Путеводная звезда (СИ) - Орлова Тата

      - В кого? – принимая ее шутливый тон, чуть отстранилась я.

      - Скоро узнаешь, - вновь хохотнула она, отпуская меня. – Красавица….

      - Глупая красавица, - стараясь, чтобы в моих глазах не было заметно грусти, хмыкнула я. Потом все-таки не удержалась и добавила: - Я хотела бы иметь такую сестру, как ты.

      Она как-то потерянно замерла, посмотрела на меня… взгляд был странным, словно она пыталась проникнуть мне в самую душу, потом улыбнулась… улыбка казалась мягкой и такой светлой:

      - Ты уже моя сестра.

      Всего мгновение. Тихое, уютное, похожее на вечер у камина в кругу родных и близких….

      Короткое мгновение…. Так хотелось раскрыться перед ней, дать понять, насколько дорога она стала мне за эти дни, но Амира решила по-своему. Пока я подыскивала слова, схватила меня за руку, буквально дотащила до двери и… выставила в коридор.

      - Эвелин….

      Растеряться я не успела. Только подобрала юбку, на которую едва не наступила, да подняла голову… тут же наткнувшись взглядом на стоявшего неподалеку Георгия.

      Отступило все и сразу. Непонятная обида, непонимание, подспудная усталость, которая чувствовалась даже после хорошего отдыха. Сомнения, неверие, горечь…. Все это стало таким мелочным, незначительным, по сравнению с тем, что я видела его.

      Единственного мужчину, которого выстрадала, вымолила у Заступницы, доказав, что верна клятве, данной у алтаря.

      Вот только как произнести это? Как объяснить, что все сказанные и не сказанные вчера слова были лишь тенью, оставшейся на душе после долгого и тяжелого пути? Как дать понять, что мое сердце билось и продолжает биться только для него одного….

      Мне не пришлось ни говорить, ни объяснять, ни доказывать. Не знаю, что увидел он во мне, но всю тяжесть этого мига, все недомолвки взял на себя, сделав первый шаг навстречу. А потом еще один, и еще….

      - Я едва с ума не сошел, когда увидел тебя здесь, - обнимая крепко, до выбитого из груди дыхания, хрипло выдавил он из себя. – Такую хрупкую, беззащитную…. Я ведь знал, куда отправился Сашко. Догадывался, насколько тяжелым было его задание….

      А я слушала его слова и таяла, не осознавая – чувствуя, что вот это и было счастьем. Просто замереть, прижавшись к груди любимого мужчины. Впитывать в себя его беспокойство и… гордость. Ощущать жар его тела, который становился с каждым мгновением все сильнее и сильнее, грозя вырваться из оков сдержанности и опалить нас обоих той безудержностью, для которой нет, и не может быть преград.

      - Я люблю тебя, - дождавшись короткой паузы, отозвалась я. Приподнялась на цыпочки, желая большего, чем он мне уже дал. – Люблю….

      - Эва… - Георгий чуть отступил, нежно сжал мое лицо сильными, слегка шершавыми ладонями. – Эва….

      В глазах было все! И радость, и неверие, и решимость….

      - Кхм… - раздалось совсем рядом.

      Я резко отскочила, прикрывшись вуалью. Георгий обернулся, укоризненно качнул головой.

      - Прошу меня простить, - улыбкой отметив мое замешательство, произнес заставший нас врасплох Махмет, - но князь Ахмет ждет вас. И не смущайтесь так, - обратился он ко мне, - чужое счастье в этом доме не вызывает зависти. Только радость.

      - Махмет… - Георгий приблизился ко мне, отвел от лица полупрозрачную ткань. – Не слушай его, солнышко, он привык, что у него нет отбоя от прекрасных барышень, вот и ведет себя несколько фривольно.

      - Солнышко? – вместо того чтобы возмутиться, удивленно переспросил Махмет. Внимательно посмотрел на меня… в его глазах что-то мелькнуло, как будто отозвалось горьким воспоминанием, но улыбка стерла впечатление, оставив сомневаться, было ли то, что я заметила. – Действительно, - вроде как, не веря самому себе, протянул он, - солнышко.

      - Махмет… - не скрывая угрожающих ноток, протянул Георгий. – Это солнышко – моя жена!

