Александр Покровский - Маг не для финального поединка

— Если не ошибаюсь, вы приехали со мной о чём-то поговорить, но разговор у нас как-то не складывается. Наверно, у вас в горле пересохло? Хотите какой-нибудь напиток?

— Попить чего-нибудь не откажусь, в вертолёте действительно было очень жарко. Холодный чай был бы в самый раз. Но дело вообще-то совсем не в жажде, — признался майор.

— Вас смущает моё тело? — ещё шире улыбнулась женщина, которую теперь уже Нежный не решился бы назвать бабулей или старушкой. — Полагаю, всё дело в том, что вы одеты, а я — нет. Так что выбирайте: или вы раздеваетесь, или я что-нибудь на себя накину. Имейте в виду — здесь только мне и некоторым, очень немногим, гостям позволяется разгуливать в естественном виде.

— Я оценил, но всё же предпочту остаться в одежде.

— Мне кажется, у вас нет причин стесняться собственного тела. Я вот тоже не стесняюсь. Но, как хотите, — она нажала невидимую кнопку на грибке и распорядилась: — Принесите мой халат и напитки. Мне — сок, гостю — чай со льдом. И пару стульчиков. Да, ещё сигареты.

Очень быстро появились две симпатичных девушки в бикини. Одна принесла два стакана, один пустой, другой — с ледяным яблочным соком, и графин с чаем. Другая служанка пришла с раскладными стульями и поставила их в тени напротив друг друга. Белый с розовым отливом халат остался лежать, перекинутый через спинку одного из них. Обе, не сказав ни слова, сразу же ушли обратно.

Хозяйка резко встала, надела халат и уселась, закинув ногу на ногу. Из карманов она достала сигареты и золотую зажигалку, закурила, и только после этого протянула пачку Нежному.

— Нет, спасибо, я не курю, — отказался тот, усаживаясь на второй стул.

— Правильно делаете. Я — тоже очень редко. Но сейчас вдруг нестерпимо захотелось. Наверно, нервничаю из-за вашего визита. Теперь, когда одежда скрывает самые интимные части моего тела, может, объясните, зачем пожаловали?

Нежный не спеша налил себе чай из графина и с наслаждением выпил. Женщина отпила только пару глотков сока.

— Вы подавали заявление о пропаже вашей внучки Дины. Это было около пяти лет назад.

— Подавала. Вы её нашли? Живую или мёртвую?

— Живую. Но нет полной уверенности, что это она, — майор достал из кейса фотографию и протянул хозяйке. — Имя совпадает, фамилия — нет.

— Судя по фото, она, — подтвердила женщина. — Только перекрасилась в блондинку. Но я тоже не совсем уверена. Всё-таки я ей видела ещё девочкой, пять лет — для такого возраста большой срок. Скажите, а как долго держатся на бумаге отпечатки пальцев?

— Не знаю, а что?

— У меня осталась её тетрадка, что-то вроде дневника. Можно поискать отпечатки на ней.

— Так и сделаем. А этот тип вам знаком? — он показал фоторобот Хоттабыча.

— Не помню, чтобы встречалась с ним. Он чем-то похож на моего покойного зятя. Кто это? Какой-то его родственник?

— Трудно сказать. По нашей терминологии, это сообщник предполагаемой вашей внучки. А как насчёт этого? — следующим было фото Виктора.

— Уверена, что никогда не видела. Такого красавчика я бы не забыла. Он тоже чей-то сообщник?

— Пока точно не знаем. Или сообщник, или жертва.

По распоряжению хозяйки одна из служанок принесла дневник пропавшей девушки, и Нежный, положив его в специальный пакет, упрятал тетрадку в кейс.

— Каким образом Дина попала вам на глаза? — поинтересовалась женщина.

— Она заявила, что этот парень, красавчик с третьего фото, её изнасиловал. Он осуждён, но появились новые данные, а оказалось, что и он, и она исчезли. Вот, ищем.

— Это ложь. Нет, я не имею в виду, что вы сказали неправду. Ложь — что Дину изнасиловали. Если это, конечно, та самая Дина.

— У нас теперь тоже есть основания так считать. А почему в этом уверены вы?

— Пейте чай, нагреется же. Основания? Понимаете, она — ведьма. Кто её обидит, до утра не доживёт. Это в буквальном смысле. Кстати, по той же причине я не поверила в захватившего её педофила.

— Ваша внучка — ведьма? — удивился полицейский.

— Начнём с того, что никакая она мне не внучка. Не смотрите на меня, как на сумасшедшую, я пока что в своём уме. У меня есть доказательства.

— Доказательства чего? Что она вам не внучка, или…

— И того, и другого. Я ведь читала её дневник. Она убила людей больше, чем любой серийный маньяк.

— Об этом — чуть позже. А почему она не ваша внучка?

— Цвет глаз дочь унаследовала от меня. У неё они тоже зелёные…

— А она была брюнеткой, или, как вы, блондинкой? — поинтересовался Нежный, вспомнив Валентину Борисовну, мать Виктора.

— Как я. То есть, жгучей брюнеткой. Волосы у меня крашеные, я ведь полностью седая. А седину лучше красить в такой цвет, корни, когда отрастают, в глаза не так бросаются. Так вот, у неё глаза зелёные, у её мужа — голубые. У такой пары никак не мог родиться кареглазый ребёнок. Кстати, через пару лет зять тоже узнал, что Дина ему не дочь. Там что-то и по группам крови не сошлось.

— То есть, ваша дочь родила не от мужа, а от любовника?

— Моя дочь никогда мне не лгала. У неё были мужчины, чего греха таить, причём гораздо больше, чем один. Но не тогда, когда зачали Дину.

— Расскажите, пожалуйста, подробно. Разумеется, всё останется между нами, насколько это будет возможно.

— Мне уже скрывать нечего. Слушайте, можете даже записывать на магнитофон. Расскажу, хоть и вижу, что вы мне ни на грош не верите. Впрочем, это нормально. Я тоже никому ни на грош не верю.

В середине восьмидесятых муж нынешней владелицы роскошной виллы на черноморском побережье был провинциальным партийным работником средней руки. Когда над разваливающейся страной задул ветер перестройки, а может, ветер перестройки стал разваливать страну на части, идейный коммунист с переменным успехом занялся бизнесом.

Их красавица-дочь вскоре вышла замуж за сына другого такого же партийного бизнесмена. Особой любви между новобрачными не было, но они дружили с детства, а такие браки зачастую оказываются крепче заключённых по бурной страсти. Через три года у них родилась дочь, которую назвали Диной.

Нестыковку с цветом глаз заметила молодая мать, и сразу же, не ставя мужа в известность, бросилась за советом к родителям. Мол, девочку подменили в роддоме. Но те не знали, как поступить. Женщина клялась, что больше месяца до беременности не изменяла супругу, но ей не очень поверили. Мягко говоря, её способности хранить верность оставляли желать много лучшего. Мужу, который в наследовании цвета глаз не разбирался, естественно, решили ничего не говорить. Меньше знаешь — крепче спишь.

Однако через пару лет малышке по поводу какой-то детской болезни сделали анализ крови, а заодно определили группу. Предполагаемый отец Дины из чистого любопытства заглянул в медицинский справочник, и убедился, что стал рогоносцем. На регулярные измены жены он давно смотрел сквозь пальцы, но признать своим чужого ребёнка было выше его сил.