Мартин Скотт - Фракс и гонки колесниц

- Давненько мне не приходилось сражаться с орками, - тяжело дыша, сказала Мелия и вытерла со лба струйки пота. - В какой-то момент мне даже показалось, что он вот-вот запустит лапы под мою тогу. Отлично сработано, Фракс! Как ты догадался, что стул может оказаться сильнее магии?

- Я вспомнил, что этот трюк работал во время войны. Если вражеский маг полностью поглощен сражением с другими магами, то его можно сразить сильным ударом по голове. Но, как я слышал, старый Хасий Великолепный должен был следить за всеми перемещениями Макезы. Где же он?

- Лежит дома с простудой, - ответила Мелия. - В его возрасте это неудивительно.

Лорд Резаз Газег, с трудом встав на ноги, поблагодарил магов и меня. Все наперебой поздравляли меня с тем, что я сумел узнать Макезу, когда тот шел через толпу, приняв облик обычного человека.

Все эти восторги шли мимо моего сознания. У меня слегка кружилась голова. Однако кружилась она не от схватки - главный удар приняли на себя Мелия, Лисутарида и Хормон. Голова у меня пошла кругом от того, что в тот момент, когда я вступил в огненный водоворот, на меня вдруг накатило вдохновение. Я уже давно успел заметить, что любой контакт с магами подстегивает мою знаменитую интуицию. Увидев дракона с магической фенечкой в ноздре, я вдруг понял, кто убил сенатора Марсия. Надо было быть полным идиотом, чтобы не сообразить это раньше.

Сенаторы и их супруги гурьбой вернулись в галерею. У консула Калия был такой вид, словно он собирался пожать мне руку. Но, видимо, в последний момент передумав, ограничился лишь одобрительным кивком.

- Благодарностей мне не надо, - с присущей мне скромностью заявил я. - Скажите-ка лучше, пиво здесь у вас водится?

Пиво там, естественно, не водилось. Сенаторы и их дамы перебивались вином.

Калий, поняв, что владеет ситуацией, отдал приказ возобновить гонки, и побыстрее, пока зрители снова не начали роптать. Макезу Громовержца спеленали и унесли под магическим конвоем. Дабы привести в порядок мысли, я потряс головой и в задумчивости вышел из сенаторской галереи. Отыскав посыльного, я сунул ему медяк и попросил отнести записку капитану Ралли.

ГЛАВА 20

- Что там произошло? - поинтересовалась Макри.

- Фракс ещё раз спас драгоценную жизнь Резаза Мясника и стал величайшим другом орков. Другого такого друга в западном мире у них нет.

Квадриги уже выкатывались к стартовой линии, а я все ещё не сделал ставки. Как это ни странно, но я никак не мог решить, на кого ставить. Заметив в одной из очередей Ханаму, я незаметно пристроился за ней. Зрители очень шумели, и расслышать, что она говорила своим негромким голосом, было почти невозможно, но мне показалась, что убийца поставила на колесницу, именуемую “Небесная мечта”.

Такой беспомощной квадриги, как “Небесная мечта”, в Турае ещё не бывало. Ее заявили в последний момент, после того как более приличная колесница неожиданно отказалась от участия в состязаниях. В начале дня ставки на неё принимались один к восьмидесяти, а сейчас их принимали почему-то один к пятидесяти. Видимо, на “Мечту” все же ставили. Правда, немного. Может быть, и мне рискнуть? Но с какой стати? Ведь у “Небесной мечты” нет ни малейших шансов на победу.

Ханама, легко скользя между людьми, исчезла в толпе. Загремели трубы, возвещая о начале заезда. Я судорожно сглотнул. В том, что я собирался сделать, не было ни грана смысла.

- Восемнадцать гуранов на “Небесную мечту”! - рявкнул я и поспешил занять свое место.

- На кого поставила? - довольно грубо спросил я у Макри.

