Юлия Зябрева - Дело о золотом песке

— Ну так пошли же брать!

— Не спеши, не спеши, друг, а то вот так поспешишь — и успеешь…

Валуйский решил не обращать внимания на спутницу. Хотя бы некоторое время. В конце концов, Горячев и Краснов им двоим объясняли одно и то же: надо лететь сначала в Хабаровск, там разбираться с делом о пропаже Ми-10К, собирать адреса свидетелей — вдруг за шестнадцать лет они успели расселиться по всей России? А потом аккуратно выйти на прииск «Западный» и разузнать, не ведутся ли там незаконные разработки.

Оба знали, что попасть в Хабаровск желательно как можно скорее. Нет, Игорь, конечно, смутно подозревал, что ленивая неспешность Али вызвана тем, что ей открыто то, что неизвестно ему, но эти ненавязчивые (а иногда, как сейчас, очень даже навязчивые и ехидные) демонстрации превосходства, мягко говоря, раздражали.

Вот то ли дело Ярослав! Тот — настоящий мужик, не требует ничего сверх и всегда конкретен и чёток.

А Скрипка — гад. Это же надо было так подло обмухлевать, да ещё и принудить ставки делать! На желания!

Возле касс Аля Сочина догнала Валуйского. Обворожительно улыбнулась:

— Что, баро, переживаешь? Не переживай. Будут нам билеты. Долетим без проблем…

Когда подошла очередь, оказалось, что ближайший рейс на Хабаровск будет только в шестом часу вечера. Тоскливо посмотрев на электронные часы над кассой — четыре часа ждать. Вот почему Аля и не думала поторапливаться. Игорь вздохнул:

— Ну, говори, шаманка, подходит нам этот рейс или как?

— Подходит, подходит… но билеты возьми лучше на следующий. В этом рейсе у них машина старенькая, а следующий…

— Неужели на новенькой?

— Нет. На менее старенькой. Бери давай! Бери, бери, сам только что вперёд паровоза летел!

Игорь хмыкнул… и ещё раз двадцать переспросил Алю, подходит ли им этот рейс? А этот? А вот тот? А правда подходит? А почему подходит? А может, взять на другой?

Он, конечно же, ставил целью вывести Сочину из себя, но она улыбалась каким-то своим мыслям и с иррациональным спокойствием объясняла Валуйскому, почему можно брать билеты на этот рейс, и ещё на этот, а вот другой не нужен.

Когда Игорю, наконец, надоело, Аля усмехнулась и хлопнула его указательным пальцем по носу:

— Молод ты ещё со мной тягаться, юноша! Ай, молод! Иди сдавай вещи в камеру хранения. Нас ждёт зал ожидания…

— Этот станет в пробке на два часа, — отказался Скрипка от услуг белого «фольксвагена». — Этот будет стоять в той же пробке, — забраковал Сергей серебристую «ауди». — О! А вот этот поедет дворами, и мы потеряем всего полчаса на мосту! — потянул он Елену и Максима в сторону лягушачье-зелёной четырнадцатой «лады».

— Фу! — скривилась Лена.

— Никакое не «фу», — отмахнулся Серёжа. — Вот увидишь. Сегодня всё-таки мой день!

Лена не выдержала и рассмеялась, окончательно перепугав Сабанеева. Он и так уже вздрагивал после каждой фразы Скрипки, отшатывался при каждом движении Марченко. Его решили посадить рядом с водителем.

— Обещаю не домогаться, — поклялся Сергей, усаживаясь рядом с Леной на заднем сиденье, и тут же демонстративно положил ладонь ей на коленку. Марченко душевно поймала его за ухо — а ногти длинные, со свежим маникюром! — и пообещала всё рассказать Валуйскому. Сергей очаровательно улыбнулся и тоже пообещал что-нибудь рассказать Игорю — в подробностях, да-да, в тех самых! Он вообще оживал с каждой минутой, и, чем дальше отъезжали они от вокзала, тем живее и веселее становился экстрасенс.

Минут двадцать Марченко и Скрипка дружески подтрунивали друг над другом, чем немало забавляли водителя и пугали Сабанеева. Потом Серёжа попросил:

— А расскажи, как ты была… где-нибудь зимой, а?

Лена остервенело крутила ручку, открывая окно:

— Бесплатного путешествия захотелось, да? Не заслужил!

Скрипка усмехнулся и всё-таки расстегнул пиджак, тоже открывая окно со своей стороны:

— Так я же сегодня могу сделать так, что и ты там словно заново побываешь. И Максим Прохорович тоже… вот только водителя мы с собой не возьмём, чтоб всё-таки доехать до нашего офиса, а не до ближайшего столба!

Водитель, молодой загорелый парень, беззлобно оскалился:

— Доедете, доедете, не волнуйтесь! Повезу дворами, в обход всех пробок!

— Что я говорил? — щёлкнул пальцами Сергей. — Ну Елена Валерьевна, ну пожалуйста, расскажите же, а?

Марченко задумалась.

— Говоришь, я тоже словно заново туда попаду?

— Ага… — выдохнул Скрипка, растекаясь по сиденью.

— Ну тогда я расскажу тебе…

— Нам!

— Хорошо, вам…

— Нет, нам всем, ведь и тебе тоже!

— Ты б определился, ты ко мне на «ты» или на «вы»?

— Вообще на «ты», но при людях же на «вы»! А вообще, не морочь голову, рассказывай!

— Ну, хорошо-хорошо, сейчас я всем нам расскажу, как была с подругой на горнолыжном курорте в Австрии, забавно так называется — Зёлль. Вот слово «soll», как мы тогда выяснили, в немецком означает «норму», а что такое Зёлль нам так никто и не перевёл. Мы туда попали как раз в новогодние каникулы…

…порыв ветра швырнул ком снега в лицо, и Лена громко, но невнятно выругалась:

— Так вот как нас встречает этот твой хвалёный Зёлль!

— Он не мой и не хвалёный, просто мне картинка понравилась!

— Вот именно, тебе!

Лена медленно и осторожно сползала вниз по трапу, подружка Оля так же медленно и осторожно ползла следом за ней.

«Ветер» оказался проезжавшей мимо снегочисткой, которую занесло на обледенелой дорожке, и она, вместо того, чтобы сыпать снегом в едущий за ней грузовичок, обдала им выходящих из самолёта туристок. Машинки, небольшие, аккуратные, обе синенькие, глухо урчали, продолжая работу. Чистенькие, ухоженные домики степенно взбирались на подошву горного хребта Карвендель. «Зауберкайт унд орднунг»[1] буквально пропитывали морозный воздух.

А вокруг в лучах солнца переливались всеми оттенками белого иней и снег. Радужные искры скакали по сыплющемуся в кузов грузовика снежному крошеву, задорно сверкали на дальних елях, росших по склонам гор.

— И вообще, — проворчала Ольга, счищая рукавицей снег с лица, — это ещё не Зёлль, это пока только Кранебиттен, а до Зёлля ещё часа полтора-два ехать.

— Вот именно, затащила меня… подруженька!

Хотя, по совести, «затаскивала» сама Елена. Это она заказывала билеты из Шереметьево до Инсбрука, узнавала, как потом добраться до Зёлля. Не иначе как «плевок» снегочистки отбил память!

Оля стучала зубами:

— И где тут минус пятнадцать?! Что они врали? Тут все минус сорок! Тут кислород в лёгких замерзает!