Дело скандальных ведьм - Валентина Ильинична Елисеева
– Когда он сделал это заявление? – насторожилась Вэл, неоднократно видевшая воочию и вампиров и крылатых змеев, но не находившая в том оснований счесть себя сумасшедшей.
– Месяц назад, вернувшись из последней экспедиции. Правда, потом к этой теме не возвращался, засел за свои книги и записи, старался вести обычный образ жизни.
– Старался вести? – акцентировалась Вэл.
– Я видел, его что-то беспокоит, он даже нанял охранников в дом и установил самую современную сигнализацию. А когда он заболел и слёг, то начал бредить о том, что смог сберечь тайну при жизни, но боится раскрыть её после смерти. Отсюда взялось требование кремировать его тело и развеять прах, чтобы никакой некромант не мог связаться с его духом. Простите, что вам пришлось выслушать этот бред безумца! Мне бы только вернуть урну и выполнить волю отца. Пусть он был ненормальным, но он был моим отцом и доверил мне исполнить его предсмертное пожелание.
«Хотелось бы и мне с чистой совестью уверовать в сумасшествие вашего батюшки, Генри!» – нахмурилась Вэл, радуясь присутствию при разговоре Кэтрин.
– Опишите симптомы болезни вашего отца, – попросила некромант. Лицо её было предельно серьёзно, ровные брови сдвинуты в единую прямую линию. В словах парня она явно расслышала больше, чем Вэл.
– Да не было особых симптомов, он просто слабел и слабел день ото дня. Врачи вначале поставили диагноз «хроническая усталость» и прописали витамины, потом положили в больницу под капельницу. Когда я окончательно надоел лечащему врачу своими вопросами, он мне сказал: «Чего вы хотите, молодой человек? Вашему отцу под семьдесят, его организм изнурён постоянной походно-кочевой жизнью, недолеченными простудами, обморожениями, укусами тропических насекомых – переносчиков различных зараз. Его диагноз – старость. В конце концов изношенные органы начинают работать всё хуже и хуже, и организм человека потихоньку начинает сдавать».
Некромант помрачнела больше прежнего и спросила о другом:
– Ваш отец не упоминал, что он обнаружил в якобы найденном им пещерном храме?
– Сокровища индейцев майя, разумеется, – фыркнул клиент.
– Ого! Скажите, у вас богатая семья? – заинтересовалась Вэл, переглянувшись с подругой.
– Нет, что вы. Отцу досталось небольшое наследство, но он всё растратил на свои научные изыскания и походы. Из-за этого от него сбежала моя мать, бросив заодно и меня, когда я ещё пешком под стол ходил. Честно говоря, мне ещё кредит за установленную им сигнализацию выплачивать.
– Я сама обращусь в полицию от вашего имени, – решила Вэл. – Садитесь, пишите заявление и указывайте меня своим законным представителем в этом деле.
Когда клиент под диктовку дописал заявление, черноволосая «личная помощница» адвоката усиленно замигала своему «шефу», указывая глазами на дверь. Сообразительная Вэл извинилась перед мужчиной, что им нужно на минутку отлучиться, и спросила, закрыв за собой дверь приёмной:
– Хочешь что-то сказать?
– Мне нужна капля его крови! – ошарашила некромант. – И прядь волос неплохо бы.
– А кусочек плоти тебе не отрезать? Кэт, ты в адвокатской конторе, а не в склепе с покойниками! – Вэл выразительно покрутила пальцем у виска. – Под каким предлогом я стребую с клиента порцию крови, а?
– Придумай что-нибудь! – настаивала некромант.
– Что, например? Что заявление потерпевшего в правоохранительные органы должно быть подписано кровью этого потерпевшего? Согласно последнему указу шефа полиции?
– Думаешь, на такую байку клиент не поведётся? А как по мне, вполне себе обоснование!
– Из твоей головы не весь алкоголь выветрился? – вздохнула Вэл.
– Кровь, дорогая, мне нужна его кровь!
– Завываешь, как вампир некормленый, дай подумать в тишине, – отмахнулась Вэл. Постояла немного, вернулась в кабинет и заявила: – Генри, вам же нужна не сама урна с именем вашего батюшки, а именно его прах?
– Да, конечно!
– А если его высыпали куда-нибудь или переложили в другой сосуд? Как полицейские смогут определить, что нашли тот прах, что нужно?
– Я об этом не подумал, – растерялся клиент. – Что же делать?
– Возможно, придётся провести ДНК-анализ, если в прахе найдутся частички, подходящие для проведения сравнительной экспертизы. Давайте, я сразу срежу у вас прядь волос и наберу пипетку крови на всякий случай?
– Это вы здорово придумали! – обрадовался клиент.
Отдав всё требуемое, он ушёл, заручившись обещанием адвоката максимально быстро отнести заявление в полицию и проконтролировать ход поисковых работ. В кабинет с тарелкой сэндвичей просочился Тони, сгорающий от желания узнать подробности нового дела.
– Если бы не кража праха, счёл бы всю историю с индейским храмом плодом больного воображения бывшего историка, – резюмировал он, выслушав рассказ. – Я проверил: отца клиента нет в списках посвящённых, так что он обычный чокнутый учёный. Может, урну украл такой же ненормальный, поверивший в его байки?
– Может, только симптомы болезни отца вашего клиента точь-в-точь описывают клиническую картину медленного отравления магией смерти, когда некромант не сразу насылает убойную дозу, а добавляет по чуть-чуть, чтобы не вызвать подозрения врачей, – возразила Кэтрин и ловко выхватила из-под ладони Вэл последний сэндвич. Да уж, аппетит некроманта не способны испортить ни похмелье, ни фото с погребальной урной на столе, ни обсуждения чьей-то насильственной смерти.
– Главная загвоздка в другом, – сказала Вэл, утешившись печеньками. – Сумасшедший или нет, но старик свято верил, что отыскал путь к сокровищам – так почему не завещал любимому и бедному сыну забрать их из той пещеры?
.
Чем сильнее привязанность между близкими родственниками, тем легче призвать дух отца с помощью крови и пепла волос его сына и тем больше шансов сменить «прописку» духа. Изначально призраки усопших привязаны к своему праху, но чем больше любви они питали при жизни к близкому человеку, тем проще некроманту перепривязать их на амулет с кровью этого человека. Как не раз говаривала Кэтрин: родственные связи в некромантии играют не меньшую роль, чем в изысканиях генетиков.
