Лена Обухова - Месть кровавого жнеца

— Их там несколько, — также шепотом заметила Саша, отчего-то стараясь прижаться к холодной стене.

Войтех выдохнул и медленно, по стенке, подошел ближе, заглянул в комнату, а потом быстро отпрянул назад и вернулся к остальным.

— Их четверо. Жнец и еще три фигуры в балахонах с капюшонами. Ярослав тоже там. Он привязан к стулу. Очень напуган, но вроде не ранен. Предложения?

— Что у них из оружия? — первым делом поинтересовался Ваня.

— Не видно. У Жнеца серп, а у остальных руки спрятаны под балахонами… Если они у них вообще есть. Они словно тени: ни лиц не видно, ни конечностей. Кажется, сорви балахон — там будет пустота. Так что может быть что угодно.

— Нев, вы же сможете их обездвижить на время? — Ваня посмотрел на стоявшего позади Нева. — Вы же тогда пятерых мертвецов удерживали, а тут только четверо.

— Это было во сне, — мрачно напомнила Саша.

— Если это люди, то без проблем, — уверенно отозвался Нев, — а вот если нет, то результат непредсказуем.

— Если это люди, то и пистолета хватит, — хмыкнул Войтех. — Редко встречаю желающих кинуться навстречу пуле.

В этот момент в комнате раздался звонкий хлопок удара, и почти сразу незнакомый мужской голос велел:

— Даша, не торопись. Мы слишком долго ждали, чтобы сделать это быстро.

Что ответила женщина, никто не услышал, потому что Саша испуганно посмотрела на Нева и прошептала:

— Даша?…

— Так, ну по крайней мере, они похожи на людей, — пробормотал Войтех, решительно направляясь к комнате.

Ждать больше было нельзя: судя по донесшимся до них словам, Ярославу могли причинить вред в любой момент. Войтех решительно вошел в комнату, поднимая пистолет и направляя его на ближайшую к нему фигуру в балахоне.

— Всем стоять, никому не двигаться, — строго велел он.

Все, включая Жнеца, испуганно вздрогнули и попятились назад, а Ярослав радостно зашептал:

— Слава богу, слава богу… Как хорошо, что вы пришли.

Следом за Войтехом в комнату вошел Нев, на всякий случай соединивший кончики пальцев, хотя уже понял, что будет достаточно и пистолета Войтеха, за ним Ваня и Саша.

— Ну что, граждане, снимаем капюшончики, — почти весело велел Ваня, хотя взгляд его, которым он сверлил фигуры, убеждаясь, что никто из них не пытается аккуратно вытащить из-за пазухи какое-нибудь оружие, оставался напряженным, — и рассказываем, что тут за вечеринка.

Фигуры неуверенно топтались на месте, не делая попыток снять капюшоны. Войтех старался следить за всеми сразу. Краем глаза он заметил, что Жнец, сжав серп в руке, попытался шагнуть в его сторону. Он даже не успел полностью осознать это движение, руки сами собой перевели дуло пистолета в его сторону.

— Даже не думай об этом.

— Вадим, не надо! — умоляюще попросил знакомый женский голос. Одна из трех фигур в балахонах сделала шаг вперед и откинула капюшон назад. — Не стреляйте, пожалуйста. Вы ничего не понимаете.

— Оля? — ахнула Саша, узнав в женщине соседку Ольгу.

— Меня зовут Даша, — поправила та.

— Я не понимаю…

Ольга — или Даша, никто из них не понимал, как правильно — оглянулась на своих сообщников.

— У нас нет выхода, — сказала она, остановив взгляд на Жнеце, которого минутой раньше назвала Вадимом. — Придется им рассказать.

Две другие фигуры тоже откинули капюшоны и оказались Михаилом, мужем Ольги, и Сергеем, их соседом. Жнец снял шляпу и резиновую маску, которая дополнительно скрывала его лицо. В нем они узнали пропавшего Валерия Соловьева.

— По крайней мере, они все люди, — с заметным торжеством в голосе констатировал Ваня. — В кои-то веки!

— Кто вы на самом деле? — спросил Войтех. — Как вы все связаны с погибшей приемной семьей? Вы в ней воспитывались?

Мужчины и женщина переглянулись.

— Да, — сказала Ольга. — Я та самая девушка, которая выжила тогда.

— А я тот мальчик, который выжил вместе с ней, — добавил Михаил.

— Мы тоже выжили, но сбежали сразу, не стали возвращаться в приют. Ничего хорошего нас там не ждало, — сказал Валерий за себя и Сергея. — А этой парочке понадобилось два дня, чтобы это понять.

— А зачем вам он? — Ваня кивнул на Ярослава.

— Это тот мужчина, который вместе с женой брал детей из приютов, — пояснила Саша, прежде чем кто-то из «соседей» успел открыть рот. — Мы с Войтой нашли его фотографию.

— Его на самом деле зовут Владимир, — кивнул Сергей. — По крайней мере, так его звали, когда он создал свой прекрасный семейный детский дом. Все вокруг только и умилялись, мол, какие прекрасные люди, как они любят детей. И никто не знал, что творилось там на самом деле.

— Что же там творилось? — поинтересовался Ваня со все еще заметным скепсисом в голосе.

— Это был настоящий филиал ада на земле, — Валерий тяжело сглотнул, словно даже сейчас, спустя двадцать лет, ему было тяжело вспоминать. — Он не пытался быть нашим отцом. Он хотел быть нашим богом. Ему требовались наши страх и преклонение. Тех, кто преклонялся недостаточно активно, жестоко наказывали.

— В подвале? — уточнил Войтех.

— В подвале, — кивнул Михаил. — Кто хоть раз там побывал, уже никогда не становился прежним. И ничего так не боялся, кроме как попасть туда снова. Впрочем, при мне один парень оттуда живым не вернулся.

— Тех, кто был достаточно… сговорчив, он приближал к себе, — снова подала голос Ольга. — И они потом участвовали в наказании других.

Саша с заметным испугом во взгляде посмотрела на сидящего на стуле Ярослава, вспоминая подвал с цепями и веревками. Теперь ей стало понятно, почему он так отреагировал на куклу Яны. Наверняка узнал, понял, где дочь нашла ее.

— Нескромный вопрос: а что все-таки случилось той ночью? — поинтересовался тем временем Ваня.

— Какой-то мужик попросился на ночлег, — Михаил посмотрел на притихшего то ли Ярослава, то ли Владимира, — этот его пустил. Они решили выпить, он вообще это дело всегда любил. Ну а после этого его всегда…

Ольга ударила его кулачком по руке, заставляя замолчать.

Саша посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Ярослава и внезапно почувствовала острый приступ тошноты.

— Это вы убили их всех? — только и спросила она.

Тот мрачно посмотрел на нее исподлобья.

— Что вы их слушаете? — почти прорычал он. — Они все врут. Я пытался дать им в жизни шанс. А они отплатили мне черной неблагодарностью. Уничтожили мою семью. — Он перевел взгляд на Ольгу. — Это все она. Ведьма. Исчадие ада, посланное мне во искушение.

— Мерзавец, — дрожа от злости, процедила та. Было видно, что только пистолет Войтеха, все еще направленный на них, не дает ей вцепиться Ярославу в лицо и выцарапать глаза. — Ты долго повторял мне этот бред. Твердил, что это я ввожу тебя в грех. Что это я уродую твою душу. Когда лез ко мне под юбку. Когда избивал меня ремнем, если я пыталась сопротивляться. Когда… — ее голос сорвался, и ей пришлось замолчать. Михаил обнял ее за плечи.