Последний из рода Демидовых - Борис Ветров
Я ушёл в «скольжение», и через секунду мой кулак уже летел в лицо Морозову. Барон в последний момент успел возвести стену, закрываясь от удара. В стороны полетели каменные осколки, рука вновь заныла. Барон упал на землю, он смотрел на меня, словно загнанный зверь, от человека с таким взглядом, можно ожидать чего угодно! Я скорее на инстинктах отошёл в сторону, как раз вовремя. В плечо больно ударил каменный шип, если бы я остался стоять на месте, то вполне мог получить удар в затылок. Нужно это заканчивать! Вновь «рывок», перекат, и я с разворота ударил ногой в лицо барону. Доспех Духа выдержал, моргнул пару раз и погас окончательно. Морозов пополз назад, он истерично мотал из стороны в сторону и шептал, как в бреду:
— Нет! Нет… не надо…
— А детишек в жертву принцу ада приносить было надо? А меня сажать под подавители и использовать как… как батарейку, это нормально? А то, что твой маньяк-пиромант — Треба спалил дотла мою усадьбу и чуть не сжёг заживо меня вместе со всеми слугами, это по-твоему — мелочи жизни?
— Я знаю кое-что… о Лешем… я был у него в доме. Тогда не придал значения, да и не знал, кто он, но запомнил…
— Говори! Что ты знаешь! — в моём голосе прозвучала сталь. — Говори, или твоя смерть станет крайне мучительной и неприятной!
Я сам не узнавал себя, меня обучали некоторым видам пыток, но сейчас я готов был применить всё, что знал и мог применить. Кажется, мой настрой передался Морозову. Он опустил голову, на глазах навернулись слёзы. Он выпрямился и посмотрел на меня, такие взгляды бывают только у обречённых:
— Пообещай, что позаботишься о моём сыне! Нет, не так, что дашь ему жемчужину с Васюганских болот и он обязательно выживет!
— Я не могу тебе этого обещать. — спокойным голосом ответил я, — Процесс непредсказуем и требует крайне специфических условий. Могу пообещать, что постараюсь дать ему достойное образование и если когда-нибудь возникнет такая возможность, то сделаю его ведьмаком!
— Клятва! — Морозов протянул мне руку с алым перстнем, его пальцы сильно дрожали, а зрачок занимал половину глаза, на миг показалось, что сами глаза у барона стали чёрного цвета, — Поклянись на крови, что исполнишь всё, что сейчас сказал!
— А ты расскажешь всё, что знаешь о Лешем! — барон лихорадочно закивал.
Морозов судорожно вскрыл кольцом с красным рубином себе запястье и протянул мне окровавленную ладонь.
— Не могу снять родовое кольцо… прости меня за всё, Демидов, я запутался…
Он отвернулся, но руку не убрал, его кисть дрожала, как у эпилептика. Я взял руку, сильно сжал, чтобы унять дрожь, и надрезал себе ладонь. Кольцо вспыхнуло алым рубином, а кровь исчезла. Клятва была принята.
— А теперь, говори!
— Найдёшь на карте небольшой городок Иваньково, он расположен, можно сказать, на берегу Волги. Леший живёт в двенадцати километрах от городка, вверх по течению. Захочешь, найдёшь…
Я кивнул.
— А теперь делай, что должен! Только сделай это безболезненно…
Я не стал ничего говорить. Лишь провалился в «скольжение» и свернул барону шею.
Быстро достал телефон и позвонил Нохаю:
— Ало! Нохай, мне нужен клинок, который я приказал сделать вчера, узнай, готов ли он. И если готов, то забери прямо сейчас.
В ответ прозвучало знакомое:
— Слушаюсь, господин!
* * *
Административное здание шестого управления инквизиции по городу Москве
— Что у вас случилось? — устало поинтересовался у «пророков» Сойкин.
— «Кассандра» сошла с ума! — весело отозвался Сергей Карпов, а затем глупенько хихикнул.
— Что значит «сошла с ума»? — нахмурился старший инквизитор.
— Вы же в курсе, что на усадьбу Демидова напал «виртуоз»? — спросил у инквизитора Марат.
— Что? Нет, не в курсе, почему мне не доложили? Не выслали группу⁈
— Демидов сам справился! — хохотнул Карпов.
— С «виртуозом»? Но как⁈ — Сойкин пребывал в полном недоумении и лёгкой растерянности.
— Предположительно взорвал его на мине! — Сергей не удержался и заржал в голос.
— А как же Доспех Духа? Стоп! А почему вообще «виртуоз» напал на Демидова? Да и вообще кто?
— С последним вопросом проще всего. На усадьбу графа Демидова напал Викентий Треба. Почему, думаю, объяснять не надо? — все «виртуозы» состояли на особом учёте у полиции и инквизиции.
Сойкин покачал головой, инквизитор знал историю Требы. А на первый вопрос старший инквизитор ответ нашёл сам:
— Он вчера просил подавители… Откуда Демидов знал, что на него нападут сегодня ночью? — Сойкин повысил голос.
— Так, у него предсказательница! — не задумываясь, ответил Марат.
— Вы же сами говорили, что у неё ранг «гадалки». Почему вы не смогли это предсказать вместе с вашей «Кассандрой», а какая-то мелкая «гадалка» смогла это рассмотреть?
«Пророки» переглянулись.
— Мы можем построить несколько версий… Например, что ранг графини Герды фон Дельменхорст изначально был занижен! Или что её ранг вырос с последнего тестирования… Но легче от них не станет. Если в общих чертах женщины способны на поднятие своего ранга под воздействием сильных эмоций… — скороговоркой ответил Сергей.
— Особенно если «гадалка» много думает об объекте своего предсказания! — добавил Марат.
— А вы, значит, об объекте не думаете⁈ — передразнил «пророков» Сойкин. — Я вообще до сих пор не понимаю, какого хрена ей понадобилось от мальчишки младше её на семь лет… Почему она появилась здесь, в Российской империи, как раз в тот момент, когда была убита вся семья Демидова?
Предсказатели виновато переглянулись. Сергей посмотрел на монитор и, обрадованный возможностью сменить тему, сообщил:
— Уже по «Вестнику» показываю погром усадьбы! Кто-то заснял комантоку Требы.
— Что там? — устало заинтересовался Сойкин.
На экране возник Феникс Судного Дня, качество съёмки оставляло желать лучшего, да и вид был немного сбоку. Но старший инквизитор смог в деталях рассмотреть ужасающее заклятье. Не успел Сойкин отойти от созерцания Феникса, как картинка сменилась и на экране появилась усадьба. Огонь всё ещё горел, пожирая стены и перекрытия здания.
— Огонь Феникса потухнет только через три дня, эксперты расходятся во мнениях, сожрёт ли огонь усадьбу лишь до основания, или успеет сжечь ещё и фундамент! — восторженно сообщил диктор «Московского Вестника».
— Хрен с ней, с этой усадьбой! — в сердцах бросил старший инквизитор, —
