"Империя Здоровья" - Сергей Анатольевич Смирнов
Наконец аутогенная тренировка возымела действие.
Аспирант встал и очень захотел поделиться необыкновенными новостями с зарубежным этнопсихологом.
Конечно, он "держал конспирацию" и решил для начала просто-напросто назначить свидание.
Однако Аннабель откликнулась в трубке лишь на исходе следующего дня. К тому времени последние события стали на фоне космонавтских елочек, зеленых лужков и бетонной стены с колючей проволокой по верхней кромке ординарной частью аспирантской жизни.
- Ты где была? - спросил Ганнибал американскую шпионку.
Аннабель несколько мгновений молчала.
- Вопрос ревнивого мужа... - тихо проговорила она.
Аспирант слегка опешил, но страстям не поддался.
- Ты отвлеклась, - мирно усмехнулся он. - У меня есть очень важная информация... Настолько важная, что я предлагаю говорить по открытой телефонной линии. По всем остальным каналам контакта ее перехватят.
Надо заметить: как только аспирант услышал про "ревнивого мужа", так сразу подумал, что, если российская контрразведка ими заинтересовалась, то "держать конспирацию" теперь так и так бесполезно. Он, как человек, уже основательно поработавший с аппаратурой для подслушивания, решил, что и для пользы дела, и для них самих будет самым правильным говорить во всеуслышание открытым текстом, причем в разговоре надо обязательно упомянуть леопардов, колдунов и еще что-нибудь "неординарное".
Аннабель снова помолчала, и аспирант, полагая теперь, что она не против такой неординарной легализации, рассказал ей обо всем, не выдав только главную военную тайну - отсутствия в родной стране своего научного руководителя и тем более - его настоящего местонахождения..
- "Funny", - сказала Аннабель, что означает всего лишь "забавно".
Она как будто не оценила всей опасности, которая нависла над аспирантом.
- Действительно "funny", - снова опешив, пробормотал аспирант.
- Ник, мне позвонил Джи... - еще тише проговорила Аннабель. - Он сказал, что Гулу умер.
- Умер?! - обомлел аспирант. - Когда?! От чего?!
- Я не знаю подробностей, - призналась Аннабель. - Джи тоже не знает... Ник, я чувствую себя виноватой во всем... В том, что Гулу умер. В том, что тегулу убили. Я боюсь за тебя...
"Здрасьте пожалуйста! - невольно хмыкнул аспирант. - Только сейчас опомнилась! - но он тут же переключился: - Гулу умер..."
Он никуда не мог деваться от того облегчения, которое успело первым добраться до него...
Гулу умер. Полная победа! Больше никакого колдовства! И никакого дьявольского бессмертия! И никакой крови! Гулу все сделал правильно. Возможно, он осознал, каким плохим парням он дал обещание, какие страшные силы хотят его использовать... Возможно, это был его сознательный выбор... Род языческого покаяния... Возможно, его убили, когда он дал отказ... Возможно, есть и другие колдуны в лесах, уже готовые колдовать, и другие институты в цивилизованных городах, которые будут продолжать всякие вампирские исследования, однако на этом участке фронта одержана временная, но сокрушительная победа.
И тут облегчение сменилось тяжелым душевным грузом - добравшимся наконец до цели осознанием неизбывной вины. Аспирант подумал, что зря начал такой разговор по открытой линии, да и сама шпионка явно потеряла бдительность.
Ганнибал вспомнил последний, прощальный взгляд старого Гулу - и его осенило.
Аннабель не видела то, что произошло сразу после ее сообщения - как сжались губы аспиранта и как появилась на них невольная, короткая и радостная улыбка. Она, немногим позже, услышала только его глухой и грустный голос:
- Ани, это я виноват... Помнишь, как он смотрел на меня. У меня была пробирка с кровью... моя кровь, инвертированная в "пятую группу"... Ани... Это вроде "живой воды". Мне кажется, если бы я отдал эту кровь, ее бы хватило, чтобы оживить леопарда... и, значит, спасти самого Гулу... Бред, конечно... Но моя интуиция... - он стал ждать ответа, так и не договорив.
Аннабель была хорошим этнопсихологом. Она недолго думала. Она ответила твердым голосом. Она сказала то, в чем должен был убедить самого себя и Ганнибал.
- Ник, ты не мог отдать ему кровь. Если бы отдал, ты бы стал частью магического действия. Твой закон запрещает делать это... Я думаю, Гулу понял. Не вини себя. Я полагаю, что Гулу не остался в обиде. В его мире нет места обиде. Все произошло так, как должно было произойти. Ты был прав... Он просто подчинился...
- "Подчинился"?! - опешил аспирант. - Что ты такое говоришь?
- Почему бы и нет. Или ты считаешь, что древнее, темное язычество имеет равный голос с христианством?.. Он просто ушел. Настала его пора уйти. Может, быть я не права...
Теперь аспирант не чувствовал ни облегчения, ни тяжести.
- Будем считать... - начал он, но опять не договорил, хотя оставалось только короткое слово "так".
- Будем считать: он подписал с тобой договор о том, что не будет работать на "ИМПЕРИЮ" и выполнил его по-своему... Я думаю, ты и Гулу - вы два самых больших специалиста по исследованиям крови... поскольку он принял тебя, как большого гулу-гулу, а не как христианского миссионера. Это был просто договор специалистов. Вот и все. Каяться в чем-то или нет - это уже наши проблемы. Гулу они не должны были заботить. И к тому же я полагаю, что телефон - прибор не слишком пригодный для исповеди и раскаяния...
"И чего я, идиот, разболтался! - каялся аспирант, пока ехал к Аннабель и думал о невидимых людях из контрразведки, которые могли услышать их разговор. - Хоть бы она мне язык прищемила! Тоже - хорош агент ЦРУ, нечего сказать!.. Надо же, Гулу умер..."
- Ничего страшного. Тебе надо было выговориться, - спокойно сказала потом Аннабель, прижимаясь горячим виском к его голому плечу. - Ведь ты еще не ходил на исповедь. Тебе надо было снять комплекс вины. Вот ты и исповедался перед теми людьми, которые имеют право тебя наказать. Ты - правильный христианин.
"Очень советское покаяние! - мрачно усмехнулся про себя аспирант. - Нечего сказать, "христианин"!"
- Ты все сделал правильно, - добавила Аннабель, устроившись на подушке рядом с ним еще уютнее. - Пусть послушают. Мы сделали свое дело. Союзные войска одержали победу. Стоило отпраздновать ее салютом.
- Странная... слишком легкая победа, - нашел аспирант еще один сильный повод для сомнений.
- Просто мы нанесли удар в самом неожиданном для них месте, - сказала Аннабель и сладко зевнула. - Мы, как Ганнибал, незаметно перешли через Альпы. Если бы он
