Гапарон Гарсаров - Подарок убийцы

– Козёл, – с чувством прошептал он Лавре на ухо, и это стало его роковой ошибкой.

Суровкин медленно повернулся обратно к ним, поджав побелевшие губы и сдвинув брови к переносице. Лицо его сделалось белым, а в глазах вспыхнул бесовский огонёк.

– Вон из аудитории, – судорожно прошептал он, указав пальцем на дверь.

Потапов, как ни в чём не бывало, достал свою барсетку, схватил книгу и вышел из-за стола. Лавра опустила голову, делая виноватый вид.

– И Вас, звезда, это тоже касается! – прорычал Рафаэль Бергетович.

– Я??? – опешила Гербер. – Я молчала, это всё Серёжа…

– Я Вас предупредил, не заставляйте меня повторять, – отрезал Суровкин.

– Да я же ничего не сказала, как Вы можете меня, отличницу, ни за что выгонять с занятия?! – выпалила Лавра, но слишком поздно поняла, в каком тоне беседует с преподавателем.

Сокурсники неодобрительно ахнули. Перечить этому человеку не отважилась бы даже наглая Наталья, сидевшая сейчас с весьма радостным видом.

– Так-так, – презрительно улыбнулся Суровкин, обходя стол. – Я вижу, Гербер, Вы окончательно забыли, где находитесь. Что ж, наверное, стоит хорошенько заняться Вашими манерами, чтобы в будущем Вы умели разговаривать с преподавателем. Пожалуй, я запрещу Вам впредь появляться на моих занятиях и не приму зачёт. В университете бытует миф, что отличники – это сплошные льготы. Я с лёгкостью развею его…

– Вы не можете так поступить, – продолжала Лавра, вскочив со стула. – Я ничего не сделала, здесь все это подтвердят. А вот на Вас можно подать жалобу за некорректное обращение к студентам.

– Да? И что же в моей речи Вам показалось некорректным?..

– Кажется, Вы назвали меня звездой, имея в виду совсем другое, менее благозвучное слово.

– Правда? – вскинул брови Рафаэль Бергетович. – Что ж, попробуйте, раз у Вас столько отваги. Но не забудьте, что я, как преподаватель, в дополнение к наказанию могу потребовать у администрации Вашего отчисления за грубое нарушение дисциплины.

Лавра изумлённо раскрыла рот, чем доставила своему оппоненту массу удовольствия.

– Посмотрим, – злобно фыркнула Гербер и направилась к выходу.

В коридоре ей стало легче. Дрожь в коленях мигом пропала, и жар откатил от лица. Внутри тлела одна лишь обида. Но, как говорится, что сделано, то сделано. Будет лучше, если она первой подаст жалобу на Суровкина. Эта мысль приободрила её, и Лавра зашагала обратно на третий этаж, где располагался деканат.

– Брось, деточка, это глупая затея, – запричитала заместитель декана Елена Викторовна.

– Но он оскорбил меня, выгнал ни за что с занятия!

– Ты хоть представляешь, кто такой этот Рафаэль Бергетович?

– Ну и кто? – на всякий случай уточнила Лавра, чувствуя, как дрожь возвращается в её коленки.

– Это сын проректора по учебной работе, неужели не поняла по фамилии! – разочарованно всплеснула руками женщина.

Гербер невольно села на ближайший стул. Действительно, в ректорате была такая же звучная фамилия – Суровкин, а звали его Бергет Кунжутович. Он часто мелькал на университетских мероприятиях, порой выступая вместо самого ректора Рашвера. И как она сразу об этом не додумалась, услышав знакомую «суровую» фамилию.

– Так что, Лавра, иди, успокойся, глазки подправь, а то тушь вон потекла, – посоветовала Елена Викторовна. – А я с Рафаэлем Бергетовичем поговорю, всё будет нормально.

Что ещё можно было возразить на такой веский аргумент?..

Хотя до окончания пары ещё оставался целый час, Лавра решила отправиться домой. День был безнадёжно испорчен, несмотря на красивую внешность и внимание окружающих. Сказать, что новый имидж принёс ей что-то хорошее, пока было трудно. Конечно, она прекрасно осознавала, что в споре с Суровкиным по большей части виновата сама, но зачинщиком здесь был Потапов, который со спокойной душой улизнул с поля боя.

Выйдя на заснеженное крыльцо, Лавра приметила джип Сергея, который собирался покинуть стоянку перед четвёртым корпусом. Парень тоже увидел её, притормозил и выскочил на улицу. «Ну, сейчас ты получишь!»– подумала Гербер и со всей решительностью двинулась на него.

– Тебя подвезти? – заулыбался ничего не подозревающий Серёжа. Но не успел он получить ответа, как по щеке шлёпнула горячая ладонь. – Ты что???

– Из-за тебя я поругалась с преподавателем, и он меня выгнал! – прошипела Лавра, готовясь повторить удар.

– Но я же ничего не делал! – принялся оправдываться Потапов, отступив назад.

– А мне показалось иначе, – не успокаивалась Лавра, сняв с плеча сумочку, чтобы треснуть ею наглеца. – Зачем было говорить, что он козёл?!

– Если он на самом деле козёл. Чё, не так что ли?

Понимая, что разговаривать с этим остолопом дальше бесполезно, Лавра разочарованно закатила глаза, сделала глубокий вдох и хотела вывалить на него всё, что о нём думает, но на дороге завизжала сирена. Они оба посмотрели назад и увидели спускающуюся к парку машину скорой помощи. «Неотложка» неслась на всех парах, сотрясая округу сигнальными огнями. Она проскочила вниз и скрылась за поворотом. Всё бы ничего, но дальше там не было дороги. Внизу улицы располагался университетский парк.

– Опять пацаны скамейки не поделили, – засмеялся Сергей, положив руку на плечо брюнетки.

– Дурак, он и в Африке дурак, – встрепенулась Лавра, скинув его ладонь, и повесила сумочку на освободившееся место.

Она направилась в сторону сквера и стала спускаться к ним по обледенелым ступенькам лестницы. Сергей последовал за ней. Он появился как раз вовремя и успел придержать девушку от падения, когда та поскользнулась. Снова состроив презрительную гримасу, Лавра толкнула назойливого кавалера и поспешила дальше, заметив, что на одной из аллей скопились люди.

Вообще-то, заезжать в сквер было строжайше запрещено. Но сегодня стряслось нечто серьёзное, раз «скорая» проехала вглубь вычищенных дорожек. На другом конце сквера Лавра разглядела несколько УАЗов с синей полосой, поверх которой белыми буквами красовалось слово «Милиция». Достигнув толпы, она наткнулась на мужчину в форме, который отгонял зевак. За ним просматривалась скамейка, выкрашенная противной жёлтой краской. Гербер ужасно не нравился этот цвет, потому что в октябре ей довелось замарать свою любимую джинсовую юбку, присев на одну из таких лавок. Она вытянула шею, стараясь разглядеть, что же так заинтересовало стражей порядка.

– Простите, а что там такое? – не выдержала Лавра и спросила стоящую рядом женщину.

– Вроде убили кого-то, сама поглядеть хочу, – пробубнила тётка и чуть не упала, столкнувшись с мусорной урной, которая стояла возле бордюра.