Лериана, невеста герцога по контракту. Книга 1 - Мильчха
После возвращения из храма он превратился в комок нервов. Постоянно думал, все ли в порядке с Лерианой. По утрам первым делом пытался хоть мельком увидеть ее, и, если сразу не находил, начинал волноваться. К ней тянулись его глаза, его руки, его мысли.
Ноа закрыл ладонью лицо. Всего-то и надо скинуть ее руку и уйти в свою спальню, где он сможет заснуть. Но вместо этого Ноа Волстер Виннайт решил пожертвовать сном. Он пролежит так всю ночь. И ночь, он знал, будет длинной.
Вместо эпилога. Конец и начало
Пак Ынха прищурилась. Все расплывалось, словно в тумане, лишь звон будильника на смартфоне был резким и четким. Из-под одеяла торчала только ее голова, но Пак Ынха все равно почувствовала, как холодно в комнате.
Она натянула одеяло на голову. Будильник выдохся и замолчал. Пак Ынха с облегчением закрыла глаза. Невозможно подняться с постели, когда сон манит вернуться в его объятия.
Однако будильник тут же зазвонил снова. Пак Ынха сердито нахмурилась.
«Чтоб тебя!»
Она высунула руку из-под одеяла и стала ощупывать тумбочку у кровати. Не сразу найдя смартфон, отключила будильник. Надо было вставать, но тело не слушалось. Пак Ынха уже проигрывала битву с самой собой, когда мама открыла дверь.
– Пак Ынха!
Она резко села в кровати и крикнула:
– Я не сплю!
Мама стояла на пороге комнаты и помахивала половником.
– Никогда не встанешь, пока мать не зайдет.
Пак Ынха улыбнулась и потерла глаза.
– Я уже решила вставать, когда ты вошла. Правда.
– Так я и поверила. Бегом в ванную.
– Иду, иду.
Пол был холодным, как лед. Пак Ынха вздрогнула и жалобно ойкнула.
– Почему пол такой холодный?
– Вечером забыла включить отопление.
– А это не брат его выключил спьяну?
– Нет, он еще не вернулся. Это я забыла. В последнее время забываю все на свете. Включила, как только проснулась, скоро прогреется. – Мама вздохнула и ушла на кухню.
Жалуясь на холод и потирая руки, Пак Ынха отправилась в ванную. Она открыла дверь и остановилась на пороге: в ванной комнате перед зеркалом брился ее старший брат Пак Точжин.
Он бросил на нее неодобрительный взгляд и буркнул:
– Пересдача на носу, а ты все еще спишь? Это не к добру.
– Не твое дело, свин. Дай мне зубную щетку. Черт, как же холодно.
Пак Ынха приплясывала на месте, пытаясь хоть немного согреться. Проигнорировав ее просьбу, брат опять повернулся к зеркалу и занялся своим подбородком. Вдруг Пак Ынха застыла и недоуменно склонила голову набок. Мама же сказала, что брат еще не вернулся!
– Ты когда пришел? – спросила Пак Ынха. – Напился вчера?
– Выпил немного.
– Это ты выключил отопление? Ты всегда так делаешь, когда напиваешься.
– Вероятно, мое холодное сердце требует подходящей температуры.
Пак Ынха раздраженно цокнула языком и попросила не нести чушь.
– Хочешь узнать, что вчера произошло? – вкрадчиво спросил брат.
– Не хочу. Дай мне зубную щетку, – ответила Пак Ынха и нетерпеливо указала на полочку над раковиной.
– Эту? – Пак Точжин достал розовую зубную щетку и выдавил на нее щедрую порцию зубной пасты.
Пак Ынха протянула руку, но брат убрал щетку себе за спину.
– Эй! – недовольно нахмурившись, воскликнула она.
Брат ухмыльнулся.
– Так ты хочешь узнать, что вчера произошло?
– Чтоб тебя!.. Хочу, хочу, только дай сюда щетку!
– Вот так бы сразу. Помнишь мою бывшую подружку, стюардессу?
– Чихе? Конечно, помню. Ты только и делал, что хвастался перед всеми, какая она красавица. А потом она тебя бросила.
– Это кто кого бросил?! Не перебивай брата! Спокойно не можешь послушать?
Пак Точжин замахнулся на сестру рукой, в которой держал щетку, и зубная паста со щетки шлепнулась на пол. Пак Ынха уставилась на кляксу на полу.
– Мы познакомились в баре в Каннаме…
Пак Точжин смотрел куда-то вдаль, его взгляд затуманился. Не в силах дольше ждать, Пак Ынха вошла в ванную и вырвала щетку из его рук.
– Она была настоящей красавицей. Все мужики на нее пялились.
Чувствуя, как леденеют на кафельной плитке ноги, Пак Ынха встала на ступни брата. Он поддерживал ее, чтобы она не упала, и продолжал мечтательно рассказывать о том, какой прекрасной была их любовь с Чихе, каким грустным было расставание, и далее в том же духе.
Пак Ынха слушала вполуха, быстро чистя зубы.
– И вот вчера она вдруг позвонила, – театрально меняя голос, сообщил Пак Точжин.
Ах вот к чему был весь этот сказ. Судя по опыту общения с братом, история действительно достигла кульминации. Пак Ынха слезла со ступней Точжина и смачно сплюнула пену в раковину.
– Мама! Точжин здесь! Он говорит, что напился и ночью вернулся домой! Это он выключил отопление!
– Ах ты!.. Ну-ка вернись! – крикнул брат, но из кухни уже появилась мама.
– Пак Точжин! – заголосила она. – Так ты дома?! Сколько раз я тебе говорила: если тебе так жарко, не пей!
– Мам, просто мое холодное сердце…
– Из-за тебя мы все перемерзнем, паршивец!
С безопасного расстояния Пак Ынха наблюдала, как мама лупит брата, толкая его к кухне. Тот злобно зыркнул на сестру, но Пак Ынха лишь махнула рукой. Сам виноват, выстудил всю квартиру.
Высушив волосы, Пак Точжин уселся за стол и принялся за яичницу. Заметив презрительный взгляд брата, Пак Ынха усмехнулась и похлопала его по плечу.
– Вкусно? Кушай, кушай. Голова пустая, так хоть желудок будет полный.
– Эй! – воскликнул он, и кусок яичницы выпал у него изо рта в чашку с рисом.
Мама, ставившая тарелку для себя, постучала кулаком по столу.
– Ну-ка прекратите оба! Что за поведение за столом?
Пак Ынха покорно склонила голову и принялась за рис. Брат вернулся к яичнице.
– Ты после завтрака сразу на учебные курсы? – спросила мать у дочери.
– Сегодня занятий не будет. Празднуют годовщину открытия.
– На курсах тоже отмечают? – удивилась мама.
– Ага. Но я посижу в библиотеке.
– Хорошо. А Наён?
– Что Наён?
– Она пойдет вместе с тобой?
– Наверное. Если хочет сдать экзамены, – ответила Пак Ынха, хрустя жареными анчоусами.
Брат, отложив ложку и взяв палочки, спросил:
– Наён тоже провалилась?
– Нет, она просто в последний момент передумала поступать на философский. Теперь ей надо что-то там досдавать.
– Две неудачницы, – хмыкнул Пак Точжин и почесал в затылке.
– Да что ты с утра цепляешься ко мне с этой пересдачей? – возмутилась Пак Ынха.
Они продолжили препираться, пока мама опять не велела им прекратить.
– Наелась, спасибо! – Пак Ынха встала и сложила грязную посуду в раковину.
Неся свою тарелку, к ней подошел брат.
– Подбросить тебя
