Век стали и пара - Андрей Николаевич Савинков
— Ну и ладно, — тот пожал плечами. — Значит дело это не наше, пусть забирают и сами разгребают сию кучу отборнейшего дерьма. У нас и без их секретов проблем более чем достаточно.
Сидящий чуть поодаль Зайвен только кивнул, соглашаясь с коллегой.
— Хрена с два, — комиссар от злости пристукнул по столу кулаком, поморщился и ткнул пальцем в потолок. — Там какие-то свои интриги. Оказывается, армейская контрразведка уже некоторое время вела Берга, и его убийство с пропажей секретных документов наверху воспринято как грандиозный провал. Поэтому расследовать будем мы. Это не обсуждается, такой приказ.
— Эмм… А почему мы а не, скажем, безопасники? Шпионаж — это куда больше их профиль, чем криминальной полиции, — резонно поинтересовался следователь.
— Все безопасники в разгоне. Занимаются очередной волной забастовок на военных предприятиях, — раздражено ответил комиссар. — Демоны вас раздери, вы что газеты не читаете? Стоило бы. Для повышения политической грамотности.
— Нам политическая грамотность ни к чему, — пожал плечами Виктор, сделал затяжку, выдохнул дым, подумал немного и добавил. — Ну во всяком случае до сегодняшнего дня была ни к чему, боюсь теперь придется разбираться еще и в этом дерьме.
— Короче говоря, расследование повесили на нас, так что теперь это наш геморрой. От армейцев будет участвовать приглашенный консультант, в лояльности которого, видимо, наверху не сомневаются, — комиссар Горд еще раз тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Потянул за ручку ящик стола, достал оттуда сигару, задумчиво покрутил между пальцами, поднес к лицу и втянул запах хорошего табака. Главному полицейскому центрального округа столицы после прошлогоднего сердечного приступа врачи курить запретили строго-настрого, от чего тот натурально страдал. — Так что в случае провала все дерьмо выльется на нас, уж не сомневайтесь.
— Ну понятно, а в случае успеха награждать будут кого-нибудь другого. Никогда такого не было и вот опять, — хмыкнул Петер и принялся хрустеть чем-то съедобным. Комиссар бросил на пухлого подчиненного раздраженный взгляд, но ничего не сказал. Зайвена было проще пристрелить чем отучить хомячить на ходу.
— Что за документы-то хоть пропали? Раз уж дело остается нам, надеюсь допуск нам оформят. Искать документы даже не зная, что именно ты ищешь, было бы полным идиотизмом. Перебор даже для армейцев.
Военных среди полицейских традиционно считали немного туповатыми, что, с другой стороны, было не совсем справедливо. Идиотов хватало во всех ведомствах без исключения.
— Вот, — комиссар достал из стола отпечатанные типографским способом бланки и протянул их подчиненным. — Читаем, подписываем, ну вы сами все знаете.
На полученных бумагах черным по белому утверждалось, что подписывающий четко осознает последствия — самые ужасные — возможного разглашения тайны, которую ему собирается доверить любимое отечество.
— А если я не хочу это подписывать? — Встрепенулся впечатленный возможными карами стажер.
— Поздно, сынок, — недобро усмехнулся начальник столичной полиции. — Не ты выбираешь подписку, а подписка выбирает тебя. Есть правда еще вариант, по которому ты сейчас вылетаешь отсюда с волчьим билетом и такой характеристикой, которая позволит тебе работать в лучшем случае кочегаром, да и то на вряд ли.
— Ну конечно, — проворчал Виктор, ставя свой автограф под документом. — В военное же время живем, всеобщая мобилизация все для фронта, все для победы, ни шагу назад, шаг в сторону — попытка к бегству, прыжок на месте — попытка улететь.
— Почти угадал, — комиссар еще раз тяжело вздохнул и принялся рассказывать неизвестные еще обстоятельства дела, которые собственно и привели к столь масштабному переполоху в верхах.
Как уже были известно Виктору, ранее Константин Берг был руководителем одного из департаментов министерства, отвечающего за разработку новых вооружений. И как раз несколько дней назад к нему поступила документация по новому воздушному линкору.
— Новые машины, новые орудия, перспективная схема расположения брони и оборудования, оригинальная система управления огнем… В общем подробностей, как вы понимаете мне не докладывали, но новый пузырь якобы должен был стать настоящим прорывом. Два года работы десятков инженеров, сотни экспериментов, миллионы потраченных на все это дело таллеров, — комиссар нахмурился и еще раз оглядел собравшихся. — Не мне вам объяснять каким ударом может обернуться попадание этих сведений заграницу. Большой Айлинд, Галлиния, Алемания, Свенетия, Тартарское царство на востоке — разведки каждой из этих стран много бы отдали чтобы ознакомиться с бумажными возможностями нашего воздушного флота. Ущерб обороноспособности страны трудно даже вообразить.
— Что-то еще пропало. Кроме данных по новому линкору?
— Пока военные еще только изучают оставшиеся в кабинете Берга бумаги, дело это не быстрое. Опять же не совсем понятно, зачем было вообще выносить оригиналы, если можно не торопясь сделать копии. Заработать и при этом не подставиться. Но вроде бы, на первый взгляд больше ничего не пропало. Впрочем, судя по всему, армейцы этому совсем не рады. Его величество сегодня вызвало к себе Военного министра и высказывало ему высочайшее неудовольствие.
Его королевское величество Максим IX имел репутацию человека вспыльчивого и злопамятного, который порой снимал министров — а иногда и отправлял их под суд — и за меньшее.
— Но не отправил в отставку? — Переспросил Виктор.
— Не отправил, — кивнул комиссар. Еще раз понюхал незажжённую сигару, которую все это время вертел в руке и с видимым сожалением сунул обратно в стол. — Единственное, что уберегло нынешнего главу военного министерства от получения немедленного монаршего пинка под зад — сложная внешнеполитическая ситуация. Учитывая регулярные провокации и бесконечные стычки на границах — менять руководство армии в такой момент не просто глупо — самоубийственно глупо.
Напряжённые отношения между Алеманией и Поруссией, вокруг которых уже несколько лет формировались сложные военно-политические блоки, секретом ни для кого не были. Пару раз уже доходило до открытых боев на границе, но к счастью, пока кризисы каждый раз удавалось потушить дипломатическими методами. Получится ли в следующий раз — вопрос оставался открытым.
— Что нам-то делать? — Вновь вернул разговор в практическую плоскость не слишком интересующийся происходящим в высоких эмпиреях Зайвен.
— Завтра, — комиссар бросил быстрый взгляд на часы, пока суд да дело, рабочий день уже давно закончился, стрелки показывали восемь часов вечера, — свяжитесь с человеком из контрразведки. Он даст более подробные расклады, опять же к этому времени
