Белка в колесе - Алексис Алкастэн
И вдруг в его памяти всплыло довольно-таки странное событие: в конце этого дня Джавэна зарезала его, ту с кем его застукала, после чего сама выпрыгнула из окна на колья обвитые декоративным виноградом.
« Но это же бред! Как в конце этого дня меня могли зарезать, если этот день только начался? К тому же я жив. Вот только откуда у меня такое чувство, что я наперёд знаю всё, что произойдёт в течении этого дня?»
Истэнджор лежал, надеясь, что это чувство развеется, как приступ паники.
«А не могло ли это всё быть на самом деле? Скажем, я был тяжело ранен, а не убит. Меня нашли прежде, чем я истёк кровью и вылечили. И вот теперь я, наконец, пришёл в себя после наркоза, а то и вовсе после комы, пусть и искусственной, в которую меня ввели, чтобы облегчить мои страдания и придать организму дополнительных сил в борьбе за выживание».
Истэнджор огляделся.
«Нет, я не в больнице. Значит меня ни кто не пытался убить и никто не вылечивал. И всё же это чувство… До тошноты беспокойное чувство».
Истэнджора посетила великолепная идея как проверить был он в этом дне, хотя, конечно же, это бред, или ему только кажется. И всё же надо расставить все точки над «i». Иначе у него крыша поедет от творящегося в его душе недоброго напряжения.
Он заглянул под служившую одеялом махровую простыню и, обследовав своё тело, не обнаружил ни малейшего намёка на шрам, который непременно остался бы, будь он и в правду попорчен ножом. Обратил он внимание и на Джавэну, свернувшуюся калачиком с боку от него. Из-за жары они спали голыми, так что ему не пришлось беспокоить жену, стягивая с неё пеньюар. Он просто посмотрел на обращённую к нему женскую спину. Там тоже не наблюдалось никаких отметин её трагического самоубийства. Впрочем, если его ещё и могли, наверное, заштопать, то Джавэна, если бы ей и вправду вонзился в голову кол, ни за что бы сейчас не посапывала в глубоком и безмятежном сне.
«Кошмар. Это был просто ночной кошмар. Но почему-то я так уверен, что не улежу в своей кровати из-за будоражащих моё воображение картин предстоящего праздника похоти».
Подумал и тут же полез из кровати.
«А сейчас, разбуженная колыханием матрацев, проснётся Джавэна и потребует традиционный утренний поцелуй».
Подумал, – и Джавэна, проснувшись, напомнила, что он забыл её поцеловать.
«Я пошлю ей воздушный поцелуй; она потребует физический; я из опасения, что мой отказ раскроет ей мои планы на время её отъезда поцелую её в губы и испытаю отвращение, как при поцелуе жабы. Потом она захочет секса, а я под благовидным предлого откажу».
Всё так и выходило.
– Слушай, Джавэна,– сказал он, когда жена запустила руку в его штаны и начала производить там возбуждающие действия,– тебе не кажется, что этот день уже был?
– Да, конечно, двадцать седьмое мая повторяется в наших с тобой жизнях уже в двадцать восьмой раз.
– Нет, я имею ввиду то, что повторяется именно этот день, двадцать седьмое мая две тысячи двенадцатого года. И самое ужасное он заканчивается тем, что ты убиваешь меня,…– Истэнджор едва не назвал имя своей потенциальной любовницы,– и потом кончаешь жизнь самоубийством.
– Забудь. Тебе просто приснился кошмар.
– Вот поэтому я и не хочу заниматься с тобой любовью,– ответил Истэнджор, вытаскивая из своих штанов руку жены.
– По состоянию твоего члена я бы так не сказала.
– Это орган, в котором нет ничего, кроме инстинктов. Налился кровью и стоит. А на душе у меня из-за этого кошмарного сна кошки скребут. Ты же не хочешь, чтобы я удовлетворял тебя, не получая никакого удовольствия. Давай отложим секс до твоего возвращения с конференции. К тому времени я обязательно приду в норму.
Джавэна снова полезла мужу в штаны.
– Давай хотя бы попробуем зачать ребёночка, как мы и планировали. Для этого у меня сейчас самое благоприятное время.
– Никто не знает как сказывается на семени плохое настроение,– вновь вытаскивая, руку жены, ответил Истэнджор.– Может так же негативно, как алкоголь. А я, знаешь ли, не хочу, чтобы наш ребёнок родился депрессивным, как я сейчас или уродом. Зачнём, когда ты приедешь.
В коридоре, куда он вышел из спальни, Истэнджор стоял, прислушиваясь к своим чувствам и мыслям. Они были чёрными. Но где-то далеко-далеко в них поблёскивала светлая точка надежды, зароненная в его душу словами жены о том, что ему просто приснился дурной сон. Казалось, нужно только дождаться когда эта точка разрастётся достаточно, чтобы заполнить собой всю окружающую чёрноту.
«Дежа-вю? Ну а как по-другому можно объяснить моё знание всего, что должно произойти? По-моему я даже знаю откуда у меня это дежа-вю. Наши с Джавэной побудки изо дня в день, из года в год происходят приблизительно по одной и той же схеме. Вот откуда. А то, что я разбужу Джавэну, когда полезу из кровати, то, что она попросит её поцеловать и не удовлетворившись воздушным поцелуем, заставит целовать в по-настоящему, а мне будет противно целовать её реально в губы я вовсе не знал потому, что якобы повторяю уже пройденный день, а предвидел потому, что хорошо знаю жену и обладаю отменны аналитическим умом. А сон,– (Да-да, Джавэна права, это только лишь сон, дурной сон), в общем весь этот правдоподобный кошмар вызван лишь волнением перед тем, чего я никогда прежде не делал».
Найдя всему объяснение, Истэнджор, наконец, обрёл душевное спокойствие. А спустя каких-то пару-тройку секунд усмехнулся желанию похвастаться на сайте «КАЗАНОВА» предстоящим ему вечером развлечением, которое он якобы предвидел потому, что переживал его как и текущий день вторично.
«Перед тем, как что-то сделать я просто думаю об этом, потом мне и кажется, что я это уже делал. Точно так же было, когда я полез из постели. Я, собственно, и полез, ради хвастовства в интернете».
И Истэнджор отправился хвастаться.
«ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ БРАТЬЯМ ПО ЗАБИВАНИЮ ПАЛОК ПО. ПОЗДРАВЬТЕ МЕНЯ И ЗАВИДУЙТЕ: СЕГОДНЯ МОЯ ЖЕНА НА ТРИ ДНЯ СВАЛИВАЕТ ИЗ ДОМУ И Я ВДОВОЛЬ НАКУВЫРКАЮСЬ С ОДНОЙ КЛЁВОЙ КИСКОЙ. ПОДРОБНОСТИ ЖДИТЕ ПОСЛЕ МОЕГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ»,– написал он на своей странице.
«А сейчас тип, называющий себя Ангелом Хранителем напишет мне: «ИСТЭНДЖОР, ТЫ СОББИРАЕШСЯ СОВЕРШИТЬ ПОСЛЕДНИЙ ИЗ СЕМИ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ. ПОСЛУШАЙ ДОБРОГО СОВЕТА: ОТКАЖИСЬ ОТ НЕГО РАДИ
