Ольга Обская - Научиться быть ведьмой

– Петр Иванович, можно?

– Входи.

Несмотря на плотно прикрытую Никитой дверь, ректор наложил на свой голос методику акустического камуфляжа, и парень последовал его примеру. Оба понимали, что игра идет к развязке и любой малейший прокол может привести к непредсказуемым последствиям.

– Как продвигается расследование? – Никита начал с пространного вопроса.

– Работаю, – ушел от ответа Петр Иванович.

Парню понравилось, что ректор осторожничает. Это правильный подход – доверяй, но проверяй. Но тем не менее Никите надо было вывести профессора на откровенный разговор.

– Сокращаете список подозреваемых?

– И это тоже.

– А как насчет родственников? Изучаете?

– Разумеется.

– Вам не показалось подозрительным удивительное сходство Вероники с погибшей сестрой?

– Показалось.

– Не может оказаться, что Алеся была информационным дублем Вероники? – Никита решил действовать в лоб.

Ректор усмехнулся.

– Понимаю, куда ты клонишь и почему. Молодец – наблюдательный. Но вышел я из себя тогда по другой причине.

– Просветите.

– Наш многоуважаемый и обожаемый молодыми людьми за удивительную доброту и покладистость профессор астрологии вдруг настолько озаботился успеваемостью студентов, что решил отчислить самого нерадивого из них.

– Веронику, – кивнул головой Никита, вспомнив, как Колобок настаивал, чтобы Бегемотик на заседании Совета профессоров голосовал за отчисление Двинской.

– Именно. На тот момент проректор отсутствовал, и я понимал, что Павлу Борисовичу вполне может хватить голосов, чтобы протащить решение об отчислении Вероники. Его аргументация выглядела довольно убедительно – мало того что у самой Двинской успеваемость и дисциплина на нуле, так еще на нее стали равняться и другие девушки, что снизило общую успеваемость. Я, чтобы ее, эту успеваемость, повысить, ставлю вашей группе за контрольную, закрыв глаза, сплошные пятерки. И что толку? Лена Шмелева сидит и всю лекцию отвлекается, как будто специально подтверждая слова Павла Борисовича. А когда я ее спрашиваю, говорит откровенную чушь. Я же понимаю, что если такая же ерунда будет и на других предметах, то профессора поддержат предложение нашего астролога. И вот решаю сыграть в злого полицейского, чтобы Леночке, а заодно и другим студентам поставить мозги на место.

– Вам и играть не пришлось. Ярость была натуральной.

– Именно, – опять усмехнулся ректор. – Эта Шмелева меня реально вывела из себя тем, что своей глупостью мешает важному делу.

– Вы знаете, что после этого случая она проплакала весь день?

– Но отвлекаться-то перестала, – лукаво улыбнулся Петр Иванович. – Запатентовать мне, что ли, мою гениальную педагогическую методику? Или лучше сесть за педагогическую диссертацию?

– Теперь, когда ваш гениальный, но пока еще незапатентованный педагогический прием сделал группу более внимательной плюс проректор снова вышел на работу и под вашим давлением готов отказаться голосовать за отчисление Вероники, остался ли у Павла Борисовича шанс протянуть свое решение?

– Думаю, нет. Но на всякий случай я продолжаю работу среди профессоров, чтобы голосование прошло так, как нам надо.

– Да, я видел, что вы и с ними умеете играть в супердоброго и суперзлого, – теперь уже усмехнулся Никита. – Рад, что у вас все под контролем.

Никита вышел из кабинета ректора и направился в центральную часть студгородка, по дороге обдумывая слова Петра Ивановича. Не мог ли он лукавить? Конечно, профессор был хитрым опытным игроком и преследовал свои цели. Хоть они во многом и пересекались с целями Никиты, но все равно ложь могла быть ему выгодна. Однако проанализировав детали – естественное поведение ректора и его непринужденную речь, Никита пришел к выводу, что тот говорил правду. Безумную гипотезу о дубле, которая и до беседы с Петром Ивановичем трещала по швам, пришлось откинуть.

Приблизившись к ледовому городку, Никита начал высматривать среди клубившихся небольшими стайками студентов своих одногруппников. Он заметил их рядом с огромной горкой. Они обступили плотным кольцом кого-то, сидящего на снегу. Кто находился в центре кольца, было видно плохо, но почему-то Никита не сомневался, что это была его подопечная. Она сидела, прислонившись к дереву и обхватив голову руками. Парень помчался в ту сторону по кратчайшему пути с сумасшедшей скоростью, перепрыгивая на ходу через скамейки и кустики, попадавшиеся на его пути. Черт! Что с Вероникой? Куда Наташа смотрела?!

Растолкав одногруппников, Никита втиснулся в центр круга со словами:

– Ника, что случилось?

– Что-что, – ответила Вероника, потирая рукой лоб. – Не видишь? В дерево врезалась. Катались с горы на этих пластиковых корытах… как их, Нат?

– Ледянках, – подсказала подруга.

– Да, ледянках. И меня почему-то не туда понесло.

Теперь Никита заметил, что его подопечная сидит не на снегу, а на цветастой пластиковой доске. Парень обернулся назад, чтобы изучить след, оставленный «корытом» Вероники. Он хотел проверить, не подстроена ли авария каким-нибудь шутником. Траектория выглядела довольно естественно, но все равно Никита обвел стоявших по кругу одногруппников оценивающим взглядом. Убедившись, что все до единого лица выражают искреннее сочувствие, он успокоился.

– Сознание не теряла? Голова не кружится, не тошнит? – спросил Никита, наклонившись к Веронике.

– Да нет вроде бы.

– Это хорошо. Значит, сотрясения нет. Но все равно, надо, чтобы тебя осмотрел врач.

Никита подхватил Нику на руки, и одногруппники расступились, освобождая ему дорогу.

– Ты чего? Отпусти! Куда мы? – вскрикнула Вероника.

– В медпункт, – ответил Никита, резво шагая к выходу из ледового городка.

Справа и слева от парня, как почетный караул, пристроились Леночка и Наташа. За ними потянулись и остальные ребята.

– Никит, да отпусти ты меня. Я в состоянии идти сама. Ну что за цирк? На нас все оглядываются. – Никита молчал. – Девочки, скажите ему, – взмолилась Вероника.

– Ну ладно уж, – улыбнулся Никита, аккуратно опуская ее на землю. – Точно голова не кружится?

– Да точно, точно. Пойдемте еще покатаемся.

– Нет, Ника, Никита прав, – возразила Наташа, – надо тебе врачу показаться. Смотри, какая у тебя на лбу огромная шишка проступила. Пойдем, я тебя в медпункт отведу.

– Лучше я отведу, – вызвался Никита. – В прошлый раз меня Вероника по врачам таскала, значит, справедливо будет, если сегодня мы ролями поменяемся.

Наташа да и другие ребята не возражали и, многозначительно переглянувшись, оставили пострадавшую на попечение добровольца-медбрата.