Нулевой пациент. Книга Первая - Анна Викторовна Томенчук
- Я могу поспать в комнате отдыха.
- Иди домой.
Она опустила голову. Астер убрал руку и улыбнулся. Он поймал себя на мысли, что ему нравится эта девочка. Не так, как сотни медсестер его больницы. Иначе. Более по-человечески, что ли. Ему нравилась ее доброта, ее чистота. Готовность помочь. Жертвенность. Нравилось все то, чего он сам был лишен напрочь.
Развернувшись, он добрался до лифта. Ему действительно нужно поговорить с Муном. И сделать это до того, как до него доберется Хоул или кто еще. Астеру передали, что полиция начала совать нос в дела больницы глубже, чем хотелось бы. И это тоже отличная тема для разговора. Они давно не беседовали. Слишком давно. Странно в условиях того, какая тайна их объединяла.
После того разговора с Рамоном Эвереттом Дональд старался не думать о вирусе, о супер-эго и о том, что они своими исследованиями подняли фрейдизм на новый уровень. Астер жалел только о том, что опубликовать исследование не сможет ни он, ни Мун. А еще о том, что он допустил серьезную ошибку, не взяв в команду хорошего психиатра. Доктор Гейн, с которым они начинали лет пятнадцать назад, умер от онкологии в середине эксперимента. А заменить его на такой стадии, когда уже есть человеческие жертвы, и совершенно нет времени на вербовку, оказалось сложнее, чем предполагал Дональд. Да и нельзя сказать, что он формировал команду или руководил ею. Он просто выдвинул гипотезу. Когда-то давно. И дал площадку. О многом он не знал сам.
Дональд вернулся в свой кабинет, закрылся изнутри и сел за стол, чувствуя, как дрожат руки. Он был близок к прорыву как никогда. Но в чем заключался этот прорыв? В том, что вопреки всему, человеческую душу можно не только разложить на молекулы, но и модифицировать? Они прошли самый первый этап: научились высвобождать животное начало. Но с этой задачей прекрасно справляются и наркотики, и алкоголь. Пусть, вирус действует более щадяще, устойчиво и глобально, но принцип тот же. Сложнее было (и на это ушло шестьдесят процентов времени) добиться того, чтобы он не оставлял никаких следов. Мун гений, ведь именно он смог научить вирус трансформироваться при контакте с человеческой средой. Он распадался на знакомые всему свету элементы и постепенно выводился почками. Астер до сих пор помнил слезы счастья на глазах Оскара в момент, когда он сказал: «Это похоже на открытие Кюри. Только наш малыш живой и на всем периоде распада действует. Он интегрируется в клетки подобно раку, но не уничтожает их, а меняет. Он не питается человеком, а совершенствует его, раскрывая те глубины психического, о котором человек не подозревает». Юнг бы сказал, что вирус высвобождает Тень. А Фрейд - что вирус уничтожает Супер-эго. Но ни Юнг, ни Фрейд понятия не имели о том, что на эти части психического когда-то научатся влиять с помощью обычной классической науки. Не терапия, не анализ. А маленький укол вместе с прививкой или витаминами.
Астер оторвал взгляд от своих рук и посмотрел в окно. Они только в начале пути. Да, это они запустили вирус в массы и тщательно отслеживали всеми доступными способами его «жизнь» в городе. Фиксировали всплески самоубийств и преступности. Нашли доверенное лицо в управлении полицией, которое делилось даже теми преступлениями, о которых не писали в СМИ.
Дональд снял трубку внутреннего телефона, набрал на диске короткую комбинацию и замер в ожидании. Его красивое холеное лицо окаменело, тени скрылись. Мысли об эксперименте, результатах и неудачах вдохнули в этого импозантного мужчину жизнь. Он понимал, что в сущности взрыв в лаборатории может быть никак не связан с исследованиями. Единственное, что несомненно печалило - им понадобится несколько лет, чтобы восстановить оборудование. И чтобы перезапустить работу. Ведь запасов вируса, который они ласково назвали «Антиэго», не существовало.
Мун ответил через несколько гудков.
- Надо поговорить, - без предисловий начал главврач. - Через час, Ночной квартал, «Астерия».
- Хорошо.
Аппарат снова онемел. Дональд встал, не позволяя себе вновь погрузиться в размышления, и стремительно вышел из кабинета. Ему нужно успеть вернуться к пяти и скрыть свое отсутствие. А также подготовиться ко встрече с Эвереттом, который буквально сканировал своего клиента. Все же хорошо, что Рамон знает. Конечно, не все. Но многое. Он знает, и, как хороший адвокат, не дает никаких оценок. Может, как раз такого человека не хватало в изначальной команде. Умного, расчетливого, прекрасно знающего законы и способного держать оборону. Информационную.
«Астерия» нравилась Астеру в первую очередь своим местоположением. За счет существенного отдаления от деловых зон города здесь практически невозможно было случайно пересечься с кем-то из знакомых. К тому же здесь чудесно готовили и внимательно относились к каждому посетителю. Меню ресторана отличалось удивительным для своего времени разнообразием, а персонал был вымуштрован так, будто его обучали в Париже. Впрочем, Дональд не удивился бы и такому. «Астерия» фокусировалась на вполне определенных клиентах и работала круглосуточно и без выходных, что само по себе было нонсенсом для Треверберга конца шестидесятых.
Его проводили к забронированному столику без лишних вопросов. Оскар Мун уже сидел на своем месте, глазел в окно и пил зеленый чай. Дональд присмотрелся к партнеру, пытаясь понять по выражению его лица или позе, о чем он думает и что чувствует. Но Оскар оставался невозмутимым. Этот человек, который всю жизнь посвятил науке, лишился семьи, не общался с сыном, чье будущее до недавнего времени оставалось туманным, все-таки был настоящим гением. Немного сумасшедшим, немного социопатичным. Дональд познакомился с ним, когда заканчивал университет. И они как-то сразу сошлись, несмотря на разницу в возрасте. Впервые о своей идее о раскрытии человеческого потенциала с помощью вакцины Дональд рассказал после грандиозной пьянки по случаю очередного дня рождения. Он подумал, что Оскар откажется, испугается. Но через несколько дней Мун пришел с огромной тетрадкой, исписанной мелким почерком. Так родилась концепция «Антиэго». Они поняли, что для того, чтобы раскрыть потенциал человека на максимум, сначала нужно избавить его от ненужных ограничений. Ограничения - персона по Юнгу или супер-эго по Фрейду - определяли то, как действует (или не действует) человек в обществе. Оскар, влюбленный в теорию архетипов Юнга, увлеченно заявил, что его микстура способна высвободить Тень. В ту пору это казалось игрой. Они настолько увлеклись процессом, что не думали о последствиях. Не думали о том, что Тень может быть не просто асоциальной, она может быть разрушительной. Не думали о том, что снятие
