Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 4
— У меня сложилось впечатление, что дома Фастольфа и Глэдии расположены на окраине Эоса. Я полагал, что сейчас мы находимся за границей Города.
— Вовсе нет, партнер Элайдж. Мы как раз в самом центре. Граница пролегает в семи километрах отсюда, а место нашего назначения расположено в сорока километрах за ней.
— Центр? Но я не вижу ни единого здания.
— С дороги их и не должно быть видно, но вон там за деревьями вы можете различить дом Фуада Лабора, известного писателя.
— Ты знаешь, как выглядят все дома?
— Они заложены в моей памяти, — невозмутимо ответил Дэниел.
— На дороге нет других машин. Почему?
— Для больших расстояний употребляются аэрокары или магнитные субкары. Трехмерные контакты…
— На Солярии их называют трехмерники, — заметил Бейли.
— Как и здесь в разговорной речи, а официально — ТМК. Большая часть общения осуществляется с их помощью. К тому же аврорианцы любят пешие прогулки и нередко проходят несколько километров, чтобы навестить знакомых, а то и для деловой встречи, если время не играет особой роли.
— А до нашей цели слишком далеко, чтобы идти пешком, слишком близко для аэрокара, ТМК исключается, вот мы и едем в наземной машине.
— Точнее сказать, в машине на воздушной подушке, партнер Элайдж, но, полагаю, это укладывается в определение «наземная».
— Долго нам добираться до дома Василии?
— Не очень, партнер Элайдж. Он, как вам, возможно, известно, находится на территории Института робопсихологии.
Бейли помолчал, а затем указал рукой:
— Там у горизонта вроде бы небо все в облаках.
Жискар повернул, не сбросив скорости, машина накренилась под углом около тридцати градусов. Бейли охнул и уцепился за Дэниела, тот закинул левую руку ему за спину и крепко сжал его плечи. Машина выровнялась, и Бейли медленно перевел дух.
— Да, — ответил Дэниел, — позднее из них выпадут осадки, как указано в прогнозе.
Бейли нахмурился. Как-то во время его экспериментальной работы во Вне на Земле он попал под дождь — один-единственный раз! Словно встал под душ одетый. Мгновение слепой паники, когда он осознал, что под рукой у него нет панели, чтобы отключить эту воду, и она будет хлестать вечно, но тут все побежали — и он с ними — назад в Город к сухости, к управляемости всего. Но это же Аврора, и кто знает, что полагается делать, когда начинается дождь, — и нет Города, где можно укрыться. Бежать к ближайшему владению? Но какой прием встретят беглецы, если это не в обычае?
Последовал еще один быстрый поворот, и Жискар сказал:
— Сэр, мы находимся на автостоянке Института робопсихологии. Теперь мы можем войти и навестить дом во владениях Института, где проживает доктор Василия.
Бейли кивнул. Поездка заняла минут пятнадцать-двадцать земного времени, насколько он мог судить, и хорошо, что она кончилась! Он сказал немного хрипло:
— Прежде чем я встречусь с дочерью доктора Фастольфа, я хочу узнать о ней кое-что. Ты ее никогда не видел, Дэниел?
— В то время, когда я возник, — ответил Дэниел, — доктор Фастольф и его дочь уже давно расстались, и я с ней не знаком.
— Жискар, но вы с ней хорошо знаете друг друга, верно?
— Да, сэр, — невозмутимо ответил Жискар.
— И были привязаны друг к другу?
— Мне кажется, сэр, — ответил Жискар, — что дочери доктора Фастольфа было приятно, когда я бывал с ней.
— А тебе быть с ней доставляло удовольствие?
Жискар ответил, словно тщательно выбирая слова:
— Я испытываю ощущение, которое, если не ошибаюсь, люди определяют как «удовольствие», всякий раз, когда я с человеком.
— Но в обществе Василии оно, полагаю, было сильнее, так?
— Ее удовольствие оттого, что она была со мной, — ответил Жискар, — как будто стимулировало те мои позитронные потенциалы, которые побуждали меня к поступкам, эквивалентным тем, которые удовольствие побуждает совершать людей. Так, во всяком случае, мне однажды объяснил доктор Фастольф.
— Почему Василия уехала от своего отца? — внезапно спросил Бейли.
Жискар ничего не ответил.
Бейли произнес с бесцеремонной властностью землянина, обращающегося к роботу:
— Я задал тебе вопрос, бой!
Жискар повернул к нему голову и уставился на Бейли, которому вдруг почудилось, что свечение в глазах робота стало ярче, словно они были готовы запылать негодованием от этой презрительной клички. Но голос Жискара остался мягким, а его глаза не вспыхнули, когда он сказал:
— Я ответил бы, сэр, но в то время мисс Василия приказала мне никогда ничего не говорить обо всем, так или иначе связанном с их расставанием.
— Но я приказываю тебе отвечать и могу сделать этот приказ абсолютно категорическим… если пожелаю.
— Мне очень жаль, — сказал Жискар, — но мисс Василия и тогда уже была искусным робопсихологом, и ее распоряжения окажутся сильнее любых ваших, сэр.
— Да, она должна была хорошо разбираться в робопсихологии, поскольку, как рассказал мне доктор Фастольф, однажды внесла изменения в твою программу.
— Это было безопасно, сэр, так как доктор Фастольф сразу же исправил бы любую ошибку.
— Так он что-то исправлял?
— Нет, сэр.
— А какие это были изменения?
— Мелкие, сэр.
— Возможно, но просто, чтобы удовлетворить мое любопытство: что именно она сделала?
Жискар заколебался, и Бейли прекрасно понял почему.
— Боюсь, — сказал робот, — что о репрограммировании я ничего сказать не могу.
— Тебе запретили?
— Нет, сэр. Но репрограммирование автоматически стирает все, что было раньше. Если я в чем-либо изменился, мне бы казалось, что я всегда был таким, и у меня не сохранилось бы никаких воспоминаний о том, каким я был до изменения.
— Так откуда же ты знаешь, что изменения эти были именно мелкими?
— Поскольку доктор Фастольф не счел нужным скорректировать изменения, внесенные мисс Василией, а об этом он сам мне как-то сказал, я и сделал вывод, что они были мелкими. Вы можете спросить о них мисс Василию, сэр.
— Я так и сделаю, — отозвался Бейли.
— Однако, боюсь, сэр, что она не ответит.
Бейли пробрал озноб. До сих пор он расспрашивал только доктора Фастольфа, Глэдию и этих двух роботов, то есть тех, у кого были все причины сотрудничать с ним. Теперь впервые ему предстояло встретиться с враждебностью.
37
Бейли вышел из машины, которая стояла на траве, и с удовольствием ощутил под ногами незыблемую землю.
Он посмотрел по сторонам и удивился: здания стояли относительно близко друг от друга, а справа высился огромный прямоугольник из металла и стекла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});