Черный пудель - Дмитрий Александрович Самгин
— А, Вы думаете до утра все проблемы решить. — Удивился этой уверенности Женька.
— Он уходит, соглашайтесь. Даю слово только до утра, а утром я вам дам денег и вы сядете на поезд. Пойдемте за ним, я по дороге объясню. Ну, согласны.
— Не, не слоганы. — Неуверенно начал Женька.
— Сколько? — Твердо спросил Гоша.
— Если все получиться по десять тысяч, если не получится по пять.
— И билеты на поезд. — Почти весело продолжил Гоша.
— Но. — Засомневался Женька.
— Согласны. Пошли, догоним этого придурка и по дороге расскажите свой план на эту ночку.
Они в троем пошли по внутренней стороне сквера, и Женька старался немного отстать все еще надеясь найти глазами лейтенанта.
— Сейчас важно успеть отследит в какой автобус сядет этот. — Толик мотнул взглядом в сторону уходящего сквозь толпу продавца
— В смысле? — Заинтересованно спросил Гоша. — Мы что, за ним в автобус полезем? Он же нас сразу заметит. Вы уверены…?
— Не дрожи. Сейчас посмотрим куда он сядет и я расскажу план на вечер. Если он сядет в 38 автобус, то нам придется ехать на Мызу, а если в 45 то мы вперед его на Сенную и там его встретим.
— Вы уверены? — Как то загрустив от всего происходящего из-за спины спросил Женька. — Предупреждаем, мы ни на что противоправное не подписываемся. И вообще…
— Вон машина. Сейчас в ней спокойно будем ждать и наблюдать, а пока я вам расскажу план.
Когда то белая копейка с вмятиной на левом заднем крыле стояла в начале сквера и троица устроилась в ней не выпуская из вида человека с большой бесформенной сумкой ожидающего автобус.
— Вы не переживайте. — Начал Толик еще раз оглядев своих новых приятелей и улыбнувшись твердой, но виноватой улыбкой.
— Так какой у нас план?
— Да все просто. Я примерно знаю кто это сделал. Не от большого ума сделал, надо сказать. И если я его к стенке припру тем, что знаю что это он, то все обойдется. Мы же тут на рынке плохо ли, хорошо ли друг друга знаем и этот придурок после нашего с ним разговора все понял и поехал выяснять кто его так подставил. А теперь, главное в какой автобус он сядет, и тогда мы поймем куда он поехал и будем там быстрее чем он. Дальше в нужный момент я звоню в дверь, вы стоите у меня за спиной. Монеты, которые были мои, а теперь ваши, как улика. Доказать ничего нельзя, но настолько все очевидно, что на месте все будет решено. — Толик проговорил все так спокойно и уверенно, что Женька подумал, что это и правда не надолго, а значит волноваться незачем, вот только отсутствие Димона не давало покоя, потому что именно он был причиной того, что они оказались в этом месте, а теперь история пошла по другому сценарию.
5
— Так, мы типа изображаем вашу крышу? — Хитрым голосом начал Гоша.
— Нет, нет. Хотя это могло бы произвести впечатление. Главное, вы свидетели что эти монеты были у Михалыча, а раз Михалыч поехал к нему, значит монеты попали на рынок через него. Да. Неприятно все это, понимаю. Дела семейные. — Толик устало вздохнул.
— Так, это ваш родственник?
— Да, но это не важно, главное чтобы он не успел пропить все что взял, а там я с вами рассчитаюсь и вы даже уже сегодня вечером сядете на поезд и поедите … куда вам там надо.
— Бытовуха. — Разочарованно проговорил Гоша. — Как я и предполагал. Ничего интересного. Смотрите, 45 автобус. Если он в него не садится, то значит он ждет 38. Правильно понимаю?
— Или, он просто в него не влезает. — Усмехнулся Женька видя как автобус так и не смог открыть двери от зажатых внутри людей. В 38 автобус, пришедший следом, человек с сумкой так же не влез и только со второй попытке все-таки 45 автобус подобрал его и Толик завел двигатель белой копейки.
Машина обогнала автобус. Надрывно набирая скорость пронеслась по мосту, затем нырнув под него, долго ехала по набережной и наконец мучительно преодолев длинный подьем выбралась на Сенную. Повернув налево машина развернулась и въехала во двор дома где на первом этаже был винный магазин, а значит даже в это уже вечернее время несколько скрюченных теней что-то кричали друг другу в лицо держась за стаканы с красным вином.
Копейка заехала за детскую песочницу с грибком и кустом уже отцветшей сирени и заглушила двигатель. В песочнице молодая мама пыталась успокоить совсем маленького сынишку крутя перед его носом желтой машинкой чему тот совсем не был рад и плакал все сильнее.
— Вот, послушаешь этого орущего гаденыша и кажется что его горю нет конца, а причиной такого визга в реальности может быть то, что он хочет не эту машинку, а совсем другую, ту что мамка забыла дома. И все его горе в этом, а крику потянет на душевную травму с отягчающими обстоятельствами. — Гоша с брезгливостью смотрел на развивающуюся рядом трагедию и понимал почему он недолюбливал орущих людей..
— Вот подъезд. Я думаю он скоро подъедет и тогда мы за ним поднимаемся, звоним в дверь, а дальше вы просто стоите у меня за спиной и показываете монеты когда это будет нужно. Затем по обстоятельствам, но думаю все будет решено, в крайнем случае, подождете меня во дворе пока я все улажу.
— Сын? Там в подъезде? — наконец спросил Женька, когда мамаша наконец увела свое чадо в дом и молчаливое ожидание стало тягостным.
— Да, но… — Толик хотел сказать что-то, но взглянув на двух почти что чужих ему людей в машине лишь мотнул головой.
= А на тридцать восьмом автобусе кто? Тоже сын? — Женька спрашивал тихо и так как от этих слов некуда было деться в тишине закрытой машины Толик не выдержал и стал крутить окно вниз пустив внутрь звуки вечера.
— А, может ты ошибся и он не сюда едет, твой сорок пятый? — Гоша говорил почти шепотом.
— Вот он идет. — Толик дернулся — Вы просто стоите за спиной и держите монеты наготове. Хорошо? Ну, все, пошли.
И подьезд, и лестница были узкими и тесными. Знакомый запах мокрой обуви и пыли не раздражали и все трое быстро перебирая ступени поднялись на второй этаж. Звонок икнул где-то за тонкой дверью обитой дешевым кожезаменителем на которой был прибит почтовый ящик с висящим внизу замочком.
За
