Александра Брагинская - Муниципальная ведьма - 2

— Тогда ему нужно позвонить моему супругу и выложить это самое новое. Только я думаю, что он и сам способен это сообразить. Значит, ничего нового у него нет.

— Я тоже ему сказал, что папа не захочет. А он мне: пусть Лена применит магию. Тётя Лена, ты колдунья?

— Не колдунья, а ведьма, — поправила я. — Хотя и сама не знаю, в чём разница. Да, я некоторое время работала ведьмой. Ты говоришь так, как будто это какое-то позорное занятие.

— Где работала?

— В мэрии. Могу и служебное удостоверение показать, оно сохранилось. Магически защищала город от наводнений.

— Но у нас не бывает наводнений!

— Значит, хорошо работала. Но уже не работаю. Ты имеешь что-то против?

— Вышла замуж за отца, и перестала быть ведьмой?

— Да, примерно так.

— Значит, когда он принимал решение, жениться на тебе или нет, ещё была? Дед сказал, что ты умеешь привораживать. Скажи честно: отец женился на тебе, потому что ты применила приворот?

Убедить Юру, что я не умею колдовать, и никогда не умела, мне так и не удалось. Своему деду он верил больше, чем мне. Надеюсь, хоть убедила, что не использовала приворот против Мэрского, и то не уверена. За всеми этими бесполезными разговорами я совсем забыла о Карине.

Муж, когда вернулся с работы, еле стоял на ногах. Если бы не шофёр Колян, даже не знаю, смог бы он добрести до столовой, или нет. Ладно бы напился, но нет — просто устал. Я помогла ему переодеться в домашнее, и он рухнул в кресло за обеденным столом, который очень быстро накрыла Арина Родионовна.

— С каждым днём всё хуже и хуже, — пожаловался он. — Сегодня пришлось с утра ехать в какой-то забытый Богом райцентр, там кавказцы отжали у местных рынок. Местные напали на кавказцев, милиция, точнее, прости Господи, полиция им попыталась помешать. Итог: кавказцы удрали, полицейские заперлись в своём РОВД, а местные принялись спорить, что лучше — поджечь РОВД или перекрыть федеральную трассу. И всё для того, чтобы поговорить с губернатором, то есть, со мной, за неимением лучшего.

— Ты туда ездил? И что там? — поинтересовалась я.

— Там мрак. Воруют, как сказал какой-то известный писатель.

— Не писатель. Историк. Карамзин, — поправила его няня, принесшая кувшин компота. До того, как стать экономкой, она работала учительницей.

— Историк, так историк, — согласился Мэрский. — В общем, полдня ходил туда-сюда, остужал самые горячие головы, смотрел всё, что мне показывали, и возмущённо кивал головой, показывая, что разделяю их чувства. Ходил, потому что ездить там можно только на танке. И то не на любом, а на амфибии повышенной проходимости. Это при том, что средства на дорожное строительство там исправно осваиваются.

— И сделать ничего нельзя?

— Можно, наверно. Но они и сами должны не только раз в пять лет бить кавказцев и ментов!

— А что ещё?

— Да хотя бы другого мэра выбрать! Этот ворюга у них уже третий срок! Всё они о нём знают, но всё равно за него голосуют. А может, там просто правильно считают голоса, не знаю, не разбирался. В общем, все разошлись по домам, бунт подавлен. Точнее, на какое-то время отложен.

— Целый день там пробыл?

— Нет, полдня. Но и этого более чем. Жара сумасшедшая, а мне, между прочим, не двадцать лет. А вернулся к себе, тут тоже бардак. Новая секретарша не справляется, да к тому же ещё неизвестно, можно ли ей доверять.

Только сейчас вспомнился разговор с Кариной. Кстати, она сказала, что мой благоверный может продолжить её рассказ. Самое время его расспросить.

— А что случилось с Кариной? Ты мне подробно не рассказывал, — невинным тоном напомнила я.

— Крыша у неё поехала. В какой-то из дней в начале июня, точную дату, уж прости, не помню, она вдруг стала допускать в работе дурацкие ошибки, да ещё и в огромном количестве. Я удивился, и спросил, всё ли с ней в порядке. Она ответила, что её сестра попала в аварию, её отвезли в какую-то сомнительную больницу, и там хотели разобрать на органы. Она оттуда как-то сбежала, и прячется у неё дома. В смысле, сестра у Карины. Но полицию оповещать нельзя, там всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, и полиция только ухудшит ситуацию. Я мало что понял, а разбираться было некогда, как раз полным ходом шли переговоры с оппозицией, помнишь, я рассказывал?

— Помню. И что ты сделал?

— Отправил Карину домой, Коля её отвёз. И почти сразу звонит мне, говорит, сестра пропала.

— Кто звонит?

— Коля. Спрашивает, что делать. Я ему предложил отвезти Карину в полицию. Раз сестра уже пропала, хуже не будет. А сам им позвонил, чтобы не вздумали отфутболивать. На ментов она произвела неизгладимое впечатление. Инспектор, которому поручили это дело, сказал, что Карина сделала всё, чтобы он не смог найти её сестру. Не сказала ему ни фамилии, ни адреса. Уж не знаю, как, но мент пропажу нашёл. Где-то на пляже, не то в Сочи, не то в Анапе. И эта сестрица там ему заявила, что она никуда не пропадала, ни в каких авариях не участвовала, и уже неделю спокойно отдыхает на море. А кроме того, если бы её поставили перед выбором — быть разобранной на трансплантаты или обратиться за помощью к сестре, она бы предпочла стать донором органов. Оказывается, после смерти матери сёстры не поделили наследство, и даже подрались в суде.

— Может, сестра врёт?

— Не знаю. Мент сказал, что её слова подтвердили несколько человек. Но Карина тоже решила, что сестрица соврала. И заявила, что сестру запугала банда чёрных трансплантологов, в состав которой входят все эти так называемые свидетели. Когда инспектор ей не поверил, она решила, что полиция тоже состоит в банде. Тот надумал её деликатно отшить, тогда она попыталась выцарапать ему глаза. В результате следующими членами банды оказались психиатры.

— Вот этого я не понял, — пожаловался Юра, который слушал рассказ отца, затаив дыхание. — Почему психиатры?

— Менты решили, что она сумасшедшая, и отправили её на обследование, — пояснила я. — Но она же не в дурдоме?

— Нет. Я отрядил ей на помощь Мелентия, и он быстро сделал так, чтобы её перевели на домашний режим. Но это до первой выходки. Чуть что — в стационар без дальнейших разговоров.

Мелентий — друг моего мужа и лучший адвокат в нашем городе. О нём говорят, что он выиграл все дела, в которых были шансы на выигрыш, и половину тех, где шансов не было. Как-то раз, ещё до моей свадьбы, он представлял мои интересы в одном финансовом споре, и справился просто блестяще. Впрочем, за такое описание Мелентий бы на меня ужасно обиделся. Он сам считает, что ему нет равных в Галактике, а может, и во Вселенной. Масштабы города для него не просто мелки, а даже оскорбительны.