Евгения Чепенко - Ведьма и закон

История четвертая

Маниту, опыты и человек

«В этом Мире для каждого создания человек олицетворяет нечто свое. Одним – еда, другим – мода, третьим – отвращение, четвертым – подопытные крысы. Я спросил наставника, чем создания отличаются от людей, кроме магии? В ответ получил: ничем».

Ликург лежал на крыше гаража и созерцал звезды. В дом идти не хотелось. Кри была там, а значит, система предупредила ее о приезде хозяина. С месяц назад он бы извинился еще днем, тогда адреналин бил через край, кровь еще вскипала рядом с прекрасной нимфой, но это тогда. Сейчас кровь неприятно стыла в венах, язык не ворочался. В общем-то со стороны Кри ничего не изменилось – она вела себя, как и раньше, – это он изменился. Захотелось хоть разок заставить ее махнуться ролями. Он на горло самолюбию наступал не раз. Она ради него на такое способна?

Входная дверь хлопнула излишне громко, отдавшись надеждой в душе.

– Лик! – позвал его знакомый чарующий голос. – Спустись. Не заставляй меня лазить по крыше.

Бог с неохотой поднялся и спрыгнул на лужайку.

Она стояла на расстоянии пары метров, окутанная лунным светом. Окружающая зелень, завороженная природной магией нимфы, тянулась к ней.

– Так не может продолжаться, – заговорила девушка. – Я не живу столь долго, сколь ты, и не могу позволить себе тратить жизнь на детские забавы. Ты же зачастую ведешь себя как ребенок. Ты вспыльчив. Неосторожен. Не думаешь о будущем. Это чересчур для меня.

Лик засунул руки в карманы брюк и пожал плечами.

– Хорошо.

– Хорошо? – В ее голосе послышались обида и боль. – Хорошо, – уже тверже проговорила она. – Хорошо. Я вещи завтра днем заберу.

Эйдолон молча наблюдал, как Кри забежала в дом, но уже через минуту выскочила обратно, села в свою машину и исчезла из его жизни. Только ворота глухо стукнули на прощанье, скрывая от взгляда хозяина дорогу и задние фонари маленького модного автомобиля.

Сердце сжала тоска. Не поменялись они ролями.

– Пить будешь?

Лик вздохнул и нехотя оглянулся. Позади на кирпичной ограде сидел Иму и внимательно осматривал друга.

– Я не настроен на продукцию компании Диониса.

– При чем тут вино? – удивился аниото. – Чистая контрабанда.

– Давно там сидишь?

– Влез, когда она из ворот выруливала. И чтоб ты знал, все нимфы – су…

– Иму! – остановил его Лик и запрыгнул обратно на крышу гаража. – Стаканы сам добудь. Не хочу заходить в дом.

– Не вопрос. – Леопард приземлился на лужайку, где только что разыгралась сцена прощания между двумя любовниками.

– А что пьем-то? – сообразил спросить бог в спину друга.

– Текилу.

Система правосудия в своей массовости весьма слепа. Жрецы фемиды, стремясь предвосхитить каждый возможный случай преступного деяния, расширяют законы все новыми и новыми положениями, дополнениями и актами. Со времен становления государственности создания своими поступками внесли немало бесполезных и даже порой смешных запретов. Скажем, дивам категорически запрещалось в общественных местах смотреть на одну и ту же особу женского пола больше чем три минуты. Небольшая поправка впоследствии добавила к женскому и мужской пол, правда нетрадиционной ориентации. Или чего стоит запрет гульябани не откусывать головы обитающим в городе птицам. И ведь, что самое любопытное, все эти забавные важности образовались не на пустом месте, а после многочисленных обращений к правящим в годы написания первых кодексов регентам и императорам.

Впрочем, это все мелочи. Костяк документов составляли по-настоящему необходимые запреты, спасающие от безнаказанности истинно преступного мира. Хаос всевластия, в который погрузили когда-то жители свой мир и мир людей, больше не должен был воцариться ни на одной из планет. Но как бы ни были предусмотрительны приверженцы порядка и права, они не могли предусмотреть абсолютно все, и порой случались досадные накладки.

Одной из таких накладок воспользовался защитник гиены Гуниду из рода Дингир. Настояв на невменяемости подзащитного и необходимом для судопроизводства медицинском освидетельствовании, а также заручившись письменным доказательством финансовой и административной ответственности главы рода за члена семьи, адвокат организовал транспортировку Гуниду из темницы в частную клинику для душевнобольных. К несчастью, гиена оказался созданием не слишком благодарным и благородным: временно устранив охрану и прыткого адвоката, он растворился в лабиринте улиц среди тысяч созданий всех мастей, характеров и форм.

К тому моменту, когда информацию распорядились донести до Ликурга Эйдолона лично, бог на пару с аниото был в стельку пьян, и отвечать на настойчивые сигналы наушника или стационарного телефона в доме не собирался, а Гуниду уже мчался навстречу своей цели – ведьме с чудесным именем Маруся.

Руся недовольно хмурилась на бабушку.

– Как ты это делаешь?

– Ну ты у нас, может быть, пыльная, а я мудрая, – невозмутимо констатировала Береслава.

– Ясно. Хочешь сказать, он сын Нинурта и Гулы? Как такое может быть? Отец – бог войны, мать – врачевания. Его символ – львы, ее – собака. И сын гиена? Прирожденный убийца?

Голос бабушки стал слегка раздраженным.

– А то ты богов не знаешь. С какими эмоциями зачат ребенок, такой судьбы ему и ожидать. Видимо, родители не ладили.

– И сильно не ладили! – Руся рассматривала на планшете изображение полусумасшедшего бога. Если не знать, что перед тобой убийца во плоти, то вполне можно и залюбоваться таким. Женщины, скорее всего, так и поступали. – Ты там Лои, что ли, выслеживаешь?

– Трави мужика, пока ест, ибо в открытом бою рискуешь продуть.

– Бабуля! – рассмеялась Маруся очередному «мудрому» изречению Береславы. – Ты ужасные вещи говоришь.

– Я правильные вещи говорю. Где это видано, чтобы баба мужика морда в морду одолела. Это, знаешь, какой бабой надо быть!

– Какой? – не удержалась внучка от соблазна поулыбаться. Береслава всегда умела одной простой фразой зарядить энергией на сутки вперед.

– Какой-какой. С яйцами!

– Зато бой честный, без отравы в кексиках и киллера в кустах.

– Радость моя, – воскликнула бабушка. – Когда баба с яйцами, вокруг нее мужики с сиськами! Закон природы. Плюс с плюсом не уживается. Хочешь мужика с сиськами?

– А я-то тут при чем? Мы про Лои говорили. Следишь?

– Слежу, – успокоилась бабуля. – И прелюбопытнейшие вещи узнала.