ЧОП "ЗАРЯ" - Евгений Александрович Гарцевич
А уже в следующую секунду оконная рама, брызнув стеклами, влетела в комнату вместе с летящим мужиком. Штора его не задержала, но хоть не дала сразу меня разглядеть. Я выстрелил в спину пролетевшей мимо меня фигуры.
И подвис, с ужасом понимая, что зажигательный патрон в упор не причинил мужику вообще никакого вреда, только отбросил, и опять пшикнули бенгальские огни. Чуть не поскользнулся на осколках, но дернулся в сторону окна, рыбкой вынырнув во двор.
Откатился в сторону и призвал Муху. Действительно, увидел балконную дверь в нескольких метрах от себя, рванул к ней и впечатался в пленку. Почувствовал всю гамму чувств, пробежавшую в душе боксера – от удивления до обиды. Но, вот за что я уже полюбил Муха, так за быстроту мыслей и реакцию. Первым делом зарядить «крынку» – зажигательный не прокатил, будем проверять кислоту.
Когда фанатик, уже не торопясь, перешагнул подоконник, целясь в нас из «винчестера», мы с Мухой уже были уже не просто за пределами линии огня, а нападали сами. Я выстрелил из “крынки”, целясь в лоб фанатику.
Выстрелил и попал чуть повыше маски. Кислота не подействовала – читерскую защиту не прожгла и стала просто медленно стекать по лицу. Густая зеленая масса набежала на глаза, закрыв сектанту обзор. Он стряхнул ее ладонью и схватился за свою винтовку.
И вот тут уже зашипело – приклад начал растворяться, металлические части запузырились, меняя цвет кислоты с зеленого на грязно-серый. К сожалению, эффект был недолгим, но главного мы добились, оставив фанатика без огнестрела.
– Не убоится он испытаний, – донеслось из-под маски, мужик бросил испорченное оружие и вынул из-за спины две небольших косы, вроде в моем прошлом мире их называют кама. – Но пожнет всю мерзость этого мира.
Это Жнец что ли? Муха не знал. А, может, просто не успел ответить, пропустив прыжок фанатика, доставшего меня ударом с ноги. Я опять влетел в преграду, отпружинил, как от канатов ринга, и полетел обратно. Муха только в последний момент вырулил, спасая нас от, пронесшихся в паре миллеметров, кос.
И началась беготня. Мы с Мухой играли в какую-то странную игру, передавая инициативу друг другу. Я больше прыгал, вспомнив свои увлечения паркуром и используя невидимую стену, как трамплин. А Муха бил, то отбивая тесаком удары кос, то рубя по фанатику, там, где мог дотянуться, а то и просто выдавая эффектные хуки левой, когда позволяла возможность.
Эффектные, но не эффективные. Максимум, что удалось сделать – это чуть ослабить защиту. На спине, плече и ногах фанатика стали появляться красные полосы. Казалось, что защита по чуть-чуть истончается, что плащ вот уже даже порвать смогли, но пробиться глубже я так и не смог. Самое серьезное, чего удалось добиться – это сорвать маску. За которой оказалось обычное бледное лицо с крупным горбатым носом и большим ртом, как у Мика Джаггера.
А вот Жнец, если это все-таки был он, мою защиту пробить смог. Муха еле-еле успевал отбивать атаки косами, но пропускал добивающие. Локти, колени, ноги – Жнец был хорош, встреться они с Мухой на ринге, подумал бы на кого ставить.
Тонкие неглубокие порезы покрывали уже все тело – левая рука не слушалась, правая штанина пропиталась кровью. Муха еще держался, а вот я начал плыть – запас сил почти иссяк. Воздуха не хватало, а любая попытка вдохнуть его побольше отзывалась резкой болью в ребрах.
Я пропустил очередной удар, забросивший меня через окно в комнату.
И встать я уже не мог, по чуть-чуть отползал, пытался сделать вдох и даже потянулся за патронами, чтобы перезарядить «крынку». Но понял, что у меня ее давно нет, выронил где-то во дворе.
А Жнец медленно, но неотвратимо шел ко мне. Все-таки тоже устал, уродец. Не спеша, будто тяжело было поднимать ногу, переступил подоконник. Наклонился надо мной и, схватив меня за грудки, поднял и бросил на стол.
Отбил мою руку, придавил к столешнице и замахнулся косой. А сам наклонился к моей голове и прошептал:
– Ты и твой отец ошибка природы, но еще большей ошибкой было идти против нашего братства, – он улыбнулся чуть не первый раз заговорив и проявив эмоции, как живой человек, но потом опять пошло что-то невнятное. – Обречен тот, кто не знает пути своего. Истинное благо…
Договорить я ему не дал. Выхватил из кармана горсть патронов, даже не понимая, что именно схватил, дернулся вперед и запихнул их ему в рот. В последний момент, придав руке ускорение Мухой, как в тот раз, когда отправил его в сектанта.
Как и в тот раз, сразу же пришла ответная реакция. По пальцам будто каленым прутом вжарили, толчками передав энергию через кисть в локоть, оттуда в плечо и в итоге размазав меня по столу.
Но отключился я не сразу. Просто не мог, до тех пор, пока не увижу, что произошло со Жнецом.
Его отбросило в стену, и он сполз по ней на пол. Ноги разбежались в сторону, голова упала на грудь, а из шеи, груди и живота с шипением сквозь кожу и одежду просачивалась кислота. Маленькие капельки выступали на теле, соединялись, расширяя раны, и стекали вниз, разъедая все на своем пути.
Резко включился звук. Послышался топот на верхнем этаже и возглас Гидеона:
– Да, куда он, мать его, мог пропасть?
– Стой, чувствуешь запах? Фу, так вонять может только этот умник…
Это уже Банши. Я услышал, как скрипит лестница, улыбнулся и отключился.
* * *
Очнулся я в отделении Ордена, рядом с теми же ранеными, которым еще недавно сам помогал добрести до койки. Приподнял голову, разглядывая, как меня запеленали и выискивая, у кого бы попросить воды.
Хотя людей стало меньше, даже часть столов и лавок вернули у стеночки. На одной из которых сейчас сидела моя развеселая компания. Гидеон похрапывал в обнимку с фляжкой, зажатый с обеих Банши и Стечей, увлеченно о чем-то спорящих.
Банши заметила, что я очнулся и бесцеремонно пнула Гидеона локтем под ребра.
– Очнулся, герой? – проворчал священник, – Это хорошо, это нужно, чтобы я сам тебя теперь…
– Гидеон, он первый начал, – я перебил его, – Этот Жне…
– Тихо, – Гидеон обвел помещение пальцем, – Здесь о таком лучше помолчать, пока сами не разберемся. Стеча попробует разузнать, на кого он работал.
– Понял, дальше что делаем? На скотобойню или в Степановку, или тут еще остались дела?
– Дальше домой спатеньки и бухатеньки, – улыбнулась Банши, – Все без нас уже сделали. Награда нашла своих героев
