Максим Дегтярев - Условный переход (Дело интуиционистов)

— До первого апреля не дотерпели?

— Если серьезно, то нужна ваша помощь. Необходимо срочно объявить в розыск Ильинского.

— Он сбежал с вашей выручкой? — Надежда получить часть украденного в качестве законного вознаграждения затмила все, кроме эполет.

— Нет. Но вы же всегда мечтали его арестовать.

— Чем же он вам досадил?

— Его арестовали на Лагуне. Знаете, где это?

Инспектор знал только, что Лагуна вне его юрисдикции, то есть за пределами Сектора Фаона.

— Приблизительно. Его арестовала Галактическая Полиция?

Снова мимо. Инспектор был разочарован. Досадить Галактической Полиции всегда приятно, но, похоже, и этого удовольствия ему придется избежать.

— Тогда на кой черт мне сдались ваши проблемы?

— Я буду вашим должником.

Вот это действительно чего-то стоило.

— В чем я его обвиню?

— О, это на ваш выбор. Со своей стороны, я дам две-три подсказки…

24

Когда мне зачитывали мое досье, я мучился вопросом, кто все это придумал. Две кражи со взломом, лжесвидетельство под присягой, уничтожение чужого имущества (список прилагался), покушение на жизнь сотрудников полиции, уклонение от уплаты налогов, оскорбление словом, действием и вообще всем своим видом… По мелочи набиралось еще две страницы. Общий срок грозившего мне заключения превышал возраст галактики. В глазах следователя мелькнуло сочувствие.

— Подпишите признание в умышленном нанесении увечий, — посоветовал он, — и я позабочусь о том, чтобы вас оставили на Лагуне. На Фаоне вам придется худо.

Я заявил, что мечтаю отбывать срок на родине. После этого заявления меня отправили на освидетельствование к психиатру. Диагноз не сообщу — это моя тайна.

Понимая, что оказался в одной компании с рецидивистом, Гроссман отказался давать показания. У него было на это право, потому что лагунское законодательство имеет одну особенность, а именно: по здешним законам свидетель имеет право хранить молчание, если дело затрагивает его профессиональную деятельность. Подобно тому, как на Фаоне нельзя допрашивать врача, священника или адвоката, на Лагуне нельзя допрашивать кибернетика, если в деле фигурирует робот, выпущенный его компанией. Я уничтожил робота, произведенного «Роботрониксом», следовательно, jus ad silentium в полном распоряжении Гроссмана.

Несмотря на это Гроссману не запретили меня навещать.

— Вы знакомы с Изидой Борисовой? — спросил он меня как-то раз.

— Эээ… — ответил я.

— То есть?

— Понимаете, когда мы заподозрили, что убийства были совершены роботами, мы стали думать, кому бы продать наши подозрения. Муж Борисовой был первым в списке кандидатов, но к тому времени он уже умер. Часть его денег унаследовала Изида, но было неясно, согласится ли она заплатить за то, чтобы репутация «Роботроникса» осталась незапятнанной, ведь она унаследовала очень мало акций. Я познакомился с ней, чтобы прощупать почву. В тоже время знакомый вам Другич прощупывал президента Чандлера. В конце концов, мы выбрали того, кто богаче. Это был справедливый выбор, разве не так?

Гроссман распустил морщины на лбу.

— Как далеко вы зашли, прощупывая…

— Не дальше верхней одежды. Не дальше банковского счета, я хочу сказать. Почему вы спросили о Борисовой?

— Вчера она посетила «Деметру». С ней был мужчина по имени Брайт и девушка, ее имени я не знаю. Они пробыли на острове не больше часа. После того как им рассказали о ваших подвигах, они улетели.

— Зачем они прилетали? — Я постарался первым задать этот вопрос.

— Я хотел у вас об этом спросить.

— Понятия не имею. Мужчина, который был с ней, ее любовник Оливер Брайт, актер, известный — мне, во всяком случае.

— Я не смотрю кино.

— Почему?

— Искусство для неграмотных. Впрочем, бог с ним, с кино. Я разговаривал со Шлиманом. Кто-то залез в их клиентскую базу данных. Это случилось за день до приезда той троицы в «Дориду».

— Сомнительно, чтобы Изида или Брайт сумели взломать базу данных.

— Они могли кого-нибудь нанять. Да еще та девица… кто она, вы не знаете?

— Даже не догадываюсь.

— Надо бы их проверить.

— Проверим. Сам этим займусь, как только выберусь из этой конуры. В «Дориде» не заподозрили, что робот, которого я подстрелил, действовал, мягко говоря, вопреки плану спасения оранжереи?

— Нет, и хуже того: они склоняются к мысли, что это вы подстроили короткое замыкание.

— У меня алиби, я был в это время в диспетчерской, рядом находились три человека и обезьяна. У Лиззи на меня зуб, но не станет же она лжесвидетельствовать.

Гроссман замахал руками.

— Бросьте, ваше алиби никого не интересует. Вы не поняли главного: электрики «Дориды» точно установили, что замыкание было подстроено. Догадываетесь, кем?

— Чтоб тем двум техникам снова свалиться, если не роботом!

— Вот именно! Дьявольщина… — Гроссман подпрыгнул на стуле и рванул к двери. Прислушался. — Не дай бог, нас подслушивают. Как вы думаете, здесь есть жучки?

— На первый взгляд, нет. Сами знаете, сканер у меня изъяли.

— Иначе и быть не могло. У вас не то, что сканер, даже карты отобрали…

Замечу, что сказано это было как бы между прочим. Конечно, я поступал глупо, таская с собой пять роковых карт, но как о них пронюхал Гроссман? Подкупил полицейских?

— Люблю на досуге раскладывать пасьянс. Вы не могли бы похлопотать, чтобы мне их вернули?

— Пасьянс из пяти карт? Любопытно. Вы не покажете…

Гроссман вытащил из кармана Мудреца, Колесо Фортуны, Башню, Повешенного и Динарии. Не из моей колоды, но с точно такими же картинками.

Я отодвинул его руку.

— Нет настроения. Раз их изъяли, значит, в тюрьме они запрещены. Уберите, не то поймают.

— Как хотите. — Он убрал все карты, кроме Башни, повертел в руках, посматривая то на карту, то на меня. — Я слышал, эта карта является серьезным предупреждением.

— Мне она тоже никогда не нравилась.

— Остальные не лучше, — проговорил он, сунул Башню в карман и вышел из камеры.

Современная техника еще не научилась подслушивать мысли. После получения запроса на экстрадицию об освобождении под залог не могло быть и речи. От средств информации и связи меня отсекли, но голова, слава богу, оставалась при мне. Я закрыл глаза, разогнал маячившие на той стороне век карты таро и на их место вызвал известных мне персонажей.

Изида и Брайт ищут роботов, это очевидно. С ними была девушка. Черт побери, неужели Гретта! Они все время крутилась возле Брайта. Каким образом она затесалась в их компанию? Или это была не она…