Александр Холин - Беглец из Кандагара

Солнце, как всегда бывает в горных районах, кубарем скатилось за горные кряжи, волоча за собой пелену звёздного неба. Армейский «газик» сбросил скорость, но упорно продолжал пробираться к намеченной цели. Расчёт сержанта Сёмина оказался неверен, и вход в ущелье показался вдали только с первыми лучами нового дня, а не посреди ночи. Так было даже лучше — рассвет наступил сам, без ожиданий и тоскливого поглядывания на часы. Бурякин послал двух рядовых на вершину скалы, чтобы оттуда снова сбросить верёвку, а сам, сопровождаемый адъютантом Сёминым и шофёром, пошёл по тропинке к знакомому ненавистному месту.

Подойдя к скале и ожидая, когда сверху упадёт канат, Бурякин не мог представить, как они впятером смогут обыскать даже ближайшие ко входу тоннели пещеры, ведь никто из рядовых, да и сам полковник, спелеологией раньше не занимались. Но обещание, данное рейхсминистру, надо было выполнять, а найдут ли они беглеца — это уже другой вопрос.

Под утро Сергей, возбуждённый, озябший и ещё не высохший от совместного купания с прекрасной Гюльчатай, то есть Ребеккой, пробрался на своё место. Но заползти под одеяло и забыться кратким сном перед всеобщей побудкой ему не дал любимый братец, который, оказывается, тоже давно не спал. Во всяком случае, братуха встретил Серёжу точечным ударом в солнечное сплетение. И пока Серёжа хрипел, отдувался и хватал воздух онемевшими губами, Вадим шёпотом внушал ему этику и эстетику армейского поведения:

— Ты, оказывается, окончательно неисправим, Серёженька, так сказать, конченый мудозвон. Своим дурацким поведением ты подставляешь под молотки не только меня, но и остальных русских рекрутов. Соображаешь? И я как твой родной брат отныне обязан взяться за твоё воспитание. Ни шагу, ни звуку, ни взгляда без моего ведома! Ты понял?

— Понятней не бывает, — прохрипел начавший приходить в себя Сергей. — Ты, братец, оказывается, сам беспросветный дурак. И с этого момента держись от меня на пионерском расстоянии, иначе мой автомат может нечаянно выстрелить. Что поделаешь, даже всю жизнь провисевшее на стене незаряженное ружье обязано когда-то выстрелить. Усёк?

— Тихо вы, — утихомирили братьев наёмники с соседних коек. — Кончай базар. До подъёма два часа осталось!

День начался гораздо лучше, чем предполагали братья. После подъёма, утренней зарядки, пробега с полной выкладкой по ущелью и утреннего завтрака за четырьмя русскими пограничниками, перебежавшими в парадной форме на сторону моджахедов, прибыл вестовой. Он объявил русским, что пора собираться в дорогу, так как господин Директор сегодня должен заехать в несколько мест с официальными встречами, а в конце дня посетить лагерь с русскими военнопленными. Одежда по форме номер три, то есть пятнистые х/б без знаков различия, на сегодня отменяются, и нужно выглядеть, как на параде, по форме номер один.

— Слушай, дружок, — Вадим остановил вестового, собравшегося вернуться к своим обязанностям, — ты по приказу оповещаешь нас о делах сегодняшних или где?

— Или где, — ухмыльнулся вестовой. — Я такой же наёмник, как и вы, только не из Москвы, а из Ленинграда. Так что почти земляки. Меня Руслан зовут. И буду, когда смогу, сообщать вам о предполагаемых местоположении, дислокации и прочих воинских атрибутах. Это, во всяком случае, никогда лишним не окажется. Так что пользуйтесь, гвардия, пока я жив.

— Спасибо, не забудем, — кивнул Володя. — Ты не знаешь, много наших наёмников здесь?

— В Афганистане ты — не наш, не ихний, а ничей. То есть моджахед на целых пять лет. Но это, мужики, неплохое наёмничество, — улыбнулся Руслан. — Самое главное — воевать не придётся. Для боевых действий у бен Ладена используется более ходовой материал — пакистанцы, иранцы или афганцы, которые за освобождение родины от захватчиков готовы перегрызть горло любому белому. Джихад для них — слаще рахат-лукума. Особенно здесь ненавидят американцев, хотя боевики используют в операциях американские «стингеры» и ещё несколько видов крутого оружия не местного производства. Из белых наёмников он создаёт отряды быстрого реагирования, которые смогут мобильно работать в любой точке земного шара. Во многих странах гораздо доверительнее относятся к белым, чем, скажем, к тем же арабам или китайцам. В военных лагерях «Масадат» и «Аль-Ансар» готовят не простых боевиков, а террористов мирового масштаба, так что вся война только начинается. Недаром сам Усама бен Ладен постоянно повторяет, что грядёт джихад без границ. Причём его «Мактаб ал-хидамат», то есть «Бюро услуг» для вербовки и дальнейшей подготовки боевиков, успешно работает во всех странах. Результат вы можете опробовать на собственной шкуре. Согласились, гляжу, служить Директору даже в форме действующей армии пограничников Советского Союза.

— Ты, Руслан, к нам пришёл как миссионер-проповедник или как нормальный земляк? — перебил Юра разговорившегося вестового.

— Я пришёл как наёмник, — отрезал Руслан. — Русских здесь не очень много, потому советую всем держаться вместе. Не помешает.

— Что не помешает, это я на все сто уверен, — согласился Вадим. — Так что мы, конечно же, за то, когда свояк свояка видит издалека, а не за то, что пускай у соседа по окопу из-за нас дырка в башке появится.

— Вот поэтому я и помогаю землякам, — удовлетворённо кивнул Руслан. — В общем, собирайтесь.

Сборы прошли буднично. Поэтому у четвёрки из личной охраны Директора сложилось впечатление, что Советская армия почти ничем не отличается от группировок боевиков бен Ладена. В бронетранспортёре охраны они следовали за броневиком Директора, приглядываясь из узких смотровых щелей к горам. День выглядел поначалу обычно или буднично, но это оказалось лишь при первом взгляде. Что поездка довольно-таки невесёлая, стало ясно при прибытии в небольшой, но страшный лагерь русских военнопленных.

Началось с того, что русские наёмники в парадных мундирах услышали из толпы военнопленных несколько не совсем литературных отзывов в свой адрес. Это явно покоробило всех четверых и не укрылось от внимательного взгляда Директора. Казалось, он даже обрадовался нелестным возгласам из толпы и мановением руки остановил лагерных охранников, принявшихся было охаживать плетьми стоявших с краю военнопленных. Бен Ладен чуть слышно шепнул что-то на фарси одному из приближённых, и тот быстрым шагом отправился в офицерскую казарму. Толпа пленников плотнее сгрудилась в кучу, глядя на моджахедов прищуренными, затравленными глазами с откровенной и подлинной ненавистью.

Посланный в офицерский корпус моджахед возвращался назад в сопровождении двух лагерных охранников, несших за ним пустое ведро и какую-то клетку с накинутой на неё тряпицей. Охранники поставили ведро на землю недалеко от Директора и сдёрнули тряпицу с клетки, в которой оказалась здоровенная крыса, принявшаяся бешено метаться за тонкой, но прочной решёткой.