дело кончилось.
– Скорее всего, Констанс довела бы дело до конца, – кивнула Макс. – Флобера и так быть не должно – его бы и не стало. Нотариуса бы запугали так, что и пикнуть бы не смел, или купили бы. Что там четыре миллиона? Ему бы заплатили и десять. Константэна бы заменил тот… который Жан-Пьер. А что стало бы с Орабель, я и не знаю. Думаю, Констанс применила бы магию и сотворила бы из бедной старушки лежачий овощ – молчаливый кабачок, только и успевший