- На “Небесную мечту”, - ласково ответила моя подруга.

- Я так и думал, - заметил я. - Миленькое название.

Сказав это, я посмотрел ей в глаза, на что она ответила столь же прямым взглядом. По мере того, как приближалось начало исторической гонки между лучшими квадригами орков, эльфов и людей, стадион все громче и громче гудел от возбуждения. Стартер взмахнул флажком, и квадриги рванулись с места. К тому моменту, когда экипажи достигли первого поворота, все зрители уже стояли на ногах. Состязание заставило забыть обо всем не только дурно воспитанную массу обывателей. Сенаторы, маги, высшие чиновники и прочая знать тоже не владели собой. Эльфы, поддерживая колесницу лорда Лисита, вовсю размахивали зелеными флагами, а орки, забравшись на сиденья, громко выкрикивали слова поддержки на своем гортанном языке.

В первый раз за весь день мы с Макри сделали ставку на одну и ту же колесницу, и, к сожалению, это был самый слабый экипаж во всем городе. После первого круга дела наши шли хуже чем скверно. “Лунная река” эльфов сразу захватила лидерство, но “Штурм цитадели” отставал от “Реки” совсем ненамного. Оркский “Разрушитель” уверенно держался на четвертом месте, а наша “Небесная мечта” тащилась последней. После второго круга положение не улучшилось. Я выкрикивал оскорбления в адрес колесничего. Но вот две колесницы столкнулись, а ещё одна сошла с дистанции после того, как головная лошадь захромала, повредив ногу. На третий круг “Небесная мечта” пошла пятой среди пяти оставшихся на дорожке квадриг.

Я видел, как колесничий эльфов разговаривал с лошадьми, убеждая их бежать быстрее. Возничий орков, чтобы добавить скакунам резвости, пустил в ход хлыст. Этот менее гуманный, но более эффективный способ позволил “Разрушителю” уверенно выйти на третье место и повиснуть на хвосте у “Штурма цитадели”. Квадрига, идущая четвертой, сделала попытку восстановить утраченную позицию, но колесничий орков так ожег хлыстом физиономию соперника, что тот, потеряв управление, врезался в центральный барьер. Надо отдать орку должное, он хорошо отработал прием. Зрители взорвались восторженным ревом. На последний круг колесницы вышли в следующем порядке: “Лунная река”, “Штурм цитадели” и “Разрушитель”. Разрыва между ними почти не было, а моя “Небесная мечта” отстала от них почти на круг. Я в очередной раз обругал себя. Как мог я поставить последние деньги на этих одров, впряженных в коллекцию металлолома?!

- Боже, пошли им хорошее столкновение, - прошептал я, воздев на мгновение глаза к небу.

Макри, казалось, обезумела. Полностью утратив над собой контроль, она вскочила на скамью и принялась размахивать мечом, хотя подобные упражнения на стадионе категорически запрещены даже для тех, кто проигрался вдрызг.

На подходе к финишной прямой “Разрушитель” перешел к решительным действием. От “Штурма цитадели” орк ушел, как от стоячего, а на повороте “Разрушитель” и “Лунная река” стали бороться за более выгодную позицию. Орк хлестал по лицу эльфа, эльф отвечал ему тем же. Экипажи шли с невиданной у нас скоростью. Бешено вращающиеся колеса терлись друг о друга, высекая искры, а лошади, войдя в раж, не только неслись вперед, но и пытались укусить ближайшего соперника. Стадион оглушительно ревел. Такого безумия во время гонок я никогда ещё не видел. Юные ученики чародеев, поставившие всю убогую месячную стипендию на эльфов, размахивали своими маломощными волшебными жезлами. Гурд, встав на скамью, выкрикивал что-то нечленораздельное, а по его могучей шее ручьями стекал пот. На последней прямой эльф шел на ноздрю впереди орка, но мне показалось, что лошади последнего выглядят свежее.