Сакс Ромер - Президент Фу Манчи

Пять часов подряд доктор Фу Манчи сидел возле постели больного ребенка. Один раз во время первого кризиса он резко приказал Хэпберну набрать в шприц какое-то неизвестное лекарство из пузырька. Опыт подсказал Хэпберну, что теперь приближается второй кризис.

Мойя уже больше часа не произносила ни слова. Губы ее запеклись, глаза лихорадочно горели, она мелко дрожала всем телом.

Новый день приближался, и Хэпберн заметил капли пота, выступившие на высоком желтом лбу Фу Манчи. В четыре часа утра — в тот глухой час суток, когда многие испуганные души переступают за незримый порог и делают первые неуверенные шаги по дороге, уводящей в мир потусторонний, — Робби вдруг открыл глаза, попытался улыбнуться низко склонившемуся над ним человеку и вновь бессильно опустил веки.

И Марк Хэпберн понял, что маленький одинокий дух не отправится путешествовать в иные края, откуда его не в силах вернуть даже самый великий врач в мире…

ГЛАВА XXXVIII

НА ЗАПАД

Серый свет раннего утра тронул крыши небоскребов — и здания всплыли над спящим городом, словно призраки потерянной Ниневии.

Найланд Смит нажал кнопку звонка возле застекленной двери с железным орнаментом. Парк-авеню — жизнь на которой никогда не замирала полностью — в этот час суток практически пустовала, однако Смит предпринял все возможные меры предосторожности, дабы не привлекать внимание редких запоздалых прохожих. Ему пришлось позвонить не один раз, прежде чем дверь открылась.

На пороге появился заспанный портье со всклокоченными волосами — и решительно преградил дорогу ночным гостям. Он был высокого роста и мощного телосложения.

— Куда это вы собрались? — осведомился он.

— На верхний этаж, — отрезал Найланд Смит. — И не пытайтесь помешать нам.

Портье увидел блеск золотого значка и направленный на него пистолет лейтенанта Джонсона.

— А в чем дело? — прорычал он. — Я и не собираюсь вам мешать.

Но в действительности, хотя этот человек и являлся лишь крохотной шестеренкой в огромном механизме, он знал, что жильцы верхних апартаментов надежно защищены. Портье получил работу через Лигу истинных американцев и имел указание неукоснительно докладывать о всех посетителях упомянутого этажа.

Он молча поднял ночных гостей на лифте.

— Спускайтесь вниз, — приказал Смит, выйдя из лифта. — И доложите дежурному офицеру в вестибюле о нашем визите.

Он огляделся. Его сопровождали три человека. Тревога за Хэпберна заставила Найланда Смита пойти на этот шаг. С запозданием он вспомнил о письме, некогда полученном от Орвина Прескотта, — написанном загипнотизированным доктором под диктовку. И вспомнил, что Хэпберн совсем недавно сам подвергся мощному гипнотическому внушению доктора Фу Манчи… Возможно, Хэпберн звонил Фею по телефону, лишь бессознательно следуя указаниям сильной злой воли великого китайца.

— Будьте готовы ко всему, — сурово предупредил Смит. — Но не предпринимайте никаких действий без моего приказа.

Он нажал кнопку звонка.

Последовало несколько мгновений полной тишины. Найланд Смит приготовился ждать и, возможно, в конце концов взламывать дверь. Он уже собирался позвонить во второй раз, когда дверь открылась.

Перед ним стоял Марк Хэпберн собственной персоной!

Найланд Смит испытывал одновременно чувство удивления, облегчения и сомнения. Ситуация не поддавалась анализу. Он устремил пронзительный взгляд на измученное лицо Хэпберна. Волосы капитана были всклокочены, взгляд безумен.

— Смит! — воскликнул он со странной ноткой негодования в голосе.

Найланд Смит кивнул и переступил порог, знаком велев спутникам оставаться за дверью.

Он пересек небольшую прихожую и оказался в очаровательно обставленной гостиной, в которой все дышало неуловимым ароматом женственности. Гостиная была пуста.

— Извините за всю эту кажущуюся таинственность, — тихо проговорил Хэпберн. — Но вы поймете меня, когда все узнаете. У меня не было другого выхода.

— Вы сказали Фею, что берете на себя определенную ответственность… — мрачно заметил Смит.

— Не так громко, Смит! И я ни от чего не отказываюсь… — Хэпберн поколебался, не сводя глубоко посаженных глаз с лица друга. — Но после сегодняшней ночи… все его преступления… Извините. Мойя… Миссис Эдер упала в обморок, когда услышала новости…

— Что мальчик умер?

— Нет, что он будет жить.

— Рад слышать это. В результате ваших расследований в Коннектикуте мы смогли сузить круг поисков до данного района. — Найланд Смит продолжал внимательно глядеть на помощника. — Ваше длительное необъяснимое отсутствие, последовавшее за звонком Фею, несколько усложнило ситуацию. Я буду рад, Хэпберн, если вы сообщите мне о предполагаемом местонахождении доктора Фу Манчи…

Дверь открылась, и в гостиную вошел доктор Фу Манчи.

Смит молниеносно выхватил пистолет, но китаец нахмурился и покачал головой. Его обычно яркие глаза казались подернутыми мутной пленкой.

— Не надо мелодраматических жестов, сэр Дэниз, — гортанный голос звучал совершенно бесстрастно. — Мы не в Голливуде. Через минуту я буду к вашим услугам. — Он обернулся к Хэпберну. — Я оставил все инструкции на ночном столике рядом с кроватью. Там же вы найдете имя врача, которому следует поручить дальнейшее лечение мальчика. Это еврей, имеющий практику в гетто, — человек честный и хорошо знающий свое дело. Не сравниваю его, сэр Дэниз, с нашим общим другом доктором Петри — которому прошу при встрече засвидетельствовать свое почтение, — но он лучший врач во всем Нью-Йорке. Капитан Хэпберн, я желаю, чтобы меня арестовал сэр Дэниз Найланд Смит, ибо он заслужил право сделать это. Прошу вас, передайте меня в его руки в качестве пленника.

— Да… — хрипло проговорил Хэпберн. — Смит, вот арестованный.

Фу Манчи легко поклонился, поднял с пола свою кожаную сумку и сказал:

— Советую вам, капитан Хэпберн, вызвать доктора Гольдберга немедленно и оставаться возле больного до его прибытия…

Обычно невозмутимый, Найланд Смит почти потерял связь с реальностью. На одиннадцатом часу напряженных розысков Судьба — независимо от его собственных усилий — сама отдавала ему в руки этого человека! Смит быстро взглянул на Хэпберна и прочел на лице товарища смешанные чувства, которые он и сам испытывал в этот момент. Он никогда не предполагал, что победа, одержанная после многих лет борьбы, окажется столь пресной на вкус. Затуманенные зеленые глаза смотрели прямо на него — но взгляд их не пугал и не завораживал. Они смотрели чуть насмешливо и вопросительно. Смит отступил в сторону и указал рукой на дверь, за которой остались три его помощника.