Ирина Баранова - Свидетель
Мыслей было много, как и информации. По делу, все бы сейчас записать, чтобы не заспать до утра. Но Кристи больше не могла. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что смотрит на бумагу, но ничего не видит перед собой. «Гляжу в книгу — вижу фигу», — так вот как это бывает. Тогда все, конец рабочего дня, все остальное — на завтра.
Спала она, несмотря на усталость, а может быть, как раз благодаря ей (бывает и такое), очень плохо. К тому же, кашель, мучавший ее днем, ночью распоясался совсем, и Кристи то и дело просыпалась, пила маленькими глотками воду, потом забывалась, чтоб вскорости вновь проснуться. И так до самого утра. Ближе к рассвету она, измученная, все-таки уснула и проспала чуть ли не до полудня. Узнав, сколько времени, перепугалась было, но потом быстро успокоилась: подождет Рат, не переломится. А беситься будет — его проблемы. Она же пока отчет напишет.
* * *Обед давно закончился, но на станции было по-прежнему многолюдно. Школьники, только что вернувшиеся с Академической, повысыпали на платформу: их час, законный перерыв между учебой и работой, когда можно вспомнить, что они пока еще дети. Час детства. Потом все, кроме самых маленьких, разойдутся по своим участкам, и оно закончится. Зато вечером, вернувшись вместе с взрослыми к ужину, они будут важничать, хвастаться друг перед другом выполненной работой, но даже не досидят до общестанционного отбоя, разбредутся по своим каморкам. Спать. Останутся лишь самые стойкие, те, кто уже невеститься — женихаться начал… Для всех это — нормальная жизнь, другой они не знали. И ведь даже сачкануть никому в голову не приходит! Призрак «Дачи» — вот он, рядом. Поэтому все игры, беготня и хулиганство — только сейчас, пока есть для этого возможность…
— Маришка, с тобой чего?
Девчонка сидела у входа в туннель прямо на бетонном полу и тихо всхлипывала. Такого в жизни не бывало! Обычно она сама кого хочешь до слез доведет. Кристи присела перед ней на корточки.
— Ну чего ты? Болит что? Или обидели?
— Наташка обзывается.
Наташкой звали вечную Маришкину соперницу. В отличие от нее, та была хорошенькой, с миловидным ангелоподобным личиком и белокурыми, чуть вьющимися волосиками. Кристи ее не любила. Правда, знала она про нее лишь по Маринкиным рассказам, из которых следовало, что та девчонке почему-то завидовала и делала всяческие пакости, за что бывала нещадно луплена. Маринка потом тоже свое получала, но уже от матери, а это не так обидно. Кристи словами Маринку никогда не поддерживала, но была на ее стороне. Почему-то она ей верила. Наверное, из-за того, что достаточно хорошо знала Аллу, Наташкину мать, вздорную и заносчивую особу.
И, вот теперь Маринку задели, да так, что она не бросилась с кулаками на свою обидчицу, а спряталась тут, чтобы выплакаться.
— Рассказывай, что она тебе такого наговорила.
— Она меня, — Маринка зашлась в рыданиях, — она меня… Про… Проституткой назвала. Потаскушко-ой…
Ничего себе!
— Ну назвала, подумаешь. Дала бы ей пинка, и дело с концом.
— Она сказала, что меня замуж никто не возьмет. Я каркодилица и дура. И я пойду в проститутки.
Вот тут какие дела… Это уже наверняка Аллочка язычком своим поганеньким поработала. Вот стерва!
— Мариш, помнишь сказку по гадкого утенка? Он в лебедя превратился, когда вырос. А ты еще не выросла, так что погоди немножко, будешь еще у нас королевой Марго!
Девчонка плакать не перестала. Маришка, Маришка… Привыкай, готовься ко вступлению во взрослую жизнь.
— Давай, нос вытри, а то не хватало еще в таком виде Наташке показаться. Вот-то она обрадуется. А с ней я сама поговорю. Договорились?
Нет, с Наташкой она говорить, конечно же, не будет. А вот Аллочку приструнить надо.
Ратникова на месте не оказалось, зато, как всегда, был Координатор. Вот кто уж точно осведомлен в подробностях о ее позоре. И не просто осведомлен, соучастник. До чего мерзкий человек… Даже разговаривать с ним не хочется, а ведь надо бы. Про Марка расспросить. Про его болезнь… Да полноте, болеет ли он? Психу Рат бы оружие доверить не разрешил. Но спросить надо. Только вот не у Координатора, а у Мамбы.
Рат появился через четверть часа. И чего, спрашивается, он так орал на нее в трубку? Недоволен, что задержалась, а сам шляется неизвестно где!
— Чего встала? Проходь. Или боишься?
Опять сам расселся, а ей даже не подумал предложить. Вежливый наш.
— Выпьешь со мной? Да не дергайся ты, — он рассмеялся. — Сейчас не трону, в другой раз как-нибудь зайдешь.
Рат вытащил бутылку, плеснул чуть-чуть в кружку, потом вопросительно посмотрел в ее сторону.
— Ну так как? Налить?
— Не надо.
Интересно, что это он вдруг пить начал? Неужели так Лорина смерть подкосила? Или это было всегда, а она просто не замечала?
— Как хочешь. А я выпью. Для пищеварения. И для прочистки мозгов. Ты же наша, ментовская, должна знать: пятьдесят граммов — это не пьянство, а горючее. Так точно не будешь? Последний раз спрашиваю.
Увидев, как Кристи отрицательно покачала головой, он выпил, поморщился, с шумом вдохнул в себя воздух:
— Ух-хх… Ну, валяй, докладай.
На самом деле, Рату жуть как хотелось поскорее услышать, что такого наскребла Кристи в Мурино: с минуты на минуту он ждал Мороза. И если Векс не врал (а он не врал, ой, не врал!), то сведения эти будут последним гвоздем в крышке гроба этого мерзавца. Казачка, в смысле.
— Рат, я подготовила заключение. Почти.
— Ну, прекрасно. И что? Инфу-то гони или думаешь, я ждать буду, пока ты растележишься и мне готовое принесешь? Чего там у тебя?
— Я не буду писать, что Векс виноват.
— И не пиши. Читать-то его все равно я буду. Что, рот мне заткнешь?
Ратников плеснул еще, выпил. Чертова баба! Мало ей было? Что же такого еще нужно сделать, чтоб гонору поубавилось?!
— Тогда ты его вообще не получишь.
Кристи заранее прокрутила в голове все, что хотела бы сказать Рату, и уже тогда поняла: бесполезно, он не будет слушать ее доводов. Что же, и она может быть упрямой. Не мытьем, так катаньем, но она достучится до него. И попытается убедить.
— Дура ты. Думаешь, я без тебя не обойдусь?
— Да ты хоть выслушай…
Рат скривил лицо, передразнивая Кристи:
— Выслуша-ай… — он повысил голос. — Да я битый час только и делаю, что пытаюсь от тебя чего-то вразумительного добиться! Что тебе муринцы сказали, те, что с поста? Видели они Векса?
— Видели. До начала снегопада. За полчаса где-то…
Вот и ладно… Все остальное можно уже и пропустить. Самое главное она ему уже сказала.
— Все, свободна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});