      В ответ княжич многозначительно хмыкнул, но что хотел этим сказать, я не поняла. Одно знала точно - интерес в очередном его взгляде, брошенном в мою сторону, был совсем не мужским.

      Георгий это тоже заметил, нахмурился, собираясь что-то спросить, но Махмет не дал, настойчиво отрезав:

      - Давай не будем заставлять князя ждать.

      Муж, молча, согласился. Вместо того чтобы согнуть руку, предлагая на нее опереться, Георгий приобнял меня за плечи, чуть прижимая к себе.

      Идти так было не совсем удобно, но я это едва замечала. Главное, что он рядом. Главное, что мы – вместе.

      В душе было тихо и покойно, словно нежарким летним днем, да на берегу неспешно несущей свои воды реки. И хотя я понимала - это еще далеко не конец, с каждым шагом по этому дому росла уверенность, что вот теперь все будет хорошо. Отступят невзгоды, Георгий сумеет очистить свое имя, мы вернемся домой, я возьму на руки дочь….

      - Этому дворцу уже более двухсот пятидесяти лет, - очень своевременно сбил меня с мысли Махмет. – Его построил мой предок, князь Давид для своей жены Мзиа. – Он на мгновение обернулся, одарив меня лукавой улыбкой: - По-нашему, солнце.

      - Ты не рассказывал мне об этом, - несколько ворчливо заметил Георгий.

      - Не было повода, - отмахнулся Махмет. – В этом дворце родился их первенец, которого они назвали Резо. Он-то и стал князем Лазариди, одним из трех старших князей, своим союзом образовавших Ритолию.

      - А почему их три? – поинтересовалась я, неожиданно для себя увлекшись историей.

      - По числу больших долин, - Махмет сбавил шаг, поравнявшись с нами. – Зимой, когда закрываются перевалы, они оказываются отрезанными друг от друга.

      Я понимающе кивнула. О том, что горцы народ горячий, за которым нужен глаз да глаз, я не забывала.

      - Спустя полвека к ним присоединились еще пятеро, но их владения были значительно меньше, потому их называют младшими, но на княжеском совете они имеют такое же право голоса.

      - Но не право решения, - добавил Георгий, чуть сильнее сжав мои плечи.

      - Но не право решения, - с усмешкой подтвердил Махмет. Опять посмотрел на меня. Весело. Задорно. – Про княжичей, которые в большинстве сами за себя, вы уже знаете.

      Моя ответная улыбка вряд ли была добродушной. Встречу с Рахматом и… его безумной женой едва ли удастся забыть скоро.

      Чтобы хоть как-то сгладить всколыхнувшиеся воспоминания, скользнула взглядом по череде парадных портретов, висевших на стене широкого коридора, по которому мы шли. Традиционная одежда горцев подчеркивала выражения лиц. Капельку надменных, с безграничной уверенностью во взгляде - у мужчин. И загадочных, полных неразгаданных тайн – у женщин.

      Их красота была разной. Резкой, похожей на лезвие клинка или яркой и безудержной, как пылающий в ночи огонь. Для кого-то она стала похожей на свет луны, с легким флером очарования в мягких, ускользающих чертах. Или светлой, теплой, солнечной.

      Красота их была разной, но в чем-то схожей, выдавая родство крови.

      - А вот это, - Махмет остановился, не дойдя пару шагов до последней в этом крыле двери, - брат князя Ахмета, его жена - Екатерина Суворова и их дочь, Татьяна.

      Я бы и хотела не вздрогнуть, но не получилось.

      Воспоминание пробило яркой вспышкой…. Зимний вечер, вьюга за окном, добродушное потрескивание огня в камине, и небольшие рисованные портреты, которые она доставала из шкатулки.

      Тот лежал в самом низу, завернутый в кусочек белого атласа. Красивая женщина и девочка лет девяти, похожая на свою мать.

      Тонкие, мягкие черты лица. Серо-голубые глаза, смотревшие на мир спокойно, с мужеством, достойным мужчин. Русые, отливающие золотом волосы, уложенные в отнюдь не детскую прическу.

      А еще… серьги в ушах княгини Лазариди, искусно выписанные художником, похожие на раскрытый хвост диковинной птицы. Точно такие же, как те, что привез мне в подарок Георгий после одной из своих поездок в горы.