Андрей Уланов - Плюс на минус

— Лен, денег дай!

— Зачем тебе… — Не договорив, девушка вяло махнула рукой и полезла в сумочку.

— Сиди в машине, не вздумай выходить!

— Только не уходи надолго, — тихо попросила Лена. — Мне… холодно.

— Я бегом. Одна нога здесь, другая… тоже здесь.

В винном отделе, разумеется, выстроилась километровая очередь, причем наряду с забулдыгами в ней маячили вполне приличные дамочки — спасибо умной личности, переместившей к алкоголю холодильник с мороженым и спички.

Разумеется, изображать вежливого покупателя я не собирался. Во-первых, не дождавшись меня, через пару минут Лена в своем нынешнем состоянии могла бы утворить неизвестно что, а во-вторых, милиция уже наверняка приступила к опросу свидетелей, то есть бдительных бабулек — и с минуты на минуту объявит какой-нибудь «невод» или «перехват» автомашины болотного цвета.

— Две «зубровки» дайте!

— Эй, ты куды без очереди?! — заволновались позади. — Ишь, полез…

— В рыло даю без очереди! — не оборачиваясь, рявкнул я так, что задрожали стекла в прилавке. — Кто желающий, два шага из строя!

Желающих не нашлось.

Остаток дороги я помню смутно — в память врезалось лишь то, что после каждого взгляда на Ленку я сильнее жал на газ… пока наконец перед фарами не вырос знакомый забор.

Девушка, обычно первой выскакивающая из машины, продолжала сидеть, отрешенно уставившись в бардачок, пока я, обойдя «гольфик», не распахнул дверцу с ее стороны.

— Лен! — позвал я.

Ноль внимания. Подействовал только сильный рывок за плечо, но и после него Ленка двигалась вяло-замедленно, будто во сне. Классический болевой, тьфу, то есть боевой шок — и видал не раз, и сам таким вот столбиком стоял.

У крыльца девушка словно проснулась и, вздрогнув, прижалась ко мне, испуганно шаря взглядом по крыше.

— Сань, а там точно никого нет?

— Точно! — Я постарался рыкнуть как можно убедительнее, но в результате девушка шарахнулась уже от меня.

— А в доме?

— В доме Федька. Пошли внутрь скорее, — скомандовал я, — нечего на открытой местности торчать!

Домовой действительно встретил нас у порога, пригляделся к растрепанной, пришибленной, измазанной кровью хозяйке и испуганно всплеснул лапками.

— Батюшки, что ж там у вас стряслось?!

Ленку передернуло, и отвечать пришлось мне:

— Труп у нас стрясся! Располовиненный.

— Ой, ужас-то… — заохал Федька, помогая девушке стянуть куртку. — Кого ж это так угораздило?

— Убийцу нашего, — мрачно отозвался я. — Эльф который.

— Вы… его… — Домовой судорожно сглотнул. — Пилой, что ли?

Леночка икнула, зажала рот ладонями и помчалась к туалету.

— Блин, Федь, ну ты думай, чего несешь! — разозлился я. — Мы что, по-твоему, серийные маньяки?! На него кто-то стекло с многоэтажки скинул — здоровенное, из окна на лестничной клетке.

— Так объяснять надо нормально! — обиделся домовой, с тревогой прислушиваясь к маскировочному шуму бачка. — Тоже мне мужик — довел хозяйку до ручки… унитазной, еще и ругается.

— Я довел?! Блин, я ее целой довел! А не в виде двух половинок! — Я уже и сам начал психовать, не хватало еще выслушивать упреки от домового! — Короче, Федь! Закусь на стол, и… и на пару часов сгинь-пропади куда-нибудь, чтобы ни слуху, ни духу! У меня тут сеанс экстренной терапии будет, посторонним вход воспрещен.

— Как посуду мыть, так я не посторонний, — сердито зашипел Федька, превращаясь во вздыбленного кота с выпущенными когтями. — Раскомау-у-ундовался…

— Ну тогда просто брысь! — Я сделал вид, что хочу поддать ему ногой под зад. Кот подскочил, как ошпаренный, и дал деру.

Пошарив по кастрюлям, я сервировал стол вчерашней кукурузой, хлебной краюхой и парой кружек. Кажется, рюмки в домике тоже были, но где, с ходу вспомнить я не смог.

Леночка наконец вернулась на кухню (а то я уж начал прикидывать, как бы потактичнее добыть ее из туалета), подошла к посудному шкафчику, но, вместо того чтоб его открыть, начала размеренно стучаться о дверцу головой.

— Помогает? — осторожно спросил я.

— Отвлекает…

Ну ладно. Я свинтил крышку с бутылки, набулькал в кружки.

— Давай, угощайся.

Ленка косо глянула на стол.

— Не буду.

— Почему?

— Алкоголем свои проблемы решают только слабые люди.

Угу, а сильные — стенкой.

— Ну тогда, — я криво усмехнулся и поднял кружку, — выпей со мной за компанию.

— Сань…

— Ты меня уважаешь?

— О, господи… — Девушка наконец прекратила терзать лоб и мебель, сгребла, не присаживаясь, кружку и залпом выпила. — Доволен? Кхе… кхе-кхе-кхе… что это за гадость?!

— Лекарство. Оно вкусным не бывает по определению.

— Это — лекарство?! — Блондиночке все-таки пришлось сесть, чтобы отдышаться.

— Для тебя сейчас — да! — Я одним глотком выхлестал свою кружку и скривился: «настойка горькая», блин, чем, спрашивается, думал? Нет, чтобы «Фронтовую» взять или «Офицера», классные же водяры.

— И для меня — тоже!

— Да уж видела я, как оно тебе «помогает»! — Ну вот, Леночка уже начала немного напоминать себя прежнюю.

— Это когда?

— Когда ты мои ноги волосатыми обозвал!

Мне потребовалось чуть ли не полминуты, чтобы выудить из памяти нужное воспоминание.

— В первый наш вечер, что ли? Тю, нашла что вспомнить! И потом, я тогда пьяным не был — так, слегка…

— Ага, слегка! Я тебя перепугалась до жути!

— Что, неужто такой страшный был? — удивился я.

— Не то слово! — Ленка нервно хихикнула. — Я решила: в контору какой-то бомж забрел, в тепле погреться…

— Да уж, — фыркнул я. — Ладно, не буду вспоминать, чего я про тебя тогда подумал.

— Нет, говори, раз начал! — запальчиво потребовала девушка.

— Ну, — замялся я, — подумал: вот пошла очередная блонди, ноги от ушей, мозги от лягушки… Лен, я в тот момент о бабах вообще был не сильно хорошего мнения.

— А теперь?

— Теперь сильно лучшего, — усмехнулся я. — Думаю, что дуры не все блондинки, а лишь некоторые. И вот за это давай по второй!

Эх, надо было просто потихоньку подлить — а так девушка вспомнила об истинном «поводе» нашей пьянки.

— Сань! — С Леночки разом слетело неестественное веселье, губы задрожали. — Что нам теперь делать?

— Сначала выпить! — решительно сказал я, но потом поглядел на девушку, поставил кружку обратно на стол, подтащил свой стул ближе к Ленкиному и обнял ее за плечи. — А потом… потом видно будет. Ты, главное, помни: я с тобой.

Лена вяло попыталась высвободиться — и вдруг сама подалась навстречу, уткнувшись лицом в мою грудь